Он тоже меня узнал, подошел, пожал руку и даже похлопал по плечу.
– Сам-то цел?
Я махнул рукой, показывая, что для меня сейчас это не лучший исход. Мартынов опять похлопал меня по плечу – хотел приободрить.
– Я сейчас отдам необходимые распоряжения, – сказал он, – и мы с тобой побеседуем.
– А тот парень? – напомнил я.
– Группа захвата туда помчалась.
Мартынов прошелся по дороге, попутно отдавая распоряжения. У трупов он задержался совсем ненадолго: присел, всмотрелся в лица убитых. Через пять минут он вернулся ко мне. Я сидел в вагончике, бездумно глядя в окно.
– Расскажи, – попросил Мартынов, – что ты знаешь о том парне? Откуда он вообще взялся?
Я коротко рассказал о том, что мы собирались снимать, как готовились и что в результате всего этого получилось.
– Откуда он взялся, этот парень? – повторил вопрос Мартынов.
– В адрес программы приходят письма, – ответил я. – Много писем.
– Кто их пишет?
– Люди, предлагающие разыграть кого-нибудь из своих близких или знакомых. Родители, товарищи по работе, просто соседи по дому.
– Об этом парне кто написал?
– Я не знаю.
– А кто знает?
– Светлана. Она занималась этим.
– Пригласи ее, пожалуйста.
Я вышел из вагончика, позвал Светлану. У нее были красные от слез глаза.
– Не надо, – сказал я. – Все равно уже ничего не поправить.
Мартынов, когда мы вошли в вагончик, нервно выстукивал морзянку костяшками пальцев.
– Это вы занимались письмами? – спросил он у Светланы.
– Да.
– Кто написал об этом парне?
– Его родители.
Мартынов покачал головой и вздохнул.
– И что же они писали? Это письмо у вас с собой, кстати?
– Нет, но я помню содержание.
– Попробуйте восстановить его прямо сейчас, пожалуйста.
– Родители писали, что хотели бы увидеть в нашей программе своего сына. Он хороший парень, но уж очень тихий…
– Да уж, – пробормотал Мартынов.
– Я пересказываю то, что было в письме.
– Я понимаю, продолжайте.
– Больше там, собственно, ничего и не было. Да, еще фотокарточка, – вспомнила Светлана.
– Она при вас?
– Нет, к сожалению.
В вагончик вошел плечистый парень в белой футболке.
– Ну что там? – вскинулся Мартынов.
– А ничего, – ответил парень, устало усаживаясь на лавку рядом со мной. – Приехали, а его уже и след простыл.
– Но был?
– Был. Заезжал. Родители сказали – выглядел встревоженным. Минуту или две всего пробыл и уехал.
– Куда?
– Не знают.
– Кто-нибудь из твоих там остался?
– Да. Только впустую все это.
– Ты думаешь? – спросил Мартынов.
– Ну конечно. Это волчара опытный. Его за хвост не схватишь.
– Да это же пацан, – подключился я к разговору. – Вы бы его видели!
Парень в футболке даже не удостоил меня взглядом.
– Я не знаю, откуда у него пистолет, – продолжал я, – но он производит впечатление…
– Женя, это очень опытный тип, – оборвал меня Мартынов. – Настоящий профессионал.
– Профессионал – в чем? – растерялся я.
– Он твоих ребят положил двумя выстрелами. И оба выстрела – как под копирку, один в один. Так пацан, укравший пистолет у пьяного милиционера, не стреляет. Так стреляет человек, которого натаскивали хорошие специалисты.
– Не просто хорошие, а профессора в своем деле, – поправил Мартынова парень в футболке.
Я посмотрел на них, посмотрел на Светлану… Я ничего не понимал.
– А ведь письмо это не по почте к нам пришло, – вдруг сказала Светлана. – Это было то самое письмо, Женя, которое ты от Алекперова мне принес.
При упоминании об Алекперове Мартынов и парень в футболке разве что в стойку не встали – так напряглись.
– Что там такое с Алекперовым? – спросил у меня Мартынов.
– Я был у него в кабинете незадолго до его гибели, – сказал я. – И он дал мне это письмо. Сказал, что оно почему-то пришло на его имя, а не на адрес нашей передачи.
– Интересно, – пробормотал Мартынов. – Ты улавливаешь? – Это уже парню из группы захвата.
– Что-то есть, – согласился тот. – Но пока смутно.
– Смутно, – не стал возражать Мартынов, но по его лицу я видел – уже выстраивает в уме версии.
– Со мной поедешь, – сказал он мне через минуту.
– Куда?
– К родителям этого парня.
Он повернулся к Светлане:
– А вы с его родителями встречались?
– Да.
– Значит, тоже едете.
Мы вышли из вагончика. Неимоверно разросшаяся толпа любопытных разделилась надвое, по правую и по левую стороны дороги. Получился своеобразный живой коридор. Вездесущие мальчишки шныряли среди взрослых. Самые отчаянные умудрялись подобраться к тому месту, где лежали трупы, но подолгу они там не задерживались – и страшно было, и милиция гоняла.
Из соседнего вагончика один из моих операторов выносил видеокамеру. Мы уже сели в машину, когда Мартынов это увидел и встрепенулся:
– А вы снимали происходящее, да?
– Ну конечно.
– Это же просто великолепно, – пробормотал он.
Машина уже мчалась по шоссе.
– Отдадите пленку, – сказал Мартынов. – Договорились?
– Да.
– Сколько было камер? Одна?
– Две.
Он даже потер руки в азарте.
– Первый раз в жизни буду расследовать преступление, которое даже отснято на пленку.
21
