Институциональная экономика

доходом фактора при его использовании в данном месте и доходом при его альтернативном наилучшем варианте использования. В качестве примера здесь можно привести сталелитейный завод, расположенный поблизости от энергетического предприятия и осуществляющий инвестиции, которые зависят от того, сможет ли завод покупать энергию по определенной цене. После осуществления инвестиций, которые имеют безвозвратный характер, энергетическое предприятие может поднять цену на энергию, и сталелитейный завод все равно будет работать, поскольку предельные выгоды, даже при более высокой цене энергии, будут превышать предельные издержки, несмотря на то что безвозвратные инвестиции при этом не окупятся [Marshall, 1948] (Цит. по: [Alchian, Woodward, 1987]).

Рента – это излишек по сравнению со средними общими издержками. Квазирента – это излишек по сравнению со средними переменными издержками. В конкурентной экономике рента – явление преходящее, а квазирента – довольно распространенное. Она создается всегда, когда осуществляются невозвратные специфические капиталовложения. Поэтому квазирента встречается чаще, чем рента. Квазирента по своей величине может быть или равна, или меньше ренты, но она не может превышать ренту. Для того чтобы удержать фирму в данной отрасли, достаточно более низкого дохода по сравнению с тем, который необходим, чтобы привлечь ее в данную отрасль. Разница между ними возникает из-за наличия издержек, которые фирма (или работник) несет при входе в отрасль и которые она не может вернуть, если уходит с этого рынка.

Плата за приносимую квазиренту – это повышенная рискованность специализированных капиталовложений, необходимость поиска дополнительных гарантий от нарушения партнером своих обязательств. Квазирента может быть экспроприирована, а владелец не будет извлекать фактор из данной сферы его использования. Рассмотрим следующий пример [Klein et al., 1978].

Владелец типографского станка А получает от издателя В плату за пользование станком в размере 5500 долл. в день. Эксплуатационные расходы составляют 1500 долл. в день, а его остаточная стоимость – 1000 долл. в день. Станок будет эксплуатироваться до тех пор, пока плата за его использование не достигнет минимума – 1500 долл. в день (средние переменные издержки). Квазирента, которая приходится на станок, составляет:

5500–1500–1000 = 3000 долл. (в день).

Сумма 3000 долл. в день – это разница между доходом, приносимым типографским станком в данном месте его использования (4000 долл. в день), и его наилучшим альтернативным использованием (1000 долл. в день) при условии, что издатель C является единственным потребителем услуг типографии. Если В – единственный покупатель услуг станка, то он имеет возможность присвоить всю квазиренту в размере 3000 долл. в день. Но предположим, что есть еще издатель С, готовый платить А 3500 долл. в день. Поскольку издатель С готов платить 3500 тыс. долл. в день за пользование станком, то В сможет присвоить только 2000 долл. в день, если ему удастся снизить цену на печатные работы до 3500 тыс. долл. в день. Таким образом, 2000 долл. в день – это квазирента, которая может быть присвоена (appropriable quasi-rent). Владелец станка тоже может присвоить часть доходов издателя, если у того нет другого продавца или если цена услуг другого продавца выше.

Каким образом может быть присвоена квазирента [Эггертсон, 2001, с. 187–188]?

А. Квазирента может быть присвоена нелегальными способами, например гангстерами посредством рэкета.

Б. Квазирента может быть экспроприирована законными способами – владельцами специализированных ресурсов.

Опасность экспроприации существует тогда, когда специфический ресурс зависит от другого ресурса, который является в некотором роде уникальным. Когда владелец этого уникального ресурса изымает своей ресурс, а субституты либо очень дороги, либо более низкого качества, тогда происходит изъятие квазиренты, приходящейся на другие специфические ресурсы. Например, решение лауреата Нобелевской премии покинуть небольшой частный колледж ради крупного университета означает уменьшение квазиренты, получаемой владельцами колледжа. Другим примером может служить расторжение арендного соглашения, в результате которого розничный магазин, который стал привычным в какой-то местности, вынужден покинуть местный рынок. В данном случае экспроприируется квазирента, которую магазин получал за счет своего местоположения.

Существует и еще один тип зависимости, который связан с асимметрией информации. В этом случае экспроприация квазиренты может произойти, если результаты деятельности сложно измерить и трудно предотвратить недобросовестную работу, при этом близкие субституты могут быть вполне доступны. Например, неквалифицированный работник на заводе по производству напитков, которому легко найти замену, плохо проверяет грязные бутылки и ставит под удар репутацию фирмы и ее специализированные капиталовложения в торговую марку.

Экспроприация квазиренты одной из сторон сделки – это всего лишь перераспределение богатства. Именно поэтому было бы неправильным использовать антимонопольное законодательство в ситуациях, которые характеризуются специфичностью ресурсов, несмотря на возникновение отношений двусторонней монополии после того, как заключен контракт и осуществлены инвестиции в специфические ресурсы. Антимонопольное законодательство направлено на защиту потребителей от высоких цен и ограниченного предложения, вызванного монопольным положением производителя. А экспроприация квазиренты не ведет к увеличению цен для потребителей. Она касается перераспределения дохода между сторонами сделки и не влияет на рыночные цены, поскольку квазирента – это доход на невозвратный капитал. Влияет ли потенциальная возможность экспроприации квазиренты на богатство общества и какие опасности с точки зрения экономической эффективности таит вымогательство?

Присвоение квазиренты связано с затратами ресурсов и не создает никакой ценности, а лишь перераспределяет ее. Угроза вымогательства со стороны партнера – это серьезное препятствие на пути осуществления специализированных инвестиций. Если не найти способа предотвращения экспроприации квазиренты, тогда экономические агенты не будут вкладывать средства в специфические ресурсы. Это можно проиллюстрировать с помощью следующего математического примера [Мильгром, Робертс, 1999, т. 1, с. 207–208].

Специфические инвестиции и угроза вымогательства

Две фирмы – А и В объединяют усилия в целях реализации совместного проекта. Каждая из фирм должна осуществить специфические инвестиции, ценность которых за пределами данной сделки равна нулю. Пусть каждая фирма осуществляет капиталовложения в размере 2. Общая прибыль, которую приносят эти инвестиции, составляет 8, и если прибыль делится поровну в соответствии с первоначальной договоренностью, то каждая фирма получит по 4. Однако распределение прибыли между фирмами таит опасность вымогательства со стороны каждого из партнеров. Присвоение прибыли – это не бесплатная деятельность. Чтобы присвоить большую часть прибыли, каждая из фирм должна понести издержки в размере 3. Надежный контракт, который управлял бы процессом распределения прибыли, заключить в нашем примере невозможно.

Каждый из игроков должен выбрать одну из двух стратегий: присваивать большую часть прибыли или не присваивать. Если ни одна из фирм не присваивает прибыль, тогда она делится пополам и выигрыши игроков составляют (8–4): 2 = 2. Если оба пытаются присвоить большую часть прибыли, то общий выигрыш делится пополам: [(8–4): 2] – 3 = – 1. Если, к примеру, фирма А присваивает, а фирма В нет, тогда А получает всю прибыль, В не получает ничего и выигрыш А составит 8–2 – 3 = 3, а В понесет затраты на инвестиции, т. е. (—2).

Здесь мы имеем дело с ситуацией «дилемма заключенных». Игроки приходят к неэффективному равновесию, выбирая стратегию «присваивать» и получая выигрыши (—1; —1). В подобной ситуации фирмы даже не начнут игру. При принятии решения об инвестициях они учитывают возможные выигрыши, и именно эти стимулы влияют на решения об инвестировании. В нашей ситуации угроза оппортунистического поведения в форме вымогательства полностью разрушает стимулы к инвестированию.