от 10 января 1922 года10 за § 7 будет издан следующий приказ: «Конторщик заготконторы № 32 тов. Шолохов Михаил Александрович переводится в инспекторское бюро вышеупомянутой заготконторы на должность делопроизводителя со 2 января с. г.».
Новой своей должности Михаил Шолохов отдает себя без остатка. В списке инспектуры окрпродкома за порядковым № 17 появляется его фамилия, а в графе, «как оценивается», короткая запись карандашом: «Теоретический, хороший работник».
В январе – феврале 1922 г. обстановка в округе продолжала оставаться напряженной. В продком поступали сообщения о гибели сотрудников от рук бандитов. «Станичный налоговый инспектор тов. Власов Иван… зарублен бандой Фомина в хуторе Н. Кривском 20 февраля с. г.» – это сообщил Еланский станичный исполком от 21 февраля. Власов Иван… ведь он только 11 февраля был назначен в станицу продинспектором.
23 февраля Михаил Шолохов в составе группы лучших продработников округа, согласно циркулярному распоряжению Доноблпродкома от 8 февраля с. г., № 1852, «…командируется в гор. Ростов в Доноблпродком на продкурсы». 4 мая, пройдя специальный курс обучения, он получает на руки документ следующего содержания: «Мандат. Дан сей Донским областным продовольственным комитетом тов. Шолохову М.А. в том, что он командируется в ст. Вешенскую в распоряжение окружпродкомиссара в качестве налогоинспектора… Все учреждения, как гражданские, так и военные, обязаны оказывать тов. Шолохову М.А. всемерное содействие к исполнению возложенных на него обязанностей. Лица, не выполнившие его законных требований, будут привлечены к судебной ответственности. Донпродкомиссар. Начальник административного управления. За секретаря».
С обратной стороны мандата: «Выбыл из ДПК (Донского продовольственного комитета. –
Вместе с Шолоховым окончили иродкурсы и получили на руки мандаты одинакового образца на право проезда до ст. Вешенской Мазанов И.Г., Семянников И.А., Мигинев Д.В., Кочетов С.Я., Кондратюк Г.Е., Козинов Г.И. и другие. Всего в Верхнедонской окрпродком направлялось 18 человек. Среди них была и такая фамилия: Тесленко В.А. Несомненно, что впоследствии Михаил Шолохов в рассказе «Продкомиссар» использовал фамилию своего товарища.
Кто же они были, товарищи по учебе? Большинство из них – сверстники Шолохова, выходцы из бедных казачьих семей, малограмотные молодые люди, прибывшие на продовольственную работу из самых отдаленных уголков России. Чугунников Николай, например, был уроженцем Забайкальской области, Сафонова Прасковья – из Новочеркасска, Мазанов Иван – из Кубанской области Ейского округа. Среди личных карточек работников продкома есть и с таким текстом: «Савочкин Андрей… образование – не имеет… продотдел заготовок… бондарь… на службе в продкомитете с 1 октября 1920 года». Помните, в «Продкомиссаре»: «Председатель трибунала, бывший бондарь…»?
Каргин Андрей Андреевич:
– Я родился в хуторе Климовском Грачевского сельсовета, но с 1917-го по 1922 год жил в станице Каргинской, в семье Ковалева Алексея Петровича, у родной тетки. Это по соседству с Шолоховыми.
С 1921-го по весну 1922 года служил посыльным в заготконторе, которой заведывал отец Михаила Александровича.
В доме Шолоховых я бывал часто, когда учился и когда работал в заготконторе.
Александр Михайлович был образованный, интеллигентный человек. У него была большая библиотека, и я у Шолоховых впервые брал и читал некоторые произведения Л.И. Толстого, И.А. Гончарова, А.М. Горького11.
В доме Шолоховых часто бывал и Алексей Петрович Ковалев. Они с Александром Михайловичем были большие рассказчики веселых историй. От них мы услышали о драке казаков с «хохлами» на Каргиновской мельнице, которая потом будет описана в «Тихом Доне». Причем прототипом Алексея Шамиля послужил Ковалев Алексей (у него в молодости была отнята кисть руки).
В 1920 году Михаил Шолохов был организатором художественной самодеятельности в станице. В народном доме часто ставились спектакли и комические пьески, написанные нм, Шолоховым, и мне часто доверялась почетная роль – открывать и закрывать занавес.
Большими друзьями по самодеятельности были у Шолохова два Алексея – Триполев и Сивоволов.
Первыми коммунистами станицы Каргинской я знал Бредюка Михаила Капитоновича – военного комиссара и председателя станичного Совета Козырина, зарубленного бандой Фомина. А первым организатором комсомольской ячейки в станице был Покусаев Александр.
Я расстался с Михаилом Шолоховым весной 1922 года: он после курсов налоговых инспекторов уехал в Букановскую станицу, а я – в Климовку.
В конце 1924 года меня направили в Вешенскую, где с 1926 года по декабрь 1927-го работал секретарем райкома комсомола.
Летом, в двадцать седьмом, посетил райком, уже будучи писателем, Михаил Александрович Шолохов. Он просил принять его в комсомол, но в то время по постановлению «О регулирования роста комсомола» разрешалось принимать только рабочих, батраков и бедняков.
За несколько месяцев (июнь – июль) Шолохов много раз посетил райком. Вместе с членами бюро Дмитрием Телицыным и Валентиной Лапченковой читал нам в рукописи первые главы романа «Тихий Дон».
С 1930-го по 1935 год было у меня еще две встречи с Шолоховым. В 1932-м я уже работал в зерносовхозе «Красная заря». Шолохов ехал с Александром Серафимовичем через наше хозяйство на Миллерово. Встреча была очень короткой. Помню только, что Серафимович спросил меня: «Вы верите в то, что Шолохов написал роман, используя чужое произведение?» Я ответил: «Я бы поверил, если бы не знал Шолохова. В романе все шолоховское».
Вторая встреча была тоже в зерносовхозе. Зимой 1933 года писатель возвращался домой из поездки в Ленинград. Он сказал мне, что в прошлом, 1932 году, принят в члены партии, ведет большую ответственную работу, а в Ленинграде впервые поставили его «Поднятую целину», где артисты играли… в украинских костюмах.
И еще о родителях Михаила Александровича.
Отца Шолохова я хорошо знал не только в годы моей службы в заготконторе, но и слышал о нем еще в раннем детстве от своего деда Афанасия Григорьевича Каргина, который нанимался к купцу Озерову косить сено. Александр Михайлович работал тогда приказчиком и часто бывал в поле, и дед, припоминая, говорил о нем: «Ить не казак, а до чего ж умный и говорит шутейно, все с присказкой»12.
На сенокосных отводах, у табунщиков, Александр Михайлович бывал с сыном Мишей. Это было еще до империалистической войны. Об этом я слышал от родного дяди, служившего пастухом.
Анастасию Даниловну, мать Шолохова, я помню всегда занятой домашними делами. Она была хлебосольной и очень доброй. Я никогда не уходил из дома без ее угощении, ведь она знала, что нас после смерти родителей осталось сиротами восемь детей.
Впервые у Анастасии Даниловны я пробовал утку с яблоками и пироги с капустой.
Грустной мне не приходилось видеть мать Шолохова, чуть слышно она напевала для себя украинские песни: «Реве та стогне..», «Ой, у лузи…», «А Василько сино косе…»!13
Добрые воспоминания о Шолоховых остались в моей памяти навсегда.
Пескова (Дедякина) Зоя Андреевна:
– Мы жили в Каргинской напротив Шолоховых. Мать мою звали Елизаветой Ивановной. Нас было в семье семь сестер: Клава, Зоя, Варя, Нюся, Шура, Юля, я и еще был брат Петя. Миша Шолохов дружил с Клавой. Он часто приходил к нам. Помню, зашел как-то, попросил: «У вас тыквы вкусные, испеките нам, пожалуйста».
А потом Миша куда-то пропал. «Куда же Миша уехал?» – спрашивали мы у Анастасии Даниловны. Она отвечала: «Уехал искать работу. Он чего же, последний отцовский пиджачок донашивает».
В 1938 году я стала жить в городе Миллерово. Раз стою на рынке. Одна женщина козлят продавала. И тут вот он – Шолохов. Эта женщина и пристала к нему: возьми да возьми козлят. «Мне одного», – согласился наконец Михаил Александрович. Хозяйка: «Да что ж одного – бери двух».
Махнул рукой Шолохов, сразу двух козлят купил, вместе с кошелками.
