Сибирь, союзники и Колчак т.1

Переворот или преемство

Один момент в истории смены Комиссариата казался тревожным. Кто вошел во вкус власти, тот нелегко расстается с нею, судорожно хватается за нее. Западно-Сибирский Комиссариат тоже не сразу выпустил из рук власть. Сначала он не усмотрел никаких препятствий к передаче власти пяти министрам Сибирского Правительства. Но в последний момент, 30 июня вечером, вероятно, под влиянием личной неприязни к Ив. Михайлову, державшему себя вызывающе по отношению к членам Комиссариата, а также из опасения ущерба партийным интересам, так как министры Крутовский, Вологодский и Патушинский, не говоря уже о Михайлове, были правее Комиссариата, возникло некоторое колебание: сдавать или не сдавать власть.

Случайно я попал на совместное заседание членов Западно-Сибирского Комиссариата и членов Сибирского Правительства вечером 30 июня. Присутствовал и Якушев. Председатель Сидоров заявил, что Комиссариат, прежде чем сдать власть, просит членов Сибирского Правительства ознакомить с их программой.

— Это любознательность или условие? — спросил Ив. Михайлов.

Сидоров не сумел уклониться от ответа. Тогда все прения направились в русло формального вопроса: может ли Комиссариат противодействовать вступлению во власть министров Сибирского Правительства или ставить им какие бы то ни было условия? Имеют ли право пять министров требовать присвоения им прав, принадлежащих пятнадцати избранникам Думы, и кто правомочнее: пять министров или четыре члена Комиссариата, получившие специальные полномочия от всего (!!) правительства? Прения обострялись. Уже Патушинский заявил, что если Комиссариат не сдаст власти, то министры объявят об этом отказе всему населению. Уже, казалось, происходил разрыв сношений и переговоров, когда я взял слово и стал горячо убеждать Комиссариат передать власть Сибирскому Правительству, потому что Сибирскому Правительству, а не отдельным лицам, присягали войска, от имени Сибирского Правительства действуют все власти, за Комиссариатом никто не пойдет, а авторитет власти будет расшатан.

— Вы правы! — сказал мне Якушев, которого я тогда впервые видел.

Подействовали мои слова и на членов Комиссариата. Власть была передана. «Переворота» не потребовалось.

ГЛАВА V

СОВЕТ МИНИСТРОВ СИБИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Великое смятение происходило в общественных кругах Омска накануне перехода власти от Комиссариата к пяти министрам Сибирского Правительства. Будет ли это лучше? Левые не хотели Сибирского Правительства, считая его недостаточно революционным, правые боялись его, полагая, что им будет легче справиться с Комиссариатом для установления чисто буржуазной власти. Каждая из этих двух сторон не знала о настроении противоположной.

Омский состав Сибирского Правительства обеспечивал уравновешивающее среднее течение политики — таково было его большинство. Утверждался у власти подлинный центр.

Политическое направление группы Омского Правительства

В революционное время, когда закономерность политической жизни нарушается и развитие ее происходит толчками, личность правителей приобретает большее, чем обыкновенно, значение. Личный состав Сибирского Правительства в том его виде, в каком оно было избрано Сибирскою Думою, мог опираться только на партийные эсеровские круги. Одно имя Дербера приводило в ярость буржуазные круги, офицерство почему-то не могло слышать имени Моравского, относилось с большим подозрением к полковнику Краковецкому, и все вообще члены Сибирского Правительства, находившиеся на Востоке, казались пугалами революции, мало отличавшимися от большевиков. Демагогическая декларация Думы от 27 января укрепила это предубеждение к Сибирскому Правительству.

Какая-то счастливая случайность оставила на территории, занятой большевиками, как раз тех членов Сибирского Правительства, которые были наиболее приемлемы для широких кругов. Вологодский и Крутовский пользовались общим уважением, Патушинского считали одним из лучших адвокатов Сибири, Серебренников был всегда умеренным во взглядах и скромным в притязаниях человеком. Михайлов был homo novus (лат. новый человек. — Ред.), о котором не знали ни доброго, ни злого.

П. В. Вологодский

Занявший пост председателя Совета министров, Петр Васильевич Вологодский родился 30 января 1863 г. в деревне Комаровой Канского уезда Енисейской губернии. Родители его — и мать, и отец — родом из старинных духовных семей.

Петр Васильевич кончил томскую гимназию в 1884 г., и в тот же год поступил на юридический факультет Петроградского университета. В 1887 г., при переходе уже на четвертый курс, Петр Васильевич, в числе 300 других студентов, был исключен без права поступления в другие университеты как неблагонадежный. Но потом ему удалось добиться разрешения держать государственные экзамены в Харьковском университете в 1892 г.

Выдержав экзамены, он был принят на службу в судебный стол канцелярии степного генерал- губернатора, затем в 1893 г. был судьей г. Верного и в том же году назначен товарищем семипалатинского областного прокурора. При введении в Сибири судебных уставов в 1897 г. он перешел в присяжные поверенные и был избран товарищем председателя совета присяжных поверенных.

Петр Васильевич был одновременно и энергичным общественным работником. Он, между прочим, представлял Томскую думу на съезде земских и городских деятелей в Москве. На выборах во 2-ю Государственную Думу Петр Васильевич прошел по списку прогрессистов, но по дороге в Петербург застиг его роспуск Думы.

Вологодский всегда был близок к сибирской публицистике.

Как адвокат Петр Васильевич выступал в самых больших политических процессах. Ему всегда удавалось смягчить настроение судей, и ни одному из его подзащитных не был вынесен смертный приговор.

После переворота 1917 г. он был избран в Комиссариат по управлению Томской губернией, а потом председателем Омской судебной палаты; по упразднении же большевиками судебных учреждений был избран председателем сибирского казачьего войскового суда, организованного казаками в противовес так называемым «народным» судам.