будто какой-то ужасный червь выел мою душу, оставив пустоту. Да, пустоту. Вместо того чтобы пытаться мне помочь, ты должна меня возненавидеть.
Джейн крепко обняла ее.
– Возненавидеть? Никогда! Ты была еще ребенком, когда я попросила тебя передать записку. Отец запер меня, но я не должна была взваливать это бремя на тебя. И, насколько я знала Конора, он не изменил бы свои планы, что бы я ему ни писала, какая бы ни грозила ему опасность. Он был готов пройти через это. Он принял решение.
Джейн нежно погладила сестру по волосам.
– Это я во всем виновата, и мой отец, и эта страна, и мы е Конором. – Он вытерла со щеки Клары слезы. – Недавно я кое-что узнала… приходит время, когда мы должны проститься с прошлым. Не важно, кто виноват, но Я решила, что должна продолжать жить. Пора перешагнуть через боль ошибок, через то, что уже не исправить. И ты, Клара, должна попытаться сделать то же самое. Жизнь бесценна. И ты слишком дорога мне. Мы должны изменить ситуацию.
Она поцеловала сестру в лоб.
– Но я так долго… притворялась, что теперь не знаю, как стать другой.
– Знаешь. – Джейн ласково улыбнулась. – С моей помощью ты еще можешь заслужить титул второй испорченной девчонки Пьюрфой.
У Клары закружилась голова, и она порывисто обняла сестру.
– Спасибо! Спасибо, что ты всегда рядом. И спасибо за предложение… испортить меня. – Она выпрямилась и вытерла слезы. – Это как раз то, что мне нужно.
Джейн сжала ее руку.
– Но прежде чем мы приступим к первому уроку, расскажи о предложении Генри Адамса, если мне не послышалось.
– Ради Бога, что ты ей сказала? За обедом Клара ни разу не взглянула на меня сердито. Напротив, показалась мне непривычно оживленной.
Как только все разошлись спать, Николас оказался у ее дверей. Его искренне волновало дневное происшествие, но вечером у них с Джейн не было возможности перекинуться словом с глазу на глаз. И теперь этот момент настал.
Однако просто разговаривать они не могли.
– Неужели ты рассчитываешь, что я передам тебе конфиденциальный разговор двух сестер? – пошутила она и перевернула Николаса на спину, чтобы растянуться сверху, потом поцеловала его в ямочку на шее. – А знаешь, мы первый раз занимались любовью в кровати…
– Не увиливай. – Николас обнял ее. – Что ты сказала Кларе?
– Что люблю тебя.
– Только для того, чтобы ее успокоить?
Джейн покачала головой.
– Я люблю тебя, Николас.
Николас поцеловал ее. Его жезл вновь пришел в боевую готовность.
– Что еще ты ей сказала?
– Что ты тоже любишь меня.
– И больше ничего?
Джейн покачала головой.
– А ты сказала ей, что я просил тебя стать моей женой? Нет, этого она не говорила, и отвечать не было необходимости, поскольку он все понял по ее молчанию.
– Джейн, я знаю, что не стою тебя, но…
– Как раз все наоборот… и ты это знаешь. – Она обняла его. – Я люблю тебя, Николас, и хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, только не в браке.
– Почему?
– Из-за своего скандального прошлого. Не хочу пятнать твое родовое имя.
– Проклятие! Твое упрямство не знает границ. Пойми наконец, что твое прошлое ни в коей мере не повлияет на наш брак и на отношение к тебе окружающих.
– В упрямстве ты мне не уступишь, – ответила она. – Что плохого в том, если мы оставим все как есть? Я даже готова уехать из Ирландии и поселиться в Лондоне, Могу стать твоей любовницей, сожительницей… или как там теперь это называется? В общем, возлюбленной.
– Ушам своим не верю!
Николас сел и провел рукой по волосам. Джейн тоже села и поцеловала его в плечо.
– Я не хочу тебя обидеть. Напротив, пытаюсь помочь.
– Не надо! – прорычал он, сердито сверкая глазами. – Я люблю тебя, Джейн. Неужели не понимаешь? Люблю. И хочу, чтобы ты стала моей женой. – Его рука скользнула вниз и замерла на ее животе. – Возможно, ты уже носишь под сердцем нашего ребенка. Будем ли мы иметь своего собственного или заботиться о беспризорниках, у которых нет ни семьи, ни дома? Разве не лучше работать вместе и вместе стараться изменить мир к лучшему?
– Я все понимаю. – Подтянув к себе колени, она положила на них подбородок. – Но это так сложно. Я должна заботиться о том, чтобы тебе было хорошо.
– А как насчет нас? – Он обнял ее и привлек к себе. – Нравится тебе или нет, но нас двое, Джейн.
Он снова поцеловал ее, и она ощутила в этом поцелуе всю его страсть и отчаяние. Она бы с легкостью утонула в тепле его губ и ласках рук. Но он отодвинулся, уложил ее на постель, подтянул вверх одеяло и заботливо укутал со всех сторон.
– Ты не останешься?
Николас покачал головой:
