Создатель Призраков

под ногами.

По просьбе солдат разгневанный Корбек вызвал Га­унта на прямой разговор. Он требовал ответа, почему комиссар счел Брагга разменной монетой.

— Сэр, если у руля встану я, Хаскер или Лерод, у нас будет шанс провести этот конвой в целости. Не оставляйте все на произвол судьбы, не отправляйте Брагга на смерть…

— Я знаю, что делаю, — отрезал Гаунт.

Так гордый собой Брагг и семьдесят Призраков от­правились на задание, с которого, по мнению боль­шинства, им не суждено было вернуться.

Конвой миновал широкое ущелье и выбрался на изрезанную трещинами равнину, усыпанную рыжим пеплом. Воздух дрожал от жары, искривляя линию го­ризонта. Первая машина эскорта, полугусеничный мо­тоцикл, управляемый капралом Мерайном, шла дале­ко впереди конвоя. Рядовой Каффран занимал место стрелка сдвоенной автопушки, установленной за мес­том водителя. Оба гвардейца закутались в свои камуф­ляжные плащи и нацепили запотевшие, трескающиеся от жары очки, пытаясь защитить лица от потока рас­каленного воздуха и пыли.

Мерайн остановил мотоцикл на пригорке. Конвой отставал от них на километр. Гвардеец убрал с лица край плаща, чтобы откашляться и выплюнуть песок.

— Чуешь? — спросил он Каффрана. — Взгляды со всех сторон. За нами наблюдают.

— Тебе просто мерещится, — отозвался гвардеец, но все же развернул орудие и огляделся.

Каффран чувствовал давление в висках, и это бы­ло не только из-за жары. Он видел выражение лица полковника Корбека, когда Гаунт поставил во главе конвоя Брагга. Они все уже были списаны в потери, практически мертвы. И сотня обгорелых, распятых трупов, которые они видели на обочине час назад, ему точно не померещилась. Каффран поежился.

Остальные разъезды продвигались вокруг конвоя в пыльном мареве. Один из мотоциклов вел рядовой Келве. В напарники ему достался Меррт, один из луч­ших стрелков Корбека, устроившийся на задней огне­ вой платформе. В ногах стрелка лежала обернутая кле­енчатой тканью снайперская винтовка, и Меррт был готов воспользоваться ею, как только подойдет к концу боезапас автопушек. Келве с разворотом притормозил на бархане.

Слева их дожидалась машина Охрина и его стрел­ка Хеллата. Справа, в пяти сотнях метров, был эки­ паж Макендрика и Бериса. По строю мотоциклов про­катился сигнал, и машины синхронно устремились в кратер, следуя колее, оставленной Мерайном и Каффраном. Огромный конвой с грохотом мчался за ними.

В хвосте колонны двигались еще три патруля: Фульке и Логрис, Макти и Лаймон, Танхак и Груммед. Далее следовали два гвардейских полугусеничных транспорта. За рулем первого был Велн, рядовые Абат и Бростин занимали посты у орудий. Вторым, отличавшимся двух­рядными гусеницами, управлял Мактиг, а Рахан и Нен обслуживали ракетомет.

Брагг забрался в орудийную башню над кабиной своего тягача. До него все еще доносились приглушен­ные голоса калигульских водителей Миллума и Туванта. Раскаленный поток пыли немедленно брызнул в его широкое лицо. Солнце пекло невыносимо. Нос и рот тут же забило пеплом, и Брагг долго плевался и откашливался, чтобы хоть немного подышать. Запо­здало он догадался закрыть нос и рот краем камуф­ляжного плаща, надеть выданные ему очки и натереть открытые участки кожи цинковой мазью.

Хранившаяся в маленькой цилиндрической жестян­ке влажная, неприятная цинковая мазь противно пах­ла. Но полковник-комиссар приказал всем пользовать­ся ею. Брагг достал свой коммуникатор и воткнул в ухо наушник.

— Брагг всем Призракам. Не забывайте про солнеч­ную мазь. Ту, которая цинковая. Как приказал нам пол­ковник-комиссар. Конец связи.

Из наушника немедленно посыпались протесты и брань.

— Я не шучу, — предупредил Брагг. — Натираемся, танитцы. Солнце печет, так что будут ожоги. Полков­ник-комиссар сказал, что наша светлая кожа и минуты не протянет на такой жаре.

Остановив мотоцикл, Охрин достал свою жестяную баночку и нехотя намазал лоб и переносицу мазью. По­том он передал жестянку на вытянутой руке Хеллату.

Где-то вдалеке что-то мягко щелкнуло. Глухо и не­заметно.

Хеллат взял жестянку из рук Охрина и вдруг осоз­нал, что у его водителя больше нет лица. Труп гвар­дейца тяжело повалился на сиденье.

Стрелок криком поднял тревогу и немедленно вце­пился в свое оружие. Автопушка обрушила поток сталь­ной ярости на соседние дюны.

— Охрин убит! Мы атакованы! — выкрикнул Хеллат.

В следующий момент ракета подбросила мотоцикл в воздух. Тела Охрина и Хеллата разорвало на мелкие кусочки.

Каналы вокс-связи немедленно захлестнула волна паники. Шепча молитву о защите, которой его научил экклезиарх во время просветительских чтений на Та­нит, Мактиг укрыл свой полугусеничник за солевым барханом. Расчет его орудия выпустил несколько ра­кет по ближайшим утесам.

Подняв облако пыли, Мерайн развернул свой мо­тоцикл по широкой дуге, собираясь присоединиться к сражению. Каффран развернул автопушки, и трасси­рующая очередь вспорола дюну, по которой вел огонь Хеллат. Разбитая машина Охрина догорала грудой об­ломков на вершине холма.

С началом атаки конвой сбавил ход. Вражеский огонь ливнем обрушился на правые борта — сначала несколько выстрелов, потом все чаще и яростнее.

Макендрик ворвался в бой под танитский боевой клич. Когда его стрелок почему-то не открыл огонь, танитец обернулся. Берис безжизненно свисал с лафе­та автопушки, в его теле зияла огромная дыра. Оста­новив машину, Макендрик сорвался со своего места, отпихнул труп стрелка и сам встал за орудие, в бешен­стве паля из стороны в сторону.

Уже в тот момент, когда мотоцикл Меррта присо­единился к битве, стрелок знал, что у него хороший угол обзора. Его орудия непрестанно поливали круп­нокалиберными пулями окружающие дюны. Он крик­ нул водителю, чтобы тот прибавил скорость, ворвался на вражеские позиции. Келве собирался ответить и да­же начал что-то говорить, когда пулеметная очередь хлестнула по мотоциклу. Взрыв швырнул гвардейцев и их машину в воздух.

Меррт выкарабкался из песка и огляделся. Келве, кричащий от боли, был придавлен мотоциклом. Вы­ вернутый руль пронзил его тело, пригвоздил к зем­ле, прижал тремя тоннами искореженного, обугленно­го металла.

Бросившись на помощь, Меррт попытался поднять мотоцикл, перевернуть его. Келве взревел от боли, про­ся, умоляя.

Наконец Меррт осознал, насколько велик вес мото­цикла и насколько тяжелы раны водителя. Он посту­пил так, как его просил раненый гвардеец. Он вынул из кобуры свой лаз-пистолет и в упор выстрелил Кел­ве в голову. Содрогнувшись в последний раз, гвардеец затих, избавленный от страданий.

В следующий момент новая очередь заставила Меррта залечь. Он разглядел, куда выбросило его упа­ кованную снайперскую винтовку. Времени проверять механизм не было. Меррт сорвал ткань с оружия, устро­ился на позиции, загнал свежую батарею в разъем и прицелился. Длинный прицел показал ему противни­ка — мутное увеличенное изображение фигур вдалеке, лихорадочно перезаряжающих ракетомет.

Первый выстрел прошел слишком высоко. Меррт откорректировал прицел, как учил его Ларкин, вы­ дохнул и выстрелил снова. Точное попадание. Вра­ги начали в панике оглядываться, когда серия спо­ койных, хладнокровных выстрелов унесла еще три жизни.

Три чистых попадания подряд. Старший снайпер Ларкин будет доволен.

Брагг, оказавшийся в тот момент в башне головного грузовика, орал в микрофон коммуникатора, приказы­вая конвою сформировать защитный круг. В ухо не­медленно ударил поток возражений, и Брагг заглушил их криком. Ухватив обеими могучими руками за пу­лемет, он крутанул его на вертлюге и обрушил длин­ную очередь на холмы справа по борту.

Водители нехотя подчинились приказам Брагга, и машины конвоя медленно собрались в круговое по­строение, вокруг которого метались оставшиеся патру­ли. Вторая и четвертая машины конвоя получили тя­желые повреждения, а шестая погибла в огне взрыва, когда ракета пробила защиту ее двигателя.