– Погоди, а ведь высота не та, – сказал Захар. – Мы ниже.
Атаман, оглянувшись, крикнул Стопору:
– Подними ракетомет малеха! Там колесо слева, я те показывал – крутани, чтоб задралось оно, но несильно! Щас стрелять будем!
Макота подождал ровно столько, сколько, как ему казалось, у заики должно было уйти времени на то, чтобы провернуть небольшое колесо, меняющее угол наклона ракетного блока, и ударил пальцем по первому тумблеру.
Над «Панчем» взвыло. Первая ракета врубилась точно в перекрывающую проход плиту и опрокинула ее внутрь.
Убедившись, что прицел верен, Макота перекинул еще пару тумблеров, и две дымные полосы одна за другой вонзились в дыру. На этот раз грохот был приглушеннее – ракеты взорвались внутри железной громады, причем первая рванула сразу, и следующая пролетела немного дальше, причинив новые разрушения.
Корабль содрогнулся, застонали переборки, в металлическом нутре исполина что-то лязгнуло, посыпалось, дробно стуча, раскатилось по полу, заскрипело и задребезжало.
Дикари на обломках харьковских машин замахали руками и восторженно взвыли.
Из домиков по всему озеру стали высовываться люди. До того они наблюдали за происходящим на берегу сквозь окна, но теперь чужаки атаковали Корабль! Местные посыпали наружу, размахивая оружием, заспешили по настилам к самоходу – тогда Вышиба выкрикнул приказ, и кочевники бросились к своим манисам. Когти их застучали по доскам, когда всадники помчались навстречу защитникам Корабля.
– Хорошо! Стопор, ты как там? – атаман повернулся и увидел шагнувшего в кабину бандита. Тот широко разевал рот, из ноздрей текли два красных ручейка, выпученные глаза стали совсем бессмысленными.
– Макота, да что ж ты не подождал, пока он слезет оттуда? – спросил оглянувшийся механик. – Ты ж его контузил совсем.
– Ладно, оклемается.
Стопор вращал глазами, прижимая ладони к ушам. Потом сел на пол кабины, поджав ноги, и стал раскачиваться влево-вправо, бессмысленно уставившись перед собой.
Атаман распахнул дверцу, встал на подножке – и увидел, как по аппарелям один за другим съезжают знакомые мотофургоны, а перед ними несется мотоциклетка. В коляске выпрямился во весь рост Дерюга и палил из обреза, раз за разом перезаряжая его. Стрельба эта не имела смысла, вряд ли он мог по кому-то попасть на такой скорости, но выглядела красиво.
Бандитов никто не преследовал. Жители озера, увидев, что окружены – сзади на них наезжали вражеские машины, спереди мчались, издавая боевые кличи, людоеды, – побежали в разные стороны, рассыпаясь по мосткам.
– Вот так! – Макота вытащил из кармана трубку и стал набивать ее, потом, приставив одну руку ко рту, проорал: – Назад! Все назад! Уезжаем!
Раскурив трубку, он полез обратно в самоход, на ходу приказав Захару:
– Давай в сторону Моста, версты три отъедем, там станем за холмами. За той равниной с трещинами, где на нас кочевые насели, помнишь?
«Панч» тронулся, разворачиваясь прочь от Корабля. Позади сиденья выпрямился, держась за спинку, Стопор и сказал укоризненно:
– Хозяин, ты зачем стрелял, я ж слезть еще не успел?
Атаман с Захаром разом обернулись.
– Стопорик! – вскричал Макота удивленно. – Да ты никак заикаться перестал!
Бывший заика разинул рот. Скосил глаза книзу, выпятил губы, будто хотел разглядеть их, и провел по ним ладонью.
– Пе… перестал? – неуверенно спросил Стопор и повторил по слогам. – Пе-ре-стал. Точно, перестал! Перестал! Вашу мать – перестал!!!
– Ладно, молодец, заткнись теперь, – велел атаман. – Захар, на дорогу гляди.
Высунувшись из дверцы, он прокричал подъехавшему Вышибе:
– Слышь, вперед гоните! Но глядите, чтоб там никаких этих медуз не было да катраны чтоб не напали или кто тут еще у вас водится! За холмами теми встанем, ясно тебе?
Вышиба кивнул, подведя ящера еще ближе к самоходу, схватился одной рукой за подножку и спросил:
– Куда ехать? За холмы, дальше куда?
– Куда, а? – Макота ухмыльнулся. – На Мост едем! Меня там как-то обидели крепко… ну вот теперь посмотрим, кто кого обидит!
Глава 9
Ночью с летящего на порядочной высоте «Крафта» была хорошо видна широкая полоса огней на горизонте со стороны Херсон-Града. Термоплан приближался к нему, и огни будто растекались по черной степи. В кабину начал проникать дым – со стороны города ветер нес жаркое дыхание пожаров.
– Что там происходит? – пробормотала Макс.
Все они вглядывались в ночную темень, подсвеченную багровыми сполохами, только Крючок оставался на койке в кормовой части гондолы – то ли дремал там, то ли безучастно таращился в потолок. Кажется, ему ночные огни были безразличны. А вот Турану передалось общее волнение – он видел, что остальные всерьез встревожены, и беспокоился вместе с ними.
– Подлетим ближе, узнаем, – произнес Ставро.
Ни вопрос, ни ответ не имели смысла, просто молчать было невмоготу.
Чадящая огненная полоса стала распадаться на отдельные очаги пламени и света – горели большие костры, светили прожектора. Вверх подымалась стена дыма, озаренная снизу красным. Когда подлетели ближе, стало понятно: огни выстроились дугой, а за ними есть другие источники света, разбросанные по большому пространству.
Время от времени лохматые комья пламени взмывали над пылающей дугой и уносились в дымную тучу, чтобы рухнуть где-то внутри нее.
– Осаждают Херсон, – сделал вывод Белорус. – Обстрел идет, значит, город не взят. Вот эта дуга – лагерь тех, кто напал, а дальше город кое-где горит.
– Херсон-Град большой, – заметил Ставро. – Управитель Альб нанял отряд омеговцев, чтобы поддерживать свою власть. Кто же может напасть на них?
– Гетманы из Инкермана, – ответила Макс. – Больше некому.
– Пожалуй, что так, – согласился бородач. – Тогда дела плохи. Ну, вот что, над лагерем инкерманцев я не рискну лететь, попробуем в обход, заодно поглядим, что происходит по ту сторону. Мы ведь видим дугу, не кольцо, правильно? Так почему они не окружили город?
Ставридес, увеличив обороты, развернул термоплан, и «Крафт» полетел вдоль вытянувшегося полукругом лагеря осаждающих. Огненная линия проплывала вдоль правого борта. Туран вовсю глядел наружу, пытаясь разобраться, как ведутся большие сражения.
Снова раздался гулкий низкий звук – в дымное небо взмыл огненный снаряд.
– Что это?
– Паровая катапульта, – ответил Ставро, переступая с ноги на ногу. – Город обстреливают зажигательными снарядами.
Туран вспомнил: у Ставридеса в городе женщина. Вот почему бородач переживает.
– Ага! – подхватил Белорус. Этому все было нипочем. – Летит такой бочонок, огонь пылает, а потом – бац! На куски! Брызги огненные во все стороны! Инкерманцы – варвары, такой техникой давно никто не пользуется, в Харькове и в замке Омега теперь делают куда более действенные штучки. А эти – прямо как мутанты дикие, дерутся чем попало. Зато их много, а в Херсоне и такого оружия нет. Новый-то управитель запретил населению вооружаться, верно, Макс?
– Да, – согласилась она, – Альб Кровавый разогнал Совет, созданный его отцом, и запретил херсонцам иметь оружие. В мастерских не делают ничего сложней самострела. Альб боялся жителей собственного города. Теперь это выйдет управителю боком… если он еще не сбежал. Хотя, если город сопротивляется, значит, наемники его не покинули.
