Комната с заколоченными ставнями

Биллингтон — и индеец Квамис придут к башне, как только спустится ночь; там они займутся своими черными делами. Наша задача держать наготове каменную плиту и раствор цемента. Доктор настоятельно просил меня не вмешиваться в дальнейшие события без его команды. Я обещал, хотя на душе было очень неспокойно.

Вскоре вдали показалась башня, и доктор Лэпхем легко нашел место, указанное на рисунке Бейтса. Пока я готовил цемент, он быстро выкопал плиту; солнце еще не успело скрыться за горизонтом, а у нас уже было все готово. Спрятавшись в густой листве, мы ждали, когда спустится ночь; вскоре со стороны болота зазвучал дьявольский хор лягушек и замелькали крошечные белые и светло-зеленые огоньки, возвестившие о пробуждении мириад светлячков, наполнивших воздух призрачным мерцанием; в лесу начали вопить козодои — причем как будто в унисон с лягушками.

— Они подходят, — тихо шепнул мне доктор.

Пронзительные голоса птиц и лягушек поднялись до самой высокой ноты, и в ночи разразилась такая кошмарная какофония ритмичных звуков, что я едва выдерживал этот адский шум. Когда же он достиг совершенно невообразимой силы, я внезапно почувствовал, как моей руки мягко коснулась рука доктора, который сообщил, что Эмброуз Дьюарт и Квамис вышли к башне.

О событиях той ночи у меня остались весьма смутные воспоминания, хотя с тех пор прошло уже немало времени, и вся местность в районе Аркхема наслаждается безмятежной жизнью, которой этот край не знал более двух сотен лет. Все началось с того момента, как возле отверстия в крыше появился Дьюарт, вернее, Ричард Биллингтон. Доктор Лэпхем хорошо выбрал место для укрытия — Эмброуз Дьюарт был отлично виден сквозь густую листву деревьев. Вот он выпрямился, и внезапно из его уст вырвался резкий, пронзительный крик; подняв голову вверх и глядя на звезды, Дьюарт выкрикивал какие-то странные слова и звуки, обращаясь к небесам. Я мог различить эти слова, несмотря на дикие вопли лягушек и козодоев…

— Йа! Йа! Н'гхаа, н'н'гхаи-гхаи! Йа! Йа! Н'гхаи, н-йа, н-йа, шоггог, фхтагн! Йа! Йа! Н'гхаи, й-ньях, й- ньях! Н'гхаа, н'н'гхаи, ваф'л фхтагн — Йог-Сотот! Йог-Сотот!

Поднялся ветер, словно спускавшийся сверху, повеяло холодом, еще громче зазвучали голоса лягушек и козодоев, ярче засверкали огни светлячков. Я с тревогой взглянул на доктора Лэпхема, и в этот самый момент он поднял пистолет, прицелился и выстрелил!

Я вытянул шею, пытаясь рассмотреть, куда он стрелял. Пуля попала в цель; Дьюарт пошатнулся, попытался схватиться за что-то рукой и рухнул с высоты на землю, но в то же мгновение в отверстии появился индеец Квамис, который хриплым от ярости голосом продолжил начатое Дьюартом заклятие: «Йа! Йа! Йог-Сотот! Оссадагова!»

Вторая пуля доктора Лэпхема настигла и его, но Квамис не упал, а просто тихо осел в отверстии.

— А теперь, — холодным и решительным голосом сказал мой патрон, — нужно немедля поставить плиту на место!

Я схватил плиту, он потащил за мной цемент; задыхаясь, мы волокли наш тяжелый груз под дикий хор лягушек и козодоев; мы бежали к башне, продираясь сквозь кусты, тогда как порывы ветра становились все сильнее, а в воздухе заметно холодало. Мы достигли башни, в ее крыше было хорошо видно отверстие, в котором — о ужас из ужасов! — возникало нечто!

Сам не знаю, как мы смогли пережить ту кошмарную ночь. У меня сохранились лишь смутные воспоминания о том, как мы закрыли Проход, как похоронили бренные останки несчастного Эмброуза Дьюарта, который наконец-то освободился от ужасной власти Ричарда Биллингтона, и доктор Лэпхем говорил, что исчезновение Дьюарта, скорее всего, объявят столь же странным и необъяснимым, как и остальные исчезновения, но что в отличие от них его тело никогда не будет найдено. Я помню, как доктор показал мне кучку серого праха — все, что осталось от Квамиса, умершего более двухсот лет назад и ожившего благодаря колдовству Ричарда Биллингтона; я помню, как мы раскидали каменный круг, развалили башню, начиная снизу, чтобы не потревожить серую каменную плиту с вырезанным Знаком Древних при ее погружении в землю; я помню, как, закапывая останки башни, мы наткнулись на сгнившие кости колдуна Мисквамакуса из племени вампанугов; я помню, как мы пошли к дому Биллингтона и уничтожили зловещее мозаичное окно в кабинете и как собрали все книги и документы из фамильной библиотеки Биллингтонов, чтобы перевезти их в библиотеку Мискатоникского университета; помню, как на рассвете мы приехали домой. Я не могу полностью доверять своей памяти, но я уверен в одном — что все это было сделано, поскольку через некоторое время я заставил себя сходить к сухому руслу Мисквамакуса, где некогда находился маленький остров. Я не увидел ничего; и следа не осталось ни от башни, ни от каменного круга — места Дагона или Оссадаговы, ни от той ужасной Твари из-за Предела, что таилась у порога, ожидая, когда ее призовут.

Все события той ночи остались для меня как в тумане, поскольку их затмило одно-единственное воспоминание: заглянув в открытый Проход перед тем, как его запечатать, я, задыхаясь от невыносимой вони, увидел… нет, не звездное небо, а солнца, ослепительно яркие солнца, которые перед смертью видел и Стивен Бейтс, — огромные светящиеся сферы, устремившиеся к открытому Проходу, и куски протоплазменной плоти, стремительно рванувшиеся друг к другу, чтобы слиться воедино и образовать тот ужас запредельного пространства, что сосредоточился во тьме начала всех начал, — аморфного монстра с извивающимися щупальцами, таящегося у порога в виде скопления радужных сфер, страшного Йог-Сотота, что вечно пенится, как первозданная слизь, в хаотической бездне за пределами самых дальних границ пространства и времени!

,

Примечания

1

Рассказ был впервые опубликован в журнале «Weird Tales» в июле 1954 г.

2

Блэквуд, Алджернон (1869–1951) — британский писатель, оказавший существенное влияние на творчество Лавкрафта. Произведения Блэквуда посвящены исследованию сверхъестественных явлений в окружающем нас мире и психологии человеческого сознания, балансирующего на грани реальности и фантазии.

3

Квебекский стиль — имеется в виду архитектурный стиль, характерный для Квебека в те времена, когда этот город был столицей французских владений в Северной Америке.

4