не хрониками какого-то там утраченного золотого века. Он не мог оплакивать того, чего не знал. И он был слишком занят поддержанием в должном порядке утонченных построений сегодняшнего дня, занят своей работой и счастлив в этой своей занятости.
Попытавшись выразить сии настроения и поднять дух своих товарищей, А. Б. обнаружил, что его собственная оценка Перезагруженной цивилизации отнюдь не всеобща.
— Каждого человека нашего падшего антропоценового периода тенью преследуют мириады духов всех остальных созданий, которых они довели до вымирания, — заявила Тигришка в неожиданно поэтической и угрюмой манере, вопреки своей обычной грубоватой и отнюдь не сентиментальной практичности. — Киты и дельфины, кошки и собаки, коровы и лошади — все они вглядываются в наши грешные души, и все они смотрят из них. Единственная надежда на искупление состоит в том, что однажды, когда планета будет восстановлена, наши товарищи по эволюции вновь обретут свое телесное воплощение.
Талес издевательски хрюкнул:
— Скатертью дорожка всему этому неразумному генетическому мусору! Homo sapiens — единственный желанный конечный пункт всех линий эволюции. Однако в данный момент диктаторская Перезагрузка завела наш вид в тупик. Мы не сможем сделать завершающий скачок к следующему уровню, пока не избавимся от прочего хлама.
Тигришка фыркнула и сделала резкий ложный выпад в сторону своего коллеги-права над грудью А. Б., из-за чего последний на миг потерял управление ролом. Когда же Талес, поначалу отпрянув, осознал, что никакого вреда ему не причинили, он расплылся в высокомерной и мерзкой ухмылке.
— Ну-ка подожди, — подключился А. Б. — Не значит ли это, что ты и другие правы хотите еще одного Краха?
— Все гораздо сложнее. Понимаешь ли…
Однако А. Б. уже отвлекся от разъяснений права, ибо вмешался виб с запросом четвертого приоритета из его квартиры.
Энергопередающую сеть усеивали виб-узлы, благодаря чему можно было оставаться в постоянном включении, как бы не покидая дома. Конечно же, существовало множество зон молчания, но не здесь, рядом с линией.
А. Б. вполне хватило времени перевести рол на автопилот, прежде чем его взор перекрыл сигнал из дома.
Система безопасности его квартиры зарегистрировала несанкционированный доступ.
Внутри 1ГСК перемещалась какая-то оптическая искаженность размером с невысокого человека и разбрызгивала по мебели нечто, подобное отработанному кулинарному жиру. Руки, державшие распылитель, исчезли в завитке искаженности. А. Б. вибнул своего аватара в домашнюю систему:
— Эй ты! Какого хрена ты делаешь?
Некто в плаще-невидимке ответил смехом, и А. Б. тут же распознал характерное гаденькое фырканье Зюлькамайна Сафрански.
— Сафрански, тебе конец! Копы уже в пути!
Не в силах вынести зрелище поругания своей любимой квартиры, А. Б. отключился.
Тигришка и Талес выразили сочувствие товарищу. Однако оставшаяся часть поездки для А. Б. была безнадежно испорчена, и он молча предавался своему горю, пока путешественники наконец не достигли первого из гигантских сооружений, которым Перезагруженные города вверяли само свое существование.
В целях надежности снабжения структура Гелиопояса была сделана тройственной.
Сначала появились обширные фермы башен с вертикальной тягой нагретого солнцем воздуха — гигантские трубы, направлявшие поток снизу вверх, который приводил во вращение турбины.
Затем шли параболические зеркальные лотки, отслеживавшие ход солнца и нагнетавшие тепло в специальные котловины, озера из расплавленных солей, которые, в свою очередь, вращали другие турбины после заката.
Наконец, сомкнутые ряды фотогальванических секций, вырабатывавших непосредственно электричество. Именно эти устройства, принципиально самые простые, самые надежные, как раз и испытывали проблемы из-за наноса какой-то пыли.
Вибнув GPS-координаты места поломки, А. Б. довел рол до пораженных фотогальванических панелей. Парадоксально, но он обратил внимание на равномерное и всепроницающее завывание двигателей транспорта лишь после их отключения.
За пределами корпуса рола садящееся солнце сверкало, словно зловещее око циклопа, устремленное на гибнущее человечество.
Дверь скользнула вверх, и энергетиков обдало дыханием дракона. Контакт-костюмы включились на полную мощность, дабы оградить команду от враждебной среды.
К удивлению мужчин, подавленная и задумчивая Тигришка вызвалась разбить лагерь. Стоило опуститься сумеркам, как она поставила интеллектуальные палатки и приготовила ужин — цыплячьи крокеты с жареными бобами.
А. Б. и Талес прошли с десяток метров по песку до ближайшей пораженной платформы с солнечными элементами. В защищенной перчаткой руке прав держал портативную лабораторию.
Маленький ремонтный киб, потертый и опаленный, располагался на верхней части решетки и героически, но безуспешно откалывал своим многофункциональным инструментом твердую кремнистую корку, местами покрывавшую фотогальваническую панель.
Талес взял несколько упавших хлопьев неизвестного вещества и поместил их в анализ-камеру лаборатории.
— Мы получим полные данные о составе этой дряни к утру.
— Не раньше?
— Ну, вообще-то, к полуночи. Но к тому времени я намерен уже видеть седьмой сон. Хоть я два дня только и делал, что отсиживал задницу, я все равно совершенно измотан. Это место так угнетает…
— Ладно, — согласился А. Б. В небе начали появляться первые звезды. — На сегодня хватит.
Они поужинали в роле — в безмолвной атмосфере вынужденного товарищества — и разошлись по палаткам.
А. Б. надеялся на повторный ночной визит крадущейся Тигришки, но не особо разочаровался, когда она так и не появилась, чтобы вывести его из прерывистой дремы. По правде сказать, бесплодные пески Парижа иссушили всю его обычную joie de vivre[105].
Наконец он заснул, и ему снились призрачные воды исчезнувшей Сены, невозможным образом текущие глубоко под его палаткой. И Зюлькамайн Сафрански как-то умудрился отвести их, чтобы затопить его квартиру…
Утром, после завтрака, А. Б. подошел к Талесу, стоявшему чуть поодаль рола. Солнце уже метало свой тиранический заряд фотонов, столь необходимый для выживания Перезагруженных городов, но, с другой стороны, столь обременяющий и без того перенапряженную парниковую экосферу. Переполняемый раздражением и нетерпением, только и мечтающий оказаться дома, А. Б. обошелся без любезностей:
— Я попытался вибнуть в твою лабораторию за результатами, но ты закрыл ее для доступа этой своей пиратской программой. Давай открывай.
Прав уставился на А. Б. с угрюмой невозмутимостью:
— Подожди минутку, мне нужно кое-что достать из палатки, — и с этими словами нырнул внутрь.
А. Б. повернулся к Тигришке:
— Что ты делаешь…
Ослепляющий свет мучительной вспышки сверхновой на миллисекунду взорвал его зрение, прежде чем среагировала защита МЭМС-контактов и затемнила видимость. Судя по сдавленному взвизгу Тигришки, в котором отразились удивление и боль, она получила такой же лучевой удар по глазам.
В первую очередь А. Б. подумал о сбое в виб-системе — например, был неверно направлен сигнал из солнечной обсерватории. Но стоило его линзам восстановить проницаемость, и он понял, что воздействие,
