соединить линиями с определенными возвышениями в бассейне озера Титикака, то получится система Наска. Неужели? В такой сетке линий Зольтан Зелько усматривает систему передачи информации: «Сообщения могли передаваться с помощью световых сигналов, посредством отражающих золотых или серебряных пластин, ночью с помощью огней. Видимо, такие сигналы в мире скал были необходимы, чтобы иметь возможность управлять работающими в долине и предупреждать о возможных нападениях» [53].
Чем дальше, тем хуже. Между озером Титикака и равниной Наска высятся огромные горные хребты с пятии шеститысячными вершинами. Сигналы в разреженном воздухе над озером Титикака не дойдут далеко. Мнимые агрессоры, якобы угрожавшие насканским индейцам, никогда не представляли опасности для племен, живущих высоко у озера Титикака. Боливийское озеро находится на высоте почти 4000 метров, если смотреть из Наска, но это за Андами, на краю света.
Еще более возвышенно, чем доктор Зелько, насканскую путаницу линий воспринимает Зигфрид Ваксман. Он видит в ней «культурный атлас истории человечества» [54].
У кого имеются волосы, тот за них притягивает новые предложения решений. Вольф Галицки из Канады ясно видит в неразберихе насканских линий «сигналы внеземного разума». Ну да, и «только при таком способе рассмотрения мы сможем понять огромные объемы проектирования и непостижимые результаты труда» [55].
Тут я моментально возвращаюсь на землю. Обеими ногами твердо стоит на земле Георг А. фон Бройниг, патентный поверенный из Мюнхена. В бороздчатых рисунках он усматривает спортивную площадку доинкской эпохи. Якобы индейцы-бегуны должны были в честь особых богов или в связи с ритуальными соревнованиями обежать контуры фигур [56; 57]. Эту идею — а почему бы и нет? — немецкий профессор телевидения Хоймар фон Дитфурт попытался обосновать на экране и затем увековечить в серьезном журнале [58]. Поскольку атлеты пробегали повороты, то, согласно Дитфурту, там должно было скопиться больше камней и песка, чем на прямых участках. Измерения, проведенные непосредственно на местности, дали нужный результат — на двух поворотах.
На равнине площадью более 1000 квадратных километров гипотетические бегуны исчезли бы из поля зрения самых острых глаз, превратившись для зрителей в точки размером меньше муравья. К тому же ни один спортивный судья не мог бы определить, вокруг какой фигуры сейчас бежит спортсмен, потому что фигуры видны только с воздуха. Ну да, а питьевую воду для изнуренных бегунов и уставших зрителей брали из колодцев подземных
А что случилось с теорией календарей Марии Райхе?
Джералд Хокинс, профессор астрономии Смитсоновской астрофизической обсерватории в Кембридже, штат Массачусетс, поехал с несколькими сотрудниками в Наска. В багаже группы исследователей находились новейшие измерительные приборы и компьютер, в котором были записаны данные обо всех важнейших созвездиях. В компьютерной программе была также временная ось, на которой можно было увидеть места расположения звезд за последние 6900 лет. После многонедельных измерений на территории Наска компьютер распечатал ошеломляющие результаты. Профессор Хокинс подвел итог: «Нет, линии Наска не сориентированы на созвездия… С чувством разочарования нам пришлось отказаться от теории астрономических календарей» [59].
Несмотря на такое научное разъяснение, в литературе все еще встречается утверждение о якобы доказанном факте, что линии и бороздчатые рисунки Наска в целом дают гигантский астрономический календарь. Несомненно, для фрау Райхе будет большим ударом узнать, что теорию, которую она создавала на протяжении всей жизни, разрушил компьютер. Однако ее эпохальной заслугой останутся замеры и составление каталога Наска.
Кажется, эта Наска не поддается никакой логике. Теории отвергаются одна за другой. Неужели нет ничего такого, что убедило бы всех?
Американец Джим Вудмен пошел практическим путем. Из тонкой перуанской хлопчатобумажной ткани он заказал пошить треугольный аэростат, который нужно было наполнять горячим воздухом. Летательный аппарат получил название «Кондор». Индейцы аймара с далекого озера Титикака сплели из легкого тростника гондолу длиной 2,5 м и высотой 1,5 м. Первый пробный полет был запланирован поблизости от Кауачи, бывшей столицы насканских индейцев. Разожгли костер и горячим воздухом наполнили шар. В гондолу залезли Джим Вудмен и Джулиан Нотт. «Кондор» медленно поднимался, но потом гондола перевернулась, и оба воздухоплавателя выпали из нее. Освободившись от веса двух человек, аэростат рванулся вверх и понесся, покачиваясь, как детский воздушный шарик, в высоту небес. Преодолев несколько километров, «Кондор» приземлился где-то на пустынном плато [60].
Неуправляемый полет аэростата навел Джима Вудмена на новую мысль: в Перу почти каждый день солнечный, в районе же Наска особенно жарко. А что, если черный шар из очень легкого материала в течение дня нагреется сам? Возможно, инки хоронили своих покойников таким воздушным образом или их правители плавали по воздуху и с высоты птичьего полета любовались бороздчатыми рисунками.
Однако, какими бы оригинальными ни были идеи Джима Вудмена, они не объясняют загадку Наска. Во-первых, речь идет вовсе не об инках, «сынах Солнца». Насканские взлетно-посадочные полосы намного старше. Во-вторых, мы не знаем, владели ли какие-нибудь племена воздухоплаванием. Если так было в Наска, то, может быть, и где-нибудь еще? Но почему тогда такое практичное изобретение, как воздухоплавание на аэростатах, оказалось забытым? Появившиеся гораздо позднее инки не применяли аэростатов, наполненных горячим воздухом. Не помогает продвинуться вперед даже идея о том, что насканские индейцы отправляли труп умершего правителя «навстречу Солнцу». В конце концов аэростат где-то приземлялся или его гондола разбивалась в горах. И все прекрасное волшебство полета исчезало. К тому же с каких это пор для запуска или приземления аэростата с горячим воздухом нужны взлетнопосадочные полосы? Теория аэростатов ничего не говорит и о зигзагообразных линиях
В 1977 г. живущий в Наска археолог Хосе Ланчо начал свой эксперимент. Собственно говоря, идея принадлежала одному журналисту британской радио и телекомпании «Би-Би-Си». Она заключалась в том, что воспроизвести линии Наска возможно с помощью самых простых средств. Имело смысл продемонстрировать это. Хосе Ланчо призвал на помощь 30 молодых индейцев. С помощью трех деревянных колышков и веревок за несколько дней в пампасах удалось процарапать прямую узкую линию длиной 150 м [61]. Итак, прямые линии не вызывали проблем при геодезической съемке, и фактически в пустыне Наска находили отдельные деревянные колышки, вернее, то, что от них осталось. Далее профессор Энтони Эвени и несколько добровольцев из организации «Эрсуотч» попытались воссоздать первый завиток спирали. Камешки руками и ногами отделяли от поверхности и складывали в кучи. Для изгиба просто выложили веревки, более или менее на глаз. Результатом явился не совсем идеальный завиток около трех метров в диаметре.
Оба эксперимента доказывают, что узкие линии, то есть те, ширина которых в лучшем случае достигает одного метра, имитировать довольно легко. Но как будет обстоять дело с большими фигурами — пауком, обезьяной, колибри? Как быть с широкими и протянувшимися на много километров взлетно- посадочными полосами и трапециями?
В Дрезденском институте техники и экономики, в отделении геодезии и картографии, сейчас разрабатывается феноменальный проект. Ответственные за него — профессора Гунтер Реппхен и Бернд Тайхерт. Они решили, ни много ни мало, — как зафиксировать на большой цифровой модели территории все фигуры и линии равнины Наска. В конце концов, Дрезден — родной город Марии Райхе, и будет вполне справедливо, если дело ее жизни продолжат ученые местного университета. После доклада, прочитанного 10 октября 1996 г. на коллоквиуме в Цюрихском федеральном техническом институте, речь зашла о «мусоре». Сколько кубометров камней убрали индейцы Наска? Как полагает профессор Реппхен, около 10 000 кубометров. По моим оценкам, гораздо больше, поскольку на территории Наска наряду со
