Кэтрин уставилась на горящую свечу, пока он возился со своими штанами.
– Я разошлю приглашения завтра же и… – Она слегка поморщилась и сжала зубы, когда он обхватил ее за бедра и овладел ею. – Я велю Фей нанять с полдюжины слуг на соседних фермах ей на подмогу. – Ритм движений ее мужа возрастал, и она почувствовала, как запылало ее лицо. – Я… я велю ей… велю ей взять помощников на… на кухню тоже. Да еще новое… новое платье для Клары. Что-нибудь более изысканное и соблазнительное.
Она с радостью услышала его стон облегчения и, нахмурившись, ждала, когда он оставит ее в покое.
– Сэр Николас был очарован Кларой в Лондоне, – сказала Кэтрин. – Он снова попадет под власть ее очарования.
Оттолкнувшись от стола, она расправила халат и ночную рубашку и повернулась к мужу. Он уже стоял у двери, собираясь уйти.
– Ты не учитываешь самого главного, – сказал он мрачно. – Джейн.
– Джейн? – повторила она. – Но ты… ты же не думаешь, что он всерьез заинтересовался Джейн?
Муж пожал плечами:
– Пусть одна из наших служанок расскажет правду о ее прошлом леди Спенсер или ее дочери. И сэр Николас тотчас же вернется к Кларе и даже не вспомнит о Джейн.
– Ты… ты и в самом деле считаешь разумным, чтобы они узнали о прошлом Джейн? Ведь это позор для нашей семьи.
– Сделай так, как я говорю. Рано или поздно они все равно об этом узнают. А Николас женится на Кларе.
Впервые в жизни Кэтрин была полностью согласна с мужем.
Вдыхая холодный ночной воздух, Николас шел в сторону конюшни. Было трудно сохранять спокойствие, но он должен оставаться терпеливым и не терять рассудка. Разговор с сэром Томасом облегчил его совесть и расчистил путь. Он мог снова быть самим собой и ухаживать за Джейн.
Нервная, порывистая, напрочь лишенная тщеславия или эгоизма, она не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Но она избегала его.
Он справился о ней, когда все спустились ужинать, и узнал от Клары, что ее сестра, устав после долгого дня, отдыхает у себя в комнате и, возможно, присоединится к ним позже.
Но ни во время ужина, ни потом Джейн не появилась. Никто из семьи о ней и не вспомнил, не задал вопроса, не выразил сожаления по поводу ее отсутствия.
Отбросив всякую осторожность после прямой, откровенной беседы с хозяином, Николас постучал в дверь ее комнаты. Ответа не последовало, свет из-под ее двери не пробивался. Он тронул ручку, но дверь оказалась запертой.
Выйдя из-за каменной ограды, Николас направился в конюшню и увидел грума. Тот стоял, прислонившись к столбу у выхода на выгул, и курил трубку. Свернувшись у его ног, лежали две собаки, Заметив Николаса, они подняли из праздного любопытства головы. На дальнем конце выгула, на крюке у главных ворот конюшни слегка покачивался фонарь. Даже в темноте Николас узнал в одиноком груме Пола – главного конюха и дрессировщика конезавода сэра Томаса. Вернувшись пополудни из Балликлоу, Николас добрый час провел с ним, беседуя о дрессировке гунтеров. Разведение лошадей было в Ирландии не только благородным занятием джентльменов, но и прибыльным делом.
– Прекрасная ночь, не правда ли, Пол?
– Ваша правда, сэр. – Мужчина выпрямился и вынул трубку изо рта. – Таких немного осталось до наступления холодов.
– Мне холод нипочем. Какая ужасная гроза была прошлой ночью! Как будто природа сбесилась. – Остановившись рядом с дородным конюхом, Николас устремил взгляд в темнеющие поля, где видел вчера Джейн. – Лошади, наверное, сильно беспокоились.
– Почти все вели себя спокойно, за исключением одной или двух. – Конюх снова сунул трубку в уголок рта. – Но я всегда настороже. Всегда здесь. Заглядываю к тем, которых нужно успокоить. Разговариваю с ними. Запах табачного дыма действует на лошадей успокаивающе.
Некоторое время мужчины стояли молча.
– Я и к вашему скакуну заглядывал прошлой ночью. Он вел себя как храбрый молодой джентльмен. Говорите, что вы взяли его в Корк-Сити?
Николас кивнул. Из-за обрывков туч на востоке показалась восходящая луна. Николас скосил на грума взгляд. Джейн, несомненно, бывает здесь регулярно, в любое время дня и ночи. Нетрудно догадаться, что ей нужен на конюшне союзник.
– Как лошадь мисс Джейн? Она отлично бегает по пересеченной местности.
– Что верно, то верно. Королева Мэб ничего не боится. – Бородатое лицо мужчины сморщилось в улыбке. – Мисс Джейн поняла это сразу, едва взглянула на бедную малютку, когда та была крошечным жеребенком. Хотя мы все ясно видели, что кобылка хромая и толку из нее не будет.
– Хромая, говоришь? Глядя на нее теперь, этого не скажешь.
– Еще бы, сэр.
– Она сама дала ей имя?
– Да, она назвала ее Мэб в честь королевы фей. Признаюсь вам, сэр, добрая девушка потратила уйму времени, ухаживая за ней, дрессируя и балуя, пока кобыла и впрямь не уверовала, что она Мэб. Четыре года минуло с тех пор, но, доложу я вам, лошадь
Николас бросил взгляд на крыло со стойлами, в одном из которых содержалась Мэб. Но тень ночи надежно скрывала двери. Ему не терпелось узнать, на месте ли Мэб.
– Во время поездки в гости к преподобному Адамсу я наблюдал за мисс Джейн. Она искусная наездница. Сорвиголова, я бы даже сказал, особенно если за ней наблюдают.
– Это из-за мисс Джейн я поседел. – Пол кивнул и понимающе улыбнулся. – Их нужно видеть, сэр. Порой смотрю я с холма и вижу, как эта парочка – лошадь и наездница – движется, словно одно существо. Несутся по полям так стремительно, что кажется – сейчас расправят крылья и взмоют в небо.
У Николаса в памяти запечатлелся похожий образ. Одна из собак поднялась и, потянувшись, уткнулась носом в его ладонь, за что в награду он почесал ее за ухом. Джейн Пьюрфой очаровывала его все больше и больше. Она не походила ни на одну женщину, которых Николас знал. Вся ее жизнь была наполнена кипучей деятельностью. И принять она сможет лишь настоящего Николаса Спенсера.
– Думаю, что не открою Америки, если скажу вам, что не все одобряют то, что она носится на лошади по этим холмам.
Николас понял, что под словами «не все» подразумеваются члены ее семьи.
– Я слышал, как новый магистрат приставал к ней сегодня, чтобы она продала ему кобылу.
– Чтоб его черти разорвали, этого магистрата! – Вынув трубку изо рта, Пол сплюнул. – Сэр Роберт скорее будет жариться в преисподней, чем Джейн
