неудачах немцев и турок спровоцировали обвал национальных революций и развал империи…
Но все это происходило при условии войны на два фронта. Когда же Ленин сделал Вильгельму рождественский подарок в виде Бреста, кайзер смог перебросить на Западный фронт десятки тысяч высвободившихся солдат и чуть–чуть не переломил ход войны в свою пользу: немцы впервые расстреливали Париж прямой наводкой. (Об этом — у Р. Роллана в повести «Пьер и Люс»). Только высадка войск США под командованием прославленного генерала Першинга спасла положение…
В такой ситуации о какой интервенции вообще может идти речь? У Антанты каждый солдат на счету, и послать в Россию крупные контингенты своих войск ни одна из воюющих держав тогда была просто не в состоянии. В этом контексте можно только поразиться бесстыдству коммунистических авторов, утверждавших, что «тылы Колчака охраняли 150 тысяч английских, французских и американских войск» («Иллюстрированная история СССР», М., 1980). Много бы дал Колчак, если б это было так — иначе не пришлось бы ему клянчить у атамана Семенова хотя бы тысячу штыков для защиты своих тылов от партизан (и, кстати, так он этой драгоценной тысячи и не дождался).
К вопросу о количестве антантовских войск в России мы еще вернемся, а сейчас обращаю ваше внимание на следующее: локализация десантов Антанты, начавшихся весной 1918 года, очень четкая — побережье Белого и Баренцева морей (Мурманск и Архангельск), побережье Каспия (Азербайджан и Туркмения), тихоокеанское побережье (Приморье), а с 1919 года — и небольшой черноморский участок от Одессы до Херсона: почему тут интервенты объявились только в 1919 году, вы поймете позднее.
То есть все высадки — только в приморских районах. И, что немаловажно, почти без попыток проникнуть вглубь — вернее, эти попытки явно неуверенные и всегда заканчивающиеся неудачей (почему — тоже немного позднее). Что означает такая локализация? А ведь это принципиальный момент, достаточно ясно показывающий цели подобной интервенции.
На мой взгляд, если вспомнить о пункте Брестского мира, запрещающего России иметь военно–морские силы; если вспомнить, что большевики сами отдавали немцам и их союзникам весьма приличные куски стратегически важного побережья (классический пример — сдача немцам черноморского берега от Одессы до Поти и допуск турок на Каспий), то становится понятным желание антантовского командования не допустить этого и, по возможности, опередить своих врагов. На Черном море это не удалось (вот почему только в 1919 году в Одессе появятся французы), а на Каспии англичане и турки скрестили оружие (об этом — ниже), зато на Севере и в Приморье операция прошла удачно. То есть здесь вообще цели союзников не имеют отчетливой антирусской направленности (хотя бы на первом этапе интервенции) — налицо логика борьбы со своим военным противником в первую голову.
Но и это еще не все. Мы благополучно забыли тот сногсшибательный факт, что в большинстве случаев антантовские войска просто приглашали высадиться. На Каспии, например. Когда турецкие войска генерала Нури–паши двинулись на Баку, там произошел раскол. Мусульмане–азербайджанцы, естественно, ждали единоверных турок. А христиане (русские и особенно армяне), зная повадки турецкой солдатни и не надеясь на агонизирующую власть красной Бакинской коммуны, позвали на помощь англичан. Они и вступили в Баку (из Ирана); вступили, чтобы отразить турецкий удар, но… Их было мало, очень мало! Турки, одолев британцев числом, ворвались в Баку и убили тридцать тысяч армян… Впоследствии, уже после разгрома турок в Сирии и Палестине в августе — сентябре 1918 года, англичане вытеснили их и из Азербайджана.
А на другом, туркменском побережье Каспия? Нам все время вбивали в голову, что 26 бакинских комиссаров были расстреляны англичанами и «диктатурой Центрокаспия». Так вот, эта «диктатура» была единственным в тогдашней России правительством, состоящим полностью из рабочих! Председатель Центрокаспия Фунтиков был по профессии машинистом паровоза, а в его правительстве был лишь один непролетарий — учитель Зимин, ставший министром иностранных дел. Это рабочее правительство возникло в результате восстания в Ашхабаде, свергнувшего власть большевистского комиссара Фролова. Именно фунтиковцы грохнули сперва девять своих, ашхабадских, а затем и заплывших в Красноводск двадцать шесть бакинских комиссаров… Именно правительство Фунтикова пригласило британцев помочь им в деле охраны железнодорожной линии Красноводск — Мерв (Мары) — Ашхабад.
А в Мурманске антантовцев пригласил председатель местного Совдепа Юрьев! Ничего себе поворот сюжета? Кстати, он был большевик (впоследствии, дабы замазать сей постыдный факт, пропаганда стала величать его троцкистом). Поведение Юрьева, на первый взгляд необъяснимое, вполне мотивировано. Во–первых, в начале 1918 года власть в Мурманске фактически была захвачена анархическими отрядами (читай — бандами) М. Ляуданского; на улицах происходили прямые схватки — особенно часто между солдатами и матросами. В такой обстановке навести хоть какой?то порядок могла лишь сторонняя сила… А во–вторых, на Кольском полуострове (и в Карелии) шли военные действия с войсками только что получившей независимость Финляндии. И англичане оказали красным вооруженную помощь. То есть красногвардейцы и «интервенты» сражаются, как братья по оружию! Кто бы мог подумать…
Что же касается Дальнего Востока, то здесь дело обстоит сложнее и запутанней. 5 марта 1918 года во Владивостоке были убиты мирные служащие японской торговой фирмы — это и стало официальным поводом ввода антантовских войск. Советская пропаганда немедленно объявила это провокацией Антанты, но доказать или опровергнуть это до сих пор не удается. Отметим лишь, что мартовской драме в Приморье предшествовали весьма бурные события — например, экспроприация местным Советом Русско–Азиатского банка, бегство его председателя А. Крайнова в консульство США, похищение денег банка сперва китайскими мафиози (сотрудничавшими с Советом), потом — японцами… В общем, в городе было положение, близкое к анархии (как и в Мурманске). В этой обстановке убийство 5 марта могло быть совершено кем угодно…
И в совместном заявлении консулов Англии, Франции, США и Японии было сказано: решение ввести войска обосновывается необходимостью положить конец беспределу и обезопасить жизнь граждан своих стран (надо отдать должное: бардак во Владивостоке сразу прекратился). Но что очень характерно: интервенты и не подумали свергать Советскую власть: Совет во главе с Н. Сухановым просуществовал еще до мая (до восстания чехословаков) и даже вел успешные военные действия против восставших казаков– амурцев, а также посылал военные контингенты в Забайкалье против Семенова, на поддержку Лазо! И все это — под крылышком антантовских штыков, по сути, охранявших власть Совета!
Уже позднее, после майского выступления чехов (об этом — ниже), логика событий — как сказал бы А. Пушкин, «сила вещей» — столкнула антантовские войска и большевиков в прямом противостоянии. Но о характере этого столкновения следует сказать особо.
Прежде всего — о численности интервентов. В Туркмению, по приглашению Фунтикова, вступила одна бригада англичан под командованием генерала Молессона (для справки: бригада — это два полка). И рассредоточена эта бригада была на весьма приличном расстоянии от Красноводска до Мерва. Масштаб интервенции ясен… А в Закавказье, уже после ухода турок, согласно советским данным, появилось шесть бригад. Не знаю, соответствует ли это действительности, но в 1920 году, когда 11–я Красная Армия крушила там суверенитеты один за другим, эти шесть бригад куда?то испарились — во всяком случае, командарм М. Левандовский ни одного британца против себя не увидел…
На Черном море, в Новороссии, даже по советским данным, в самый пик интервенции находилось не более трех с половиной дивизий плюс несколько вспомогательных отрядов. И завершающий аккорд: «войска Антанты на Дальнем Востоке не были способны к наступательным действиям» (БСЭ, т.7). Добавлю: и не только на Дальнем Востоке, но и в других регионах — просто по причине своей малочисленности.
Во время 1–й мировой войны у Антанты просто не было свободных войск, а после окончания военных действий в Европе никто не хотел больше воевать, да и собственных забот у европейцев хватало с лихвой… Но и это еще не все. Согласно все тем же советским данным, из четырех с половиной дивизий в Новороссии три — французские и полторы — греческие, усиленные (цитирую Большую Советскую Энциклопедию) «польскими, румынскими и сербскими вспомогательными силами». А на Севере войска Антанты состояли из англичан, французов, американцев, итальянцев, сербов и поляков…
Вот они, пресловутые — четырнадцать держав!
