Лондон: биография

Статистическое, Метеорологическое и Британское медицинское. В столице, кроме того, работало много изобретателей и теоретиков, которые могли здесь встречаться и сотрудничать. Авторы раздела «Научный Лондон» в книге «Лондон — всемирный город» отмечают: «Лондон сыграл важнейшую роль в сотворении новых специальных дисциплин» — словно то были новые товары, производимые и выставляемые на продажу в этой горячей, наэлектризованной атмосфере. Бессемер разработал свой метод выплавки стали в Сент-Панкрасе, Хайрам Максим изобрел свой пулемет в кларкенуэллской мастерской.

Прагматизм и практичность лондонской науки повлияли в ту пору и на педагогику. В 1826 году в Блумсбери с отчетливо утилитарными целями был создан первый лондонский университетский колледж. В отличие от Оксфорда и Кембриджа, его задачей было готовить не гуманитариев и богословов, а инженеров и врачей. В числе основателей этого подлинно лондонского учебного заведения были радикалы, диссентеры, евреи и утилитаристы. Поэтому совершенно не удивительно, что колледж был пронизан радикально-эгалитаристским духом, первым проявлением которого стал прием абитуриентов неангликанского вероисповедания. В 1836 году колледж был преобразован в университет, двенадцать лет спустя открыл двери перед женщинами, а с 1850-х годов начал проводить вечерние занятия для работающих лондонцев.

Университет, кроме того, выделил науку в отдельную учебную дисциплину и в 1858 году создал внутри себя первый факультет науки. В рамках университета возникла к тому же школа медицины, где студентам преподавались такие разные практические дисциплины, как математика и сравнительная анатомия. Питала все эти начинания пытливая энергия — энергия прогресса. Ее называли еще энергией империи, ибо громадная, неистощимая мощь Лондона XIX века, находившегося в центре имперского мира, так или иначе пронизывала все стороны жизни. В начале XIX века (вновь согласно книге «Лондон — всемирный город») статистики, математики и инженеры «рассматривали город как потенциальный всеобщий расчетный центр, из которого при посредстве торговли и техники должна была вырасти всемирная сеть британского могущества». В 1820 году, сойдясь в «Масонской таверне» на Грейт-Куин- стрит, Бэббидж, Гершель и другие их коллеги учредили Астрономическое общество. В своей мастерской Бэббидж соорудил «разностную машину», которая считается предтечей современного компьютера, так что информационная технология, можно считать, тоже зародилась в Лондоне. Для создания машины Бэббидж пользовался услугами высококлассных инженеров и, конечно же, квалифицированных рабочих, чем лишний раз подтверждается то, что британская столица стала средоточием передовой технической мысли и технического прогресса.

Лондон часто называли золотым городом. Здесь обитают золотые драконы и золотые петухи; золотые крест и шар над куполом собора Св. Павла символизируют лондонскую энергию. Тихим летним утром, когда город обволакивает яркая мерцающая дымка, с ним порой происходит преображение: «То Эльдорадо, город золотой!» Вот он перед тобой весь, во всей неизведанности своих далей, и вспоминаются слова Вордсворта:

Великий город, средоточье юных
Златых надежд.

Этот золотой город возник из чаяний и желаний человеческого сообщества — вот почему в стихах У. Э. Хенли он пылает так ярко и

Трафальгар-сквер
В фонтанной переливчатой глазури
Сияет, словно ангельский базар.

В «Тайном агенте» Конрада на закате «даже тротуар под ногами мистера Верлока в этом рассеянном свете приобрел оттенок старого золота… Мистер Верлок шел на запад через город, лишенный теней, чьей атмосферой была золотая пыль». Это происходит в романе, чей колорит весьма мрачен, и эффект сродни деянию алхимика, творящего золото из низменных веществ. Алхимия и наука сеяли в темном городе свет и знание, и байроновский Дон-Жуан, глядя на Лондон с Хайгейтских высот,

…в дымящем этом море
Увидел лишь алхимии пары,
Магическую власть лабораторий,
Творящую богатства и миры[114].

Похожее видение было у Драйдена:

Мне кажется уже, что в этом алхимическом пламени
Я вижу Город из более драгоценного материала…
И вот, обожествленный, он поднимается из огня[115].

Вот она, магическая энергия Лондона, зримая в каждом из его грандиозных превращений — например, после Великого пожара, когда эмпирическое знание и практический гений помогли отстроить город заново. Эта энергия жива и поныне.

СТРОИТЕЛЬНАЯ ЛИХОРАДКА

На этом рисунке Джорджа Шарфа показано строительство Карлтон-хаус-террас в начале 1830-х годов — часть великого плана Нэша, имевшего целью сделать Лондон более красивым. Обратите внимание на то, что строители работают в цилиндрах.

Глава 55 Лондон скоро и до нас доберется

Начиная с середины XVIII века Лондон рос рывками и почти лихорадочно, подчиняясь циклическому закону прибыли и спекуляции. Метафору лихорадки использовал в 1787 году Генри Кетт: «Зараза строительной инфлюэнцы… распространилась на пригородную местность, где она бушует с неслабеющей яростью… Явный источник болезни — столица… На болотах Ламбета, у дорог Кенсингтона, на холмах Хемпстеда, что ни день, вырастают дома… Сплошная цепь строений столь тесно соединяет пригороды с