шолоховские образы, – точное воспроизведение биографии, судьбы и характера какого-то определенного, конкретного лица. Потому не случайно, когда в беседе с Шолоховым, напомнив ему высказывание М.И. Калинина о том, что всякий полнокровный тип – это удачно найденный прототип, мы попросили его ответить, кто послужил прообразом Андрея Соколова, писатель многозначительно заметил:
– На мой взгляд, дело не в прообразе, а в самом рассказе.
Не наблюдателем живет Шолохов в станице, не тихий уголок для спокойной творческой жизни избрал он здесь, на берегах Тихого Дона. Он остался в гуще жизни. Его общественная деятельность широка и многообразна.
М.А. Шолохов принимает самое активное участие в жизни станицы, района, колхозов. Он член Вешенского райкома партии. Часто выступает он с дельными предложениями на заседаниях бюро и пленумах райкома партии, сессиях райисполкома, партийных активах и конференциях.
Его, как настоящего коммуниста-ленинца, интересует буквально все, до мелочей: он смело ставит вопросы о расширении посевного клина озимых и масличных культур, об огородничестве и бахчеводстве, разведении садов и виноградников, о выращивании домашней птицы, одним словом, о развитии многоотраслевого хозяйства и выискивании в колхозах новых доходных статей. Он не стесняется говорить о снегозадержании и внесении в почву минеральных удобрений, о заготовке для скота и своевременной подвозке к фермам грубых кормов. У коммунистов Вешенского района еще в памяти выступление М.А. Шолохова на одной из партконференций.
– Старожилы помнят, – говорил он, – что когда-то наш район славился разведением индеек, сюда приезжали воронежские купцы и даже из других губерний закупать индеек. Почему же сейчас никто не занимается разведением этой ценной птицы? Говорят, что она капризна, ну что ж, и жены бывают капризные, так мы ж не бросаем их.
Дельную мысль подхватили многие председатели колхозов Дона. Только в одной артели района, носящей имя писателя, в 1957 году выращено около двух тысяч бронзовых индеек. От продажи их в колхозную кассу поступило около двухсот тысяч рублей дохода. 600 индеек маточного поголовья осталось на расплод.
Но не все проходит в районе гладко. Одними советами, наставлениями не всегда поможешь. Иногда дело доходит и до острой критики. А критиковать Шолохов умеет. Не зря он в свое время еще в молодые годы работал в Москве фельетонистом «Юношеской правды». Уж если попался ему на зуб, то тогда только держись: хорошенько, с перцем проберет, чтоб и другим было неповадно.
Вешенцы никогда не забудут, как досталось на партийной конференции от Шолохова небезызвестному председателю колхоза, носящему имя писателя.
– Вот здесь выступал товарищ Косоножкин, расплакался, как девятимесячный ребенок, а весом почти шесть пудов. Он жалуется, что ему никто не поможет найти в колхозе хорошего колхозника, чтобы заменить пьяницу-бригадира. Ну что это за беспомощность. Давайте, товарищ Косоножкин, договоримся: я поеду к вам в колхоз и подберу вам хорошего бригадира, а вы напишете за меня две главы «Поднятой целины». Или Косоножкин жалуется, что ему студенты-тимирязевцы не помогают в разведении садов. В чем они помогут, если они еще сами учатся. А почему вы, товарищ Косоножкин, не использовали знания замечательного садовода – старика Сухарева. А этот студент с бородой и большим практическим опытом во многом мог бы вам помочь. Так уж Косоножкину некого обвинять, кроме самого себя.
На разговорах дело не кончилось. Вскоре после конференции Шолохов со своим «крестником» – председателем колхоза Михаилом Ивановичем Косоножкиным – сидел над перспективным планом артели – долго обсуждали, спорили, добираясь до истины.
Не преминул Шолохов побывать и на кустовом совещании животноводов Вешенского и Кагальницкого районов Ростовской области, которое проходило в начале весны прошлого года в станице. В своем выступлении он обратил внимание работников животноводства на использование всех резервов для крутого подъема животноводства, в частности говорил о внедрении передового опыта.
– Думается мне, что обмен опытом, поездка наших колхозников в Кагальницкий район, а может быть, и подальше, ну, скажем, на Украину, где хозяйства богаче и совершеннее, чем в Кагальницком районе, даст возможность нашим колхозникам улучшить свою повседневную работу. Посылать, мне думается, надо не самых лучших людей, – нам блистать нечего перед другими, – а тех председателей артелей и колхозников, которым надо учиться.
Постоянное и живое общение писателя с народом, глубокое раздумье над судьбами людей – вот что помогает ему в создании полнокровных, немеркнущих художественных образов.
Отрадно, что многие из мыслей и пожеланий Шолохова в отношении дальнейшего развития советской литературы, о связи писателей с народом, жизнью, высказанные им на II Всесоюзном съезде писателей и на XX съезде КПСС, успешно претворяются в жизнь, как в нашей стране, так и в странах народной демократии.
Михаил Шолохов – частый гость на хуторах, в колхозных фермах, на полевых станах и в тракторных бригадах. Постоянно навещают люди писателя. Едут к нему на машинах издалека, приходят пешком. Просторный дом его с балконом стоит у всех на виду. Возле дома – всегда людно. Вот смотришь, подъехали к нему с хутора казаки, привязали к столбу лошадей или волов и запросто, как к давнему своему близкому и знакомому, заходят в гости к писателю, подолгу просиживают у него. Одни идут к писателю за советом, другие – чтобы пригласить на свадьбу или отпраздновать дату – жена родила сына, третьи с жалобой или поблагодарить за уже оказанную помощь, содействие – всяко бывает.
Казаки любят и уважают своего знатного земляка. Его именем названы в Вешенской главная улица и библиотека, в хуторе Колундаевском – колхоз, в Еланской станице – школа. Одностаничники по собственной инициативе помогли писателю упорядочить усадьбу, создали все необходимые условия для жизни и творчества. В усадьбе у Шолохова – хороший молодой сад. Растут в нем яблони, груши, сливы, виноград. В саду – возле кручи, что высится над Мигулянкой, – просторная беседка. По утрам и вечерам писатель в ней отдыхает, любуется Доном, его живописными окрестностями.
– Ну, куда же еще можно отсюда ехать, когда здесь такая красота и простор, только посмотрите, – выразил однажды Михаил Александрович свою мысль казакам и повел кругом рукой, показывая на разлив Дона, на сиреневую дымку степи, на пролетающие в подоблачной синеве стаи уток, гусей, казарок.
В станицах и хуторах знают Шолохова все от мала до велика. С одними он еще в детстве пас на займище табун и слушал, как кукушка в дубраве отсчитывает кому-то непрожитые годы, с другими – гонялся за бандами, зверствовавшими на Дону в годы гражданской войны, вместе служил в продармейском отряде, с третьими – организовывал в станице комсомольскую ячейку, ходил на репетицию в драмкружок, работал в сельсовете, знаком по занятиям в организованном им станичном литкружке, с четвертыми вместе был на фронте, охотился или рыбалил. А многих он знает потому, что вместе росли, учились и дружили с его детьми.
Пишет Шолохов, когда есть возможность, в основном по ночам, встает он рано, ложится поздно. Работает иногда по 15 и более часов в сутки, не отрываясь от рукописи, не выпуская из рук папиросы, попивая крепкий чай.
– Я не помню, – говорит Михаил Александрович, – какой это писатель заявил, что он может работать только в определенное время: от 8 до 12 утра, а потом завтракает, пишет только пером рондо и прочее. Я к разряду таких писателей не принадлежу, и режима у меня нет.
Негодуя, говорит Шолохов о тех «маститых» литераторах, которые пекут явно недоработанные вещи. По его словам, низкое качество художественных произведений многих наших литераторов объясняется прежде всего плохим знанием темы.
– Каждый писатель непременно должен знать какую-нибудь среду: будь то казачество, интеллигенция или наша молодежь.
С большой иронией отзывался он о тех наших литераторах-верхоглядах, которые знают обо всем понемножку, а по существу – ничего не знают.
– Интеллигенции такой «художник» не знает. О молодежи судит по дочери соседа, которая учится в десятом классе. Такой писатель неизбежно окажется перед вопросом: а что же я, собственно, знаю, о чем же я буду писать?
Нередко плохое знание темы и спешка приводят к творческой неудаче, к тому, что хороший замысел остается нерешенным. Некоторые литераторы в погоне за актуальной тематикой часто пренебрегают
