знаменитые музеи, библиотеки и университеты Лондона, Парижа, Кембриджа, Буэнос-Айреса и Лимы; выписки были сделаны разными почерками, что указывало на работу целой группы людей и доказывало, что кто-то — возможно, сам Элайджа — отчаянно нуждался в этих текстах и, видимо, платил людям за переписывание отдельных особенно редких фрагментов, которые затем аккуратно переплетались. Было видно, что тексты собраны далеко не полностью, хотя кто-то явно пытался привести их в какую-то систему, складывая в определенном порядке страницы, присланные со всего мира.
Просматривая страницы во второй раз, теперь уже внимательнее, я впервые обратил внимание на имя, которое упоминалось в связи с событиями в Биллингтонском лесу, и задержался на странице, исписанной мелким ученическим почерком. Придвинувшись ближе к свету, я начал читать.
«Не думайте, что человек — старейший или последний Хозяин Земли; нет, жизнь и материя существуют не сами по себе. Властители были, есть и будут. Не в пространствах, известных нам, а между ними ходят Они, спокойные и величественные, не имея размеров, невидимые. Йог-Сотот знает путь, Йог- Сотот — это сам путь. Йог-Сотот — ключ и страж ворот. Прошлое, настоящее, будущее — что было, есть и будет — все это Йог-Сотот. Он знает, где Властители разорвали прошлое и где разорвут время, чтобы приходить в наш мир, пока не замкнется Круг. Йог-Сотот знает, почему никто не может Их остановить, когда Они идут. Смертные узнают Их по запаху, который кажется им странным, словно его издает древнее существо; ни один смертный не знает, как Они выглядят, если только Они не приобретают черты тех, кого когда-либо встречали; Им трудно сохранять эти черты, но трижды ужаснее приходится тому, кто отдал Им свое лицо; но есть среди Них и другие, не похожие на смертных, ибо Они невидимы и появляются там, где были произнесены Слова, и в Их Дни совершались ритуалы, когда Они проливали кровь. Ветер лепечет Их голосами; Земля нашептывает Их слова. Они сгибают деревья. Они поднимают волны. Они уничтожают города — ибо ни лес, ни океан, ни город не имеют от Них защиты. Кадат, что лежит в Холодной Пустыне, знает Их, а кому из смертных известен Кадат? В ледяной пустыне Юга, на затонувших островах под Океаном находятся камни, где вырезана Их печать, но кто видел замерзший город с запечатанной башней, облепленной водорослями и ракушками? Великий Ктулху Им сродни, но и он не может уследить за Ними всеми. Человеческая раса считает их мерзким злом, ибо Их руки держат людей за горло, так было с самого начала и будет до скончания веков, но никто и никогда Их не увидит; а живут Они возле самого твоего порога. Йог-Сотот — ключ к вратам, где сходятся сферы. Человек правит там, где некогда правили Они; но придет время, и Они вновь будут править там, где правит Человек. За летом приходит зима, и после зимы — лето. Они ждут, терпеливые и могущественные, ибо скоро Они воцарятся вновь, и тогда ничто не сможет Их остановить, и все подчинится Им. Те, кто знает о вратах, откроют Им путь, и сделают это правильно, и станут Им служить и исполнять Их желания; тот же, кто откроет врата по незнанию, проживет после того недолго».
Далее следовал пропуск, и начиналась следующая страница. Здесь я увидел уже другой почерк; источник, по всей видимости, был более древний, чем первый, о чем можно было судить по желтой бумаге и старинному написанию букв.
«То было сделано так, как и было обещано, ибо Его забрали Те, Кому Он бросил вызов, и бросили его в глубины Нижнего мира, что лежит в Океане, и стали держать его в Башне, которая, как говорят, высится среди руин Затонувшего Города (что зовется Р'льех) и запечатана Знаком Древних, и Он бранился и проклинал Тех, кто Его пленил, и вызвал Их гнев, и Они схватили Его во второй раз, и сделали Его похожим на саму Смерть, а потом погрузили Его в сон, и теперь Он спит глубоко под водой, а Они вернулись туда, откуда пришли, в Глиу-Вхо, что лежит среди звезд, и время от времени Они смотрят вниз, на Землю, когда лист опадает с дерева и пахарь выходит в поле. Он спит уже целую вечность, в своем доме в Р'льехе, в окружении Своих прислужников, что приплыли к Нему, преодолев все преграды, но не решаясь дотронуться до Знака Древних, и теперь ждут, когда Он проснется и вернет Свою былую силу, и тогда замкнется Круг, и будет Он свободен, и вновь подчинит себе Землю, и сделает ее Своим Царством, и бросит вызов Богам Седой Старины. И с братьями Его случилось то же самое, и забрали их Те, Кому Они бросили вызов, и изгнали Их, а Тот-Кого-Нельзя-Называть был отправлен за Предел, где нет даже Звезд, и с другими случилось то же самое, и Земля избавилась от Них, а Те, Кто принял образ Огненных Башен, вернулись туда, откуда пришли, и никто их больше не видел, и на всей Земле наступил мир, и так будет до тех пор, пока не освободят Властителей Древности, пока человек не узнает тайну, и не проникнет в запретное место, и не откроет врата».
С величайшим интересом я приступил к чтению следующего листа, значительно меньшего размера, написанного на тонкой, как луковая шелуха, бумаге; с первого взгляда было заметно, что человек переписывал его тайно и поспешно, возможно, опасаясь слежки, ибо в тексте встречалось много сокращений, которые не сразу удавалось разобрать, не говоря уже о весьма скверном почерке. Как я вскоре убедился, третий отрывок был почти что продолжением второго.
«А Властители ждут у Ворот, и Врата эти есть везде и во все времена, ибо не ведают Они о времени или пространстве, но собираются все в одном месте и в одно время, а те, кто среди Них, могут принимать разные обличья, и разные размеры, и разные лица, а Врата для Них есть везде, но первым был тот, кого вызвал я, и было то в Иреме, Граде Колонн, что лежит в пустыне, где Человек возвел Камни и трижды произнес запретные Слова, и возникнут там Врата, и будут ждать Тех, Кто пройдет через Них — и дхолы, и ужасные ми-го, и народ чо-чо, и глубоководные, и народ гугов, и призраки ночи, и шогготы, и воормисы, и шантаки, что стерегут Кадат в Холодной Пустыне и на плато Ленг. Все они — дети Богов Седой Старины, но Великая Раса из Йита и Властители Древности вступили в спор друг с другом, а потом поссорились с Богами Седой Старины, и Боги ушли, оставив Землю Властителям, а Великая Раса из Йита перенеслась во времени и поставила на Землю будущего, и не знают об этом те, кто сейчас живет на Земле, а Они ждут, когда придет Их время, и станут шептать Ветры и Голоса, и придет Оседлавший Ветер, чтобы властвовать над Землей и меж Звезд».
В этом месте рукопись прерывалась, словно кто-то аккуратно стер написанное; как ему это удалось, я не понял, поскольку на бумаге не осталось никаких следов. Отрывок заканчивался короткой припиской.
«И вернутся Они, и освободится Великий Ктулху, и выйдет из моря, и придет Тот-Кого-Нельзя- Называть из своего города, что зовется Каркоза и лежит на берегу озера Хали, и придет Шуб-Ниггурат, и умножится в своем безобразном обличье, и Ньярлатхотеп скажет Слово Властителям Древности и Их приспешникам, и Ктулху возложит Руку на все, что мешает Ему, и уничтожит его, и слепой безумец Азатот восстанет из средины мира, где прячутся Хаос и Разрушение, и где он богохульствовал, и где находится Сущность Мироздания, что зовется Бесконечностью, и Йог-Сотот, тот, кто есть Одно-во-Всем и Все-в-Одном, соединит сферы, и Итакуа придет вновь, и из черных пещер Земли явится Цатхоггуа, и все вместе захватят Они Землю и все живое, что есть на ней, и начнут сражение с Богами Седой Старины, и тогда Повелитель Великой Бездны узнает об Их возвращении и призовет Своих Братьев, дабы рассеять Зло».
День уже клонился к вечеру; из кухни доносилось звяканье посуды, и я, хотя и чувствовал, что нахожусь на пороге разгадки великой тайны, решил на время прервать чтение. Я отложил книгу; на душе было тревожно, в голову лезли мысли о каком-то жутком, первобытном зле, лежавшем за пределами моего понимания. Я не сомневался, что собирать выписки из книг начал тот самый Ричард Биллингтон, который был «сожран Тварью, спустившейся с Небес»; затем эстафета перешла к Элайдже; чем все это закончилось, неизвестно, если только Биллингтоны не получили доступ к знаниям, закрытым для простых смертных. Мысль о том, что Биллингтоны сумели не только расшифровать тайны древней магии, но и воспользоваться ими, приводила меня в ужас, особенно если учесть события, случившиеся неподалеку от усадьбы.
Когда я встал, чтобы идти на кухню, я ненароком взглянул на мозаичное окно; то, что я увидел, повергло меня в шок: последние лучи багрового солнца падали на окно под таким углом, что проступающий
