доставить мне сообщение нарочно для того, чтобы испортить завтрак?
— Манни. — Она страдальчески хмурится. — Если ты настроен враждебно, то мне сейчас лучше уйти. — Она замолкает, и через мгновение он виновато кивает. — Я прибыла сюда вовсе не из-за просроченной выплаты по налоговой претензии.
— Ну хорошо. — Он осторожно ставит кофейную чашку и на мгновение задумывается, пытаясь скрыть сконфуженность и смятение. — Тогда что привело тебя сюда? Возьми себе кофе. Не уверяй меня, что проделала весь этот путь только чтобы сказать, что не можешь без меня жить.
Она пригвождает его презрительным взглядом.
— Не льсти себе. В лесу много листьев, а в любых кулуарах найдётся десять тысяч подающих надежды кандидатов, ну и тому подобное. Если я выбираю парня, чтобы растить своё генеалогическое древо, то хочу знать наверняка, что он не окажется скрягой, когда дело дойдет до обеспечения его детей.
— Последние новости о тебе, какие до меня доходили, — что ты проводишь много времени с Брайаном, — осторожно сообщает Манфред. Брайан — некое имя без лица, у него очень много денег и очень мало чувств. Партнёрство, основанное на голом рассчёте.
— Брайан? — Она фыркает. — Расстались давным-давно. Он вконец сбрендил — сжег мою любимую шмотку, стал называть меня «чувихой для походов по клубам», хотел трахнуть. Себя же полагал типичным семейным человком, этаким хранителя древних традиций. Его самолюбие сильно пострадало. Подозреваю, что он тайком сделал копию моей адресной книги — несколько подруг жаловались, что он писал им какие-то непристойности.
— В общем, жизнь у тебя была не скучная. — Манфред кивает, почти сочувственно, хотя в закоулках его сознания притаилось злорадство. — В таком случае, хорошо, что избавилась. Полагаю, это означает, что ты снова в игре? В поисках... э-э...
— Традиционных семейных ценностей? Да. Это для тебя проблема, Манни? Ты родился с опозданием на сорок лет: из тех, кто все ещё верит в существование взаимных чувств перед браком, но уже находит тревожной идею размножения с возникновением обязательств.
Манфред вспоминает о кофе и допивает его, не находя эффектного ответа на столь нелогичное заключение. Дело тут в особенностях нынешнего поколения. Это поколение развлекается с использованием латекса и кожанных ремешков, кнутов, анальных затычек и электростимуляторов, но находит шокирующей идею обмена физиологическими жидкостями: побочный социальный эффект царившей в конце прошлого столетия всеобщей боязни заражений. Хотя их отношения длятся более двух лет, у них с Памелой ни разу не было совокупления в обычном смысле этого слова.
— Я просто не чувствую, что готов обзавестись детьми, — говорит он наконец. — И не собираюсь в обозримом будущем что-то менять. Все вокруг меняется так быстро, что даже двадцать лет — слишком долгие срок для разумного планирования; с таким же успехом можно заключать соглашения, касающиеся следующего ледникового периода. Что же касается денег, в этом отношении я совершенно нормальный человек — но только не в смысле отживающей системы ценностей. Ощущала бы ты уверенность в завтрашнем дне, будь на дворе 1901-й год и ты только что вышла замуж за каретного магната?
Ее пальцы легонько постукивают по столу, и у Манфреда уши загораются; но она отказывается идти дорогой его двусмысленных умопостроений.
— Ты не хочешь брать никакой ответственности, верно? Ни за свою страну, ни за меня. Я вот к чему: все твои личные воззрения, вся эта чушь об освобождении интеллектуальной собственности и тому подобном, не имеют значения. Твои действия причиняют вред твоим знакомым. Эти двенадцать миллионов — не просто абстрактное число, которое я достала из шляпы, Манфред; ведь фактически от тебя
— Не согласен. Ты смешиваешь две совершенно разные концепции и обе их называешь «ответственностью». Я отказываюсь взваливать на себя бремя исключительно ради соответствия правилам отчётности налогового управления США. Это их, их сраный системный сбой, о чем им прекрасно известно. Не начни они преследовать меня по подозрению в мошенничестве при создании системы микроплатежей, когда мне было шестнадцать...
— Это всё в прошлом. — Она пренебрежительно взмахивает рукой. Её пальцы, длинные и тонкие, обтянуты чёрными глянцевыми перчатками с заземлением, чтобы предотвратить нежелательную эмиссию. — Не отвергай правильные советы, и мы сможем добиться всего, что откладывалось. Тебе в любом случае рано или поздно придется прекратить праздно шататься по всему свету. Повзрослей, сделайся ответственным и поступи верно. Ты причиняешь боль и Джо и Сью; они не понимают, чем ты занимаешься.
Манфреду приходится прикусить язык и проглотить первый напрашивающийся ответ, затем он снова наливает себе кофе и отпивает большой глоток. Его сердце бьётся неровно: она снова бросила ему вызов, она всякий раз пытается поиметь его.
— Сейчас я работаю на общее благо, а не только ради некоторых довольно специфических национальных интересов, Пам. Но будущее без понятия «дефицит». Твое мышление всё ещё сковано предваряющей сингулярность экономической моделью, основанной на рассуждениях с точки зрения дефицита. Но распределение ресурсов уже не проблема — эту задачу окончательно решат в следующее десятилетие. Космос доступен нам во всех направлениях, и мы можем заимствовать в первом вселенском банке энтропии столько пропускной способности, сколько нам понадобиться! Найдены даже признаки особой материи: компактные объекты, огромные коричневые карлики в галактическом гало, дающие сильное излучение в дальнем инфракрасном — подозрительно высокая утечка энтропии. Новейшие исследования показывают, что семьдесят процентов барионной массы галактики M31 представляют собой не что иное, как компьютроний, и это по состоянию на почти три миллиона лет назад — когда были испущены те фотоны, которые мы сейчас видим. Интеллектуальный разрыв между нами и инопланетянами, вероятно, в триллион раз больше, чем между нами и нематодами. Ты хоть представляешь, что это означает?
Памела отгрызает кусочек от хрустящего хлебца, затем неторопливо окидывает его плотоядным взглядом.
— Да мне всё равно. Всё это определённо чересчур далеко, чтобы могло иметь какое-нибудь значение для нас, верно? Не играет никакой роли, верю я в сингулярность, которой ты бредишь, или в твоих инопланетян за тысячи световых лет отсюда. Это химера, такая же как «проблема двухтысячного года», и, пока ты отвлекаешься на эту чушь, ты не помогаешь уменьшить бюджетный дефицит и не создаёшь семью — вот что заботит
— Что тебе... — Он замирает, сбитый с толку, безумный поток его воодушевления оказывается бессильным при столкновении с водолазным колоколом её уверенности. — Но зачем?.. Я имею в виду, почему? С чего вдруг тебя вообще озаботило, чем я занимаюсь? — «Раз уж ты отменила наши обязательства», — не добавляет он.
Она вздыхает.
— Манни, проблемы налогового ведомства куда важнее, чем ты, вероятно, можешь представить. Ты знаешь, что каждый доллар налогов, собранных к востоку от Миссиссипи, тратится на обслуживание долга? Мы самое неудачное в истории США поколение, в казне хоть шаром покати. В нашем поколении слишком мало квалифицированных специалистов, недостаточно, чтобы поддержать налогооблагаемую базу на прежнем уровне, и это постоянно усугубляется с тех пор, как наши родители извратили систему государственного образования и перевели работу «белых воротничков» в область аутсорсинга. Лет через десять около тридцати процентов нашего населения будут составлять пенсионеры и жертвы расширения области «кремниевой ржи», поедающей промышленность. Ты хочешь увидеть, как семидесятилетние мерзнут в закоулках Нью-Джерси? Вот как я воспринимаю твое поведение: ты не помогаешь поддержать этих людей, ты сбегаешь от своих обязанностей в тот самый момент, когда перед
