Санитар поспешно отбежал к стоящей у обочины большой машине скорой помощи. Карина, обернувшись, увидела, как другой санитар уже подал сидящей в кабриолете Алисе белую марлю, и та приставила ее к носу. Она увидела, что на носилках в микроавтобус погрузили женщину... или ее тело. Потом увезли и таксиста.
Акиллер смутно верилось, что все произошедшее относится к ней.
Внезапно она услышала где-то совсем рядом хриплый кашель. Осмотрелась. Никого не наблюдалось.
Это уже не могут быть просто галлюцинации!
А эта капелька крови около ее ноги... Откуда ей было взяться? Карина судорожно ощупала себя, думая, что все-таки поранилась. Но ее тело было целым и невредимым. Следующую капельку крови она увидела чуть дальше... И поняла, что цепочка странного следа уходит. Тогда она, еще раз обернувшись, последовала за кем-то невидимым.
След привел к узкому переулку, уводящему на другую улицу. Там было мрачновато и сыро, стоял мусорный бак. Карина не спешила входить туда. Она только осторожно прислонилась к серой стене и стала ждать.
Там, впереди, меж мрака старого переулка, вдруг заколыхался воздух. Еще секунда, и вот уже видна крепкая мужская фигура в плаще с капюшоном. Вся она покрыта белой тканью, вышита золотыми узорами. Много, очень много оружия навешано на ней, но оно как будто не мешает. Карина убедилась в этом, когда мужчина прислонился спиной к стене, и все оружие, бывшее там, словно исчезло. Но важно ли сейчас это? Важно то, что на всем этом бело-золотом фоне откуда-то взялось неподходящее кровавое пятно. С алой ткани плаща, которым было укрыто плечо, падало по капельке. Так вот что привело Карину!..
Заворожено наблюдая за ним, Карина все не решалась открыть свое присутствие. Она смутно видела, что из кровавой раны на плече у него торчит стекло... Нужно помочь. Или он исчезнет?.. Да кто он? Ясно только то, что он спас ее... Тогда неужели это тот самый ангел-хранитель, обещанный каждому человеку? Неужели это...
Девушка вышла из-за угла, медленно приближаясь. Она не увидела его лица, скрытого под капюшоном и маской, но он явно понял, кто она и зачем пришла. Странный ангел не сказал ни слова, когда Карина опустилась на колени и без страха вынула кусок стекла из его плеча. Только его рука сжала ее руку. Да, ему определенно очень больно. Больше Акиллер не решалась оказывать помощь, тем более что мужчина сам жестом приказал ей остановиться.
Еще минуту она спокойно смотрела на него, желая понять, кто он на самом деле. Но сколько она не думала, память упорно отказывалась выдать образ едва знакомого, но такого близкого ей человека, отказывалась дать его имя. Мысленные потуги не увенчались успехом. И тогда она просто спросила:
- Кто ты?
Голос не дрогнул, что не могло не радовать. Карина упорно ждала ответа, но мужчина так же упорно молчал, даже не пытаясь поднять головы.
- Ты - мой ангел-хранитель?
Тогда он взглянул на нее. Ей показалось, что его глаза голубого цвета... Хотя какого еще цвета могут быть глаза настоящего жителя небес? Карина хотела задать еще какой-то вопрос, но пальцы его руки едва прикоснулись к ее дрогнувшим губам. Да, он явно не собирается отвечать.
А потом мужчина поднялся во весь могучий рост. Карина в удивлении сделала шаг назад: она увидела, как золотые ниточки, недавно изображающие замысловатый узор края его белого плаща, вдруг зашевелились и стали счищать кровь, словно отбрасывая ее от себя. Она посмотрела прямо в глаза под капюшоном, но ангел-хранитель все равно не одарил ее даже малейшим словом.
Он повернулся, чтобы уйти.
- Не уходи!.. - умоляюще протянула Карина и схватила его за руку в мягкой беспалой перчатке. - Прошу!..
Мужчина опустил голову. Девушка услышала его тихий вздох. Он сделал шаг и коснулся свободной рукой ее щеки и волос. Наклонился, чтобы прошептать едва слышно:
- Я вернусь.
Карина затаила дыхание, но больше не осмелилась ничего предпринять. Хотя так хотелось снова ухватиться за его руку и не отпускать! Хотя бы для того, чтобы узнать имя, которое память не позволяла вспомнить.
И ангел-хранитель ушел, сливаясь с полумраком переулка и исчезая прямо в воздухе. А на щеке Карины Акиллер остался лишь отпечаток его окровавленной правой ладони - единственное доказательство того, что все это произошло на самом деле.
('То, что лишило нас разума' - роман А. Р. Далиа. Овермун, 1016 год от становления империи)
- Карина! - взволнованный голос Алисы вернул ее из сладких грез. - Пора начинать, ты готова?
- Да, уже иду.
Акиллер вздохнула, в который раз глядя на свое грустное отражение в зеркале: такой несчастной она себя еще никогда не ощущала. А ведь сейчас, да, именно сейчас, она должна выйти на сцену и сделать так, чтобы все получилось, чтобы все пришедшие в клуб были довольны зрелищем. Без улыбки это невозможно.
- Улыбнись же!.. - прошептала девушка своему отражению, но губы упорно не хотели становиться мягкой дугой, за которой виднелись бы жемчужные зубки. - Ну!..
Не вышло. Из зеркала на Карину Акиллер смотрела все та же грустная девушка в пышном старинном платье. Одно радовало: на сцену она выйдет в шляпке с вуалью, и, быть может, никто не увидит ее чувств. Первое время...
Алиса уже ждала, нервно побивая основанием большого веера по перилам потайной лестницы. Рядом толпились еще четыре девицы в таких же пышных платьях, шляпах с перьями и с веерами в руках. Чувствовалось, что они тоже волнуются.
- О, ну наконец-то! - выдохнула Малинина, надевая свою шляпку и опуская вуаль. - Можно начинать! - она взяла с перил крупную рацию и сказала несколько слов.
Девушки услышали, как вверху постепенно воцаряется тишина из-за умолкнувшей музыки и притихших голосов. Потом крышка сверху поднялась, освобождая пространство на добрых два метра. Четыре девицы из модельного агентства, обмахиваясь веерами и склоняя головы вперед, поднялись и скрылись из виду. Карина последовала за Алисой, сделав то же самое. Она уже отчетливо слышала первые звуки одной из классических симфоний девятнадцатого столетия, видела, как мягко сверкают огни сцены. Стоило ей подняться, как сотни внимательных и явно очень удивленных глаз посмотрели в ее сторону. Клубни явно ее не узнали за пышным нарядом.
Музыка чуть ускорилась, однако аккорды не потеряли своей мягкости, позволяя шести девушкам на сцене двигаться в легком танце с их шестью статными кавалерами. Мягкие волны перьев колыхались едва не усыпляюще...
И вдруг свет по всей крыше клуба погас, и классическая музыка исчезла. На ее смену пришли мощные ударники и квинты басс-гитары. Стали мигать белые фонари, озаряя фигуры шести танцовщиц в облегающих одеждах. Когда настал черед вновь загореться свету, он уже был не столь мягким и
