перемены. Однако оба восстания были направлены против власти закона, которую в первом случае символизировали стены Ньюгейтской тюрьмы, во втором — цепь полицейских, экипированных для борьбы с уличными беспорядками. Оба события отражают глубокое недовольство природой власти и ее непосредственными проявлениями. Гордоновские мятежники были по преимуществу бедны и составляли часть «позабытого» лондонского населения; обитатели Бродуотер-фарм, как пишет Стивен Инвуд, в массе своей были «бездомными, безработными или отчаявшимися» людьми. Вот один из факторов общности. Оба бунта, однако, горели хоть и ярко, но недолго. У них не было настоящих вожаков. У них не было реальных целей, кроме разрушения. Такова она — внезапная ярость Лондона.
МАГИЯ БЕЛАЯ, МАГИЯ ЧЕРНАЯ
Глава 53
Я увидел кого-то нездешнего
И с кем же можем мы встретиться в этом темном городе? В 1189 году Ричард Девизесский писал: «В городе Лондоне началось жертвоприношение евреев дьяволу, их отцу, и так долго длилось славное сие таинство, что избиение едва успели окончить на следующий день». Для ни в чем не повинных обитателей еврейского квартала, ставших жертвами разъяренных горожан, Лондон и вправду оказался городом дьяволов.
Здесь, где пышно цвели гордыня и богатство, дьявола всегда боялись, и еще как. Согласно «Лондонским хроникам», в 1221 году «в день Святого Луки подул с северо-востока великий ветер и множество Домов повалил, и башен, и церквей, и немалый ущерб причинил лесам, садам и огородам. А еще много видели драконов волшебных и много злых духов, кои колдовски носились по воздуху». Много лет спустя сходное видение летучих демонов зафиксировал в дневнике Стопфорд Брук: «19 окт. 1904. Англия встретила нас солнцем, и оно светило до окраин Лондона, густо окутанных дымом. Внизу из окна вагона видны были улицы, полные неугомонного движения людей и транспорта. Все равно что заглянуть в ущелья ада — мне показалось, что я вижу тысячи крылатых дьяволов, снующих туда-сюда среди безумного движения людского сонмища. Тяжкое, тошнотворное зрелище».
В средневековом Лондоне многих знатных горожан хоронили, обрядив по-монашески, на территории доминиканского монастыря, поскольку погребение в одежде доминиканца сулило защиту от козней дьявола. Находились, однако, люди, которых город ввергал в такое состояние, что они отождествляли себя с врагом рода человеческого. Один лондонский вор и нищий, когда его везли на тайбернскую виселицу, так ответил на злые выкрики толпы: «Ежели бы не за компанию, не ради такого, как я, молодца, стал бы дьявол стараться!» «Диковинного вида путешественник» в стихотворном произведении Сэмюэла Роулендса, опубликованном в 1608 году, приехав в Лондон, посетил шордичских шлюх и повидал статую короля Луда, после чего «клятвенно признал, что в Лондоне он дьявола видал». Считалось, что дьявол самолично присутствовал на спектакле по «Доктору Фаусту» Марло в гостинице «Прекрасная дикарка» на Ладгейт- хилле.
Фольклор, впрочем, утверждает, что, когда дьявол появляется в Лондоне, его сплошь и рядом дурят и водят за нос хитрые горожане, способные заткнуть его за пояс по части всевозможных плутней. В пьесе Джонсона «Дьявол — сущий осел» перед врагом рода человеческого город поначалу развертывается в виде некой преисподней:
Но всего за сутки «его обманули, ограбили, избили, в тюрьму засадили и к виселице приговорили».
Встречи с дьяволом случались у лондонцев по всему городу — отнюдь не только на «его собственной» улице Девлз-лейн в Лоуэр-Холлоуэй, впоследствии переименованной. Самозваный пророк Ричард Бразерс заявлял, что видел, как он «прогуливается по Тоттнем-корт-роуд». Иные утверждали, что встречались с ним у того места, где горели на кострах мученики: «Ты — логово Зверя, о Смитфилд!» Кое- кому он попадался на улицах викторианского Лондона: «Дьявол надевает на палец с длинным ногтем бриллиантовое кольцо, закалывает булавкой воротник сорочки и отправляется на прогулку». Панч обращается к «старине Нику» с церемонностью былых времен: «Лицезрея вас в Лондоне, заключаю, что вы здесь по деловой надобности». Одна из обязанностей дьявола — инспектировать тюрьмы. Колридж и Саути вообразили, как он посещает печально знаменитую тюрьму Колдбат и приходит в восторг от интерьера одиночной камеры. Байрон назвал Лондон «салоном дьявола».
Он и гостей принимал, и наперсники у него были. В Лондоне существует богатая традиция ведьмовства, и такие прозвища, как Мамаша Красный Чепец и Мамаша Черный Чепец, до сих пор красуются на вывесках разнообразных заведений. Возможно, славнейшей из всех была «Чертова Матушка» из Камден-тауна, жившая у развилки — там, где сейчас станция метро. Известная в середине XVII века знахарка и прорицательница, выглядела она так: «Лоб морщинистый, рот широкий, лицо угрюмое и неподвижное». О ней рассказывает Дж. Брукс в книге «Призраки Лондона». В день ее смерти «сотни мужчин, женщин и детей видели, как в дом к ней вошел дьявол в собственном своем обличье, и… хотя выхода его ждали с превеликим вниманием, больше он так и не появился… На следующее утро Чертову Матушку нашли мертвой. Она сидела у очага и держала над ним костыль, на котором висел чайник с зельем из трав». Впечатляющее, вероятно, было зрелище — дьявол, шествующий по Камден-тауну!
Еще необычней история про Джека-на-пружинах. Он появлялся на улицах в 1830-е годы и вскоре прослыл «пугалом Лондона». Сохранилась запись показаний некой Джейн Олсоп в полицейском участке на Ламбет-стрит. Бедняжка повстречалась с Джеком на пороге своего жилища. «Она вернулась в дом, принесла свечу и подала незнакомцу, который, представ перед нею в большом плаще, был поначалу принят ею за полицейского. Затем, однако, он мгновенно сбросил верхнюю одежду и, поднеся к своей груди горящую свечу, явил наружность чрезвычайно отвратительную и ужасную, изрыгнул изо рта бело-голубое пламя, а глаза его при этом походили на шары из красного огня». Все это может показаться чистейшей игрой воображения, но те же детали возникают в другом рассказе о встрече с «высоким худым мужчиной, закутанным в длинный черный плащ. Перед собою он нес подобие фонаря с отражателем. Сделав громадный прыжок, он стал перед ней вплотную и, не успела она шевельнуться, изрыгнул ей в лицо голубое пламя». Вся эта причудливая повесть изложена Питером Хейнингом в книге «Легенда о Джеке-на- пружинах и его диковинных преступлениях».
Джейн Олсоп приводит в своих показаниях и другие, столь же тревожащие душу подробности. «Испуг позволил ей бросить на незнакомца лишь короткий взгляд, и она увидела, что на нем большой шлем; белый материал, из которого была сшита его одежда, облегавшая тело очень туго, напомнил ей клеенку. Не говоря
