В огрубении человек теряет и чувство справедливости, и соизмеримости, и терпимости («Значительность»).
Нетерпимость есть не что иное, как дикость. Нетерпимый человек не пригоден для общественности («Мысль»).
Пржевальский писал: «Я искал дикого человека в Средней Азии, а нашел его у себя в Смоленской губернии». Такое должно кончиться («Сберегите»).
Укус пятисот пчел равен укусу кобры («Предубеждение»).
Укус бешеного человека опасен так же, как и бешеного животного («Смерч»).
Стоит ли столько искать витамины, если человек по-прежнему будет вырабатывать морбины? («Смерч»).
Легче не заводить червей, нежели потом бороться с ними («Черви»).
Человек, окруживший себя негодными призраками-любимцами, достоин такого же сожаления, как и породивший неприязнь в себе («Неприязнь»).
Самомнение мешает человеку воспринимать действительность («Одичание»).
В самости нет простора, нет полета к обновлению («Вперед»).
Самооправдываться – это уже значит самообвинять («Естество»).
В надутой обидчивости не откроется сердце («Польза доверия»).
Ехидна своекорыстия, узурпаторства, нападения не может гнездиться в сердце, взыскующем лучшее будущее («Доктор Ф.Д. Лукин»).
Бывают ли волки в овечьих шкурах? Бывают, да еще какие! («Польза доверия».)
Зло всегда в чем-то несведуще и никогда не сможет достигнуть высшей степени понимания («Самопожертвование зла»).
Даже евангельское «Не ведают, что творят» не оправдывает сеятелей зла («Посевы»).
Любостяжание делает человека бесчестным, лишает его цельности и других благородных качеств («Caveant consules»).
Мошенник не может быть таковым лишь в одном случае – его прирожденное свойство скажется многообразно («Америка»).
Жульничество во всех видах должно быть караемо («Америка»).
Попустительство есть соучастие в преступлении («Вандалы»).
Человек волен погрязать в любой мерзости. На то он имеет свободную волю. Но не имеет он права заражать молодежь («Найдите прививку»).
Макар получит на свою голову все разбросанные им шишки. Вовсе не «бедный Макар», а Макар заслуживший («Причины»).
Нет, с оружием не пройдешь («Лонак»).
Поднявший насилие от насилия и погибнет («Взаимность»).
Неразумно насильствовать, если какие-то вещества, противные для восхождений, еще не изжиты («Естество»).
Всякая трусость уже будет невежеством («Значительность»).
Ужасом не спастись от хаоса. Ужас и есть врата к нему («Следы мысли»).
Нечего опасаться хаоса, если соблюдены целесообразность и соизмеримость («Предубеждение»).
Страх можно превозмочь надеждою на светлое будущее («Ужас»).
Большинство человеческих болезней и несчастий происходит от предательства («Единение»).
Можно гнуть и сгибать, но не больше меры. После чего или лопнет, или поразит бумерангом («Четвертый год»).
Каждый стремящийся к искажению уже будет человеком неверным («Письмо»).
Каждый глумящийся уже предательствует («Единение»).
От пошлости до подлости – один шаг («Пройдет»).
Предательство так разнообразно в своем оперении. Если хотя бы малое перышко от предательства произрастает, опасность уже будет велика («И это пройдет»).
Много жутких зрелищ, но тридцать сребреников – самое страшное («Жуть»).
Уберегитесь говорить о том, чего не знаете («Посевы»).
Нет новшества в осуждении («Открытые врата»).
Каждый в своем обиходе может уменьшить вольную и невольную ложь («Посевы»).
Всякая ложь прежде всего некультурна («Свет побеждает тьму»).
От глупого приукраса до гнусной клеветы недалеко («Посевы»).
Скверно и душно, когда властвуют клевета, наговоры, пересуды… («Психический каннибализм».)
Клевета есть передача лжи («Болезнь клеветы»).
Клевета должна быть судима наравне с физическим убийством («Шептуны»).
За ложь каждый сам расплатится (Из письма).
Лучше быть обманутым, нежели быть обманщиком («Единение»).
Разрушитель, лжец, извратитель не может быть носителем мира. Твердящие о мире должны запечатлеть этот принцип во всей своей жизни («Вехи»).
Прежде всяких самовольных выводов следует непредубежденно собирать факты («Оттуда»).
Основывайтесь на фактах, но на таких, где потребуются и мощные телескопы, и чуткие микроскопы («Молодежи»).
Зараженному мозгу уже не нужны никакие факты («Нерушимость»).
Главное – воздерживаться от всяких предрассудков. Ведь это они своею мертвенностью влагают в мозг предрешенные, несправедливые, ограниченные соображения («Письмо»).
Предубежденность есть прежде всего невежественность… Предубеждение в самом слове напоминает, что человек чрезмерно рано сам себя в чем-то убедил («Предубеждение»).
Несовместимы предубеждение и эволюция («Предубеждение»).
Никакой дом в раздоре не строится, и никакая песня в больших судорогах не складывается («Друзья сокровищ Культуры»).
Даже о себе забывают люди, куя цепи раздора и взаимоненависти («Единение или гибель»).
Незнающим и смущенным можно сказать: не ссорьтесь, особенно же в часы такого небывалого напряжения («Наше Латвийское общество»).
Каждый порознь не вытянет («Единение или гибель»).
Если кто будет говорить о мире, наточив нож в сердце своем, то это будет не мир, а лицемерие («Фредум»).
Не думайте, что злошептания менее вредны, нежели открытые вражеские нападения («Шептуны»).
Единение не может быть притворным и лукавым. Всякая ложь в единении будет разрушительна («Привет вам, дорогие друзья!»).
Без взаимности всякая договоренность будет лишь пустым и стыдным звуком («Взаимность»).
