И, обессиленную прижав ее к мощному лону,
Взнес ее ввысь на руках всепобеждающий Вакх.
Те Гименея поют, эти Эвия, Эвия славят{41} —
И на священном одре дева и бог сопряглись.
565 Вот потому-то, когда на столе — возлияния Вакху,
А за столом возлежит женщина рядом с тобой,
Богу ночному молись, молись Никтелийским святыням{42},
Чтобы твоя голова не помутилась вином.
Тут-то тебе и дано о многом сказать незаметно,
570 Чтобы она поняла: сказано это о ней;
Тут-то вином и чертить на столе говорящие знаки,
Чтобы твоей госпоже знать, чья она госпожа;
Взглядами взглядов искать, изъясняясь их пламенным блеском —
Часто немые глаза красноречивее уст.
575 Тронет ли чашу губами она, перейми эту чашу
И за красавицей вслед с той же пригубь стороны;
Если к какому куску она потянется пальцем,
Ты, потянувшись за ней, руку рукою задень.
Кроме того, не забудь и понравиться мужу подруги —
580 Станет полезнее он, сделавшись другом твоим:
Если по жребию пьешь — уступи ему первую долю
И со своей головы дай ему первый венок,
Пусть ему первым нальют, будь он выше тебя или ниже,
Что бы он ни сказал — с легкой готовностью вторь.
585 Самый испытанный путь — обманывать мнимою дружбой
(Все же опасность таит даже испытанный путь):
Именно так и делец, превышая свое полномочье,
Больше берет на себя, чем доверялось ему.
Мера есть и питью — указать ее вовсе не трудно:
590 Пусть голова и нога будут послушны тебе!
Больше всего берегись за вином затевать перебранку,
Бойся волю давать рвущимся к бою рукам:
Евритион нашел себе смерть в неразумной попойке{43}, —
Нет, за столом и вином легкая резвость милей.
595 Пой, коли голос хорош, пляши, коли руки красивы, —
Всем, чем можешь пленить, тем и старайся пленить.
Истое пьянство вредит, но мнимое даже полезно:
Пусть заплетется язык, пусть залепечется речь, —
Что б ты теперь ни сказал и ни сделал не в меру ретиво —
600 Все для тебя не в упрек: скажут, виновно вино.
«Благо любимой моей и благо любимому ею!» —
Так говори, а в уме: «Чтоб ему сдохнуть!» — добавь.
Но покидают застольники стол, расходясь многолюдно;
Тут-то сама суета подступ к красавице даст.
605 Вдвинься в толпу, проберись к красавице, словно случайно,
Пальцами стана коснись, ногу ногою задень.
Вот когда время начать разговор! И Венера и Случай —
Оба помогут тебе; Стыд неотесанный, прочь!
Здесь твоему красноречью не надобны наши советы,
610 Только сумей захотеть — сразу же станешь речист.
С ролью влюбленного сладь, словами яви свои раны,
Хитрость любую найди — пусть лишь поверит она.
Это нетрудно: ведь каждая мнит, что любви она стоит;
Даже и та, что дурна, верит в свою красоту.
615 Часто бывало: притворно любя, притворщик влюблялся,
Взявшись казаться таким, впрямь становился таков.
Так не таите же, девушки, зла на мужское притворство —
Из повсечасной игры часто рождается страсть.
Ты же, о юноша, вкрадчивой речью подтачивай сердце,
620 Как неустанно река точит нависший обрыв.
Не уставай восхвалять лицо ее, волосы, руки,
Пальцев тонких изгиб, ножки-малютки следок.
Слышать хвалу своей красоте и стыдливая рада:
Каждая собственный вид ценит превыше всего.
625 Разве Юноне и разве Палладе не стыдно доселе,
Что на Фригийской горе не предпочел их Парис?
Слыша себе похвалу, и павлин свои перья распустит,
А утаишь похвалу — он утаит красоту.
Даже разубранный конь на скачках несется быстрее,
630 Слыша, как плещет толпа, шею и гриву хваля.
Будь в обещаньях нескуп — обещанья пленяют красавиц.
Всеми богами божись, лишь бы доверья достичь!
Сам Юпитер с небес улыбается клятвам влюбленных
И развевает их вмиг взмахом Эоловых крыл.
635 Даже стигийской водой сам Юпитер божился Юноне, —
Ложным клятвам не чужд, ложным он клятвам не мстит.
Выгодны боги для нас — коли выгодны, будем в них верить,
Станем на древний алтарь и возливать и кадить.
Боги не праздны, они не стынут в дремотном покое, —
640 Боги над теми блюдут, кто добронравно живет.
Долг не жалейте платить, договор страшитесь нарушить,
Душу храните от лжи и от убийства ладонь, —
Лишь за одно наказания нет: обманывать женщин.
Здесь и только здесь верность стыдней, чем обман.
645 Будем неверны неверным! Пускай нечестивое племя,
С хитростью выйдя на нас, в свой же силок попадет.
Есть рассказ: девять лет лежал плодоносный Египет
Сух, и не падал с небес дождь, орошая посев.
Фрасий пришел к Бусириду{44} и молвил: «Смягчится Юпитер,
650 Если пришелец прольет кровь на его алтаре».
Тотчас в ответ Бусирид: «Ты сам и падешь, чужеземец,
Первою жертвой богам ради желанной воды».
Сжег Фаларид в жестоком быке Периллово тело,
И злополучный творец пищей творению стал.
655 Прав Бусирид, и прав Фаларид! Закон всех законов:
Кто злоумыслил смерть — сам этой смертью умрет.
Пусть же теперь поделом вероломных казнит вероломство;
Мучаясь, женщина пусть поданный вспомнит пример!
