для них была очень близка, и они очень внимательно слушали беседы. Парни тоже слушали, но чувствовалось, что для них это вопрос еще далекий. Они просто понимали, что эти знания когда-то пригодятся, поэтому на всякий случай надо послушать. Их внимание больше зависело от ораторских способностей лектора, от его способности управлять аудиторией, а не от их внутренней потребности.
Итак, в школах в течение десяти лет мальчики сидели (и сидят) рядом с девчонками, которые психологически в среднем на два года старше. Не удивительно, что в советские годы комсорг класса была девушка, что староста класса была девушка, что при подготовке к различным мероприятиям девушки занимали более активную позицию. Десять лет девочки и девушки в школьных стенах получали своеобразный жизненный опыт. Этот опыт им говорил, что мальчишки безответственны, что они глупы и ленивы, что им ничего нельзя поручить, что нужно все делать самой. Девушки получали опыт руководить парнями, читать им морали, упрекать их, ругаться с ними. Девушки впитывали ощущение своего превосходства над мужским полом.
А парни наоборот. Мужское самолюбие подсказывало, что так не должно быть, но реально они были действительно слабее девчонок. В ответ они больше хулиганили, больше хорохорились, обижаясь на девчонок, в знак протеста женской власти уходили от исполнения обязанностей. Девчонки представлялись парням выскочками и зубрилами. В итоге парни получали совершенно другой жизненный опыт – опыт уходить в сторону от дел, опыт протеста.
Вы видели когда-нибудь в классе девочку-клоуна? А среди парней, как правило, в каждом классе находится один, который на каждом уроке устраивают бесплатное представление. Почему именно парни начинают себя так вести? А это их защитная реакция на сложившуюся обстановку. Адекватно реагировать на превосходство девчонок они не умеют, смириться с этим не могут – и начинаются цирковые представления.
Ни мальчишки, ни девчонки в этом не виноваты. Их поставили в неравные условия, но предъявили к ним одинаковые требования в учебе, в дисциплине, в ответственности. Требования эти больше ориентировались на девчонок, а парни с ними не справлялись. Десять лет, проведенные в состоянии уязвленного мужского самолюбия, бесследно не проходят для детской психики.
Раздельное обучение не означает, что надо обязательно вводить школы для мальчиков и школы для девочек. Хотя такое и было до революции, сейчас достаточно просто ввести классы мальчиков и классы девочек, в которых программы будут несколько различаться. В подростковом возрасте это важно еще и из-за того, что начинаются первые влюбленности. Подростки – как парни, так и девушки – в силу своего возраста все делают в классе с оглядкой на то, как они выглядят в глазах представителей противоположного пола. Конечно, они и друг перед другом (парни перед парнями, а девушки перед девушками) хотят выглядеть более взрослыми, но в присутствии противоположного пола все усиливается. Это заметно влияет на процесс обучения. В тех учебных заведениях, где проводили эксперименты по раздельному обучению, отмечалось улучшение усваиваемости предметов.
Обычно в качестве аргументов против раздельного обучения высказываются опасения, что мальчики будут робеть пред девушками, не имея опыта общения с ними, что будет отрицательно влиять на создание семьи. На самом деле выше уже показывалось, что все как раз наоборот. Опыт общения мальчиков и девочек в классе скорее отрицательный, и вовсе не способствует созданию семьи. Например, мальчикам для создания будущей семьи полезно впитывать благоговейно-романтическое отношение к женскому полу. А они получают опыт дергания за косички, толкания, подставления подножек и насмешек над девчонками.
Семейные пары, которые учились в одном классе, – это единичные случаи. Как правило, в таких парах муж получил правильное мужское воспитание и уже на школьной скамье был на голову выше своих сверстников по внутренней зрелости. Такие пары – это исключение из правил.
Проблема перехода на раздельное обучение, конечно, не может быть быстро решена. Самое большое препятствие на пути ее решения – это то, что она не осознается как серьезная проблема. Первым шагом на пути решения этой проблемы могло бы быть внедрение раздельного обучения как широкого эксперимента. Это необходимо из-за того, что традиция такого обучения потеряна, и придется потратить немало времени на накопление опыта. Может быть, всеобщий переход на такое обучение даже невозможен. Например, раздельное обучение возможно только в городских школах, где есть параллельные классы. Но и в сельских школах, где нет параллелей, проблема тоже может, хоть отчасти, решаться. Ведь и в сельских церковно- приходских школах было совместное обучение. Но эти школы были немногочисленны, и там вполне можно было учитывать особенности каждого ребенка. Сейчас, например, учителя могут учитывать особенности восприятия материала детьми в зависимости от пола и предъявлять к ученикам разные требования. Хотя для этого необходимо, чтобы подготовка самих педагогов включала в себя подробное рассмотрения вопроса половозрастной психологии.
Раздельное обучение в школе важно, но исправлять ситуацию надо, начиная не со школы, а еще с детского сада. Уже с трехлетнего возраста воспитание мальчиков должно отличаться от воспитания девочек, поэтому работа детских садов тоже должна быть перестроена. В самом лучшем случае – это создание раздельных групп. Такие детские сады уже существуют. В одном из таких детских садов мальчики и девочки находятся в соседних группах. Они вместе гуляют на улице, иногда при проведении каких-нибудь мероприятий ходят друг другу в гости. Обстановка в этих группах совершенно разная: у мальчишек – аскетическая, у девочек – наоборот, и занавески с кружевами, и на столах салфеточки да вазы с цветочками. Сама обстановка в комнатах уже пропитана духом мужественности и женственности. И играют с детьми в группах по-разному, поскольку психологи уже давно отмечают, что игрушки и игры у мальчиков и девочек тоже разные. Мальчишки больше конструируют, изобретают, игры же девочек больше настроены на выполнение определенных правил («классики», «резиночки»).
Сейчас треть детей рождается в неполных семьях, а это значит, что нехватка мужского воспитания достигает катастрофического размера. Треть всех мальчиков не станут полноценными мужчинами, и треть девочек не смогут создать правильные отношения с мужьями. Детсадовский возраст (с 3 до 7 лет) – это время, которое никак нельзя упускать в воспитании мужских и женских качеств детей. Эта проблема как-то должна решаться.
В конце этой темы еще добавлю, что современная школа представляет собой некий конвейер по обучению детей. И через этот конвейер пропускаются все подряд без учета особенностей человека. А ведь многие совершено не вписываются в эту систему обучения и тогда школа, как некий жесткий механизм начнет ломать детские души. Например, есть ребенок, у которого родители пьют. Сам он на удивление добрый и отзывчивый, не пьет и не курит. Но учиться он совершенно не может, поскольку все его внутренние душевные силы уходят на то, чтобы разобраться со своими проблемами в семье. Ведь любить родителей и видеть, как они спиваются – это крайне нелегкое испытание и для взрослой психики, не то, что для детской. В школе он попадает в разряд двоечников, над ним начинают подсмеиваться. Как правило, такие дети защищают себя или тем, что начинают огрызаться и хамить, или, одевая на себя маску клоуна. На уроках от него всем учителям только мука. И хотя внимательный учитель понимает, что сам подросток не виноват, но обстановка в классе от его присутствия становится совершенно не рабочая. Приходится выгонять ученика, да и он сам вскоре все больше прогуливает уроки. Ему и так не до учебы, а теперь к семейным проблемам добавляются проблемы в школе. Психика ребенка этого совсем не может выдержать. А вся проблема в том, что ему школа действительно не нужна. У него совершенно другая судьба. Лет бы сто назад он спокойно пошел бы в подмастерье, научился бы какой-нибудь профессии и стал бы отличным (!) мастером, потому что душа-то у него добрая и работать он любит. Но сейчас он в подмастерье идти не может, и потому ему приходится идти по жизни с ярлыком ненормального ребенка, которого надо сдать в спецшколу. А жить с таким ярлыком тяжело, многие от этого начинают пить и хулиганить. «Ведь если я не нормальный, значит, мне все можно. Если вы меня отвергли, то почему я должен соблюдать ваши законы?» – с таким мироощущением живет отвергнутый обществом человек.
Это не обвинения школе, это – беда нашей цивилизации, которая все хочет поставить на конвейер – и производство какого-нибудь молока, и бутылок, в которое будет наливаться это молоко, и воспитание детей.
