Я понял, что пора вмешаться. Оставив Гарма у стены, под которой нашлось немного сухого места, я зашагал к Дэнилу, с трудом находя для ноги более-менее нормальные просветы в дохлом желе, где медузий яд не сразу сожрёт мои ботинки.
Питер обошёл Дэнила, так и не шевельнувшегося, и присоединился к своим. И почти сразу обернулся на движение позади маленькой группы. Какой-то парнишка и Рон несли стонущего Ильма, на котором почти не осталось одежды. Кажется, его вытащили из желейного холма медузы: кожа сожжена в лопающиеся на глазах пузыри, которыми всё ещё продолжала вздыматься. Одна из двух женщин бросилась на помощь. Следом за ней - маленькая девочка, в которой я неожиданно узнал малышку, за которой гналось чудище со змеиным трёхголовиком. Оглянулся Виктор и почти побежал к другу.
Ильму, кажется, по жизни не везёт. То в дыру чуть не свалился, то под медузу…
Рон осторожно спустил его на землю, предоставив женщине хлопотать над пострадавшим, и пошёл к своей малочисленной армии.
Я вглядывался в группу людей с растущей тревогой. Из парнишек с Нижнего уровня, решивших остаться в армии Рона, я увидел лишь двоих. Неужели трое погибли?
Пересчитал людей. Учитывая тех, кто остался за спиной Рона, пятнадцать человек. Это все? Всё, что осталось от гарнизона?
- В следующий раз не подкрадывайся, - спокойно сказал Дэнил. - Рискуешь.
- Чем? - удивился я, садясь позади него на мотоцикл, как на скамейку. - Ты же видишь.
- Я не всевидящий.
- Жаль.
Он развернулся ко мне.
- Это такой способ тонкой издёвки?
- Да нет. Просто на самом деле жаль. Был бы ты всемогущим…
Я вздохнул, глядя на приближающегося Рона.
- Сантименты могут помешать работе, - угрюмо сказал Дэнил и отвернулся.
Разгребая медузье желе, Рон подошёл ближе и встал, разглядывая Дэнила. Остатки гарнизона продолжали за его спиной держать Дэнила на мушке.
Голова Дэнила почти незаметно дёрнулась. Он поднял руку - ладонью перед собой, будто останавливая Рона. Дуновение тёплого ветерка - и все застыли, не веря глазам: мокнущий гной медузы скукожился, словно тающий снег в ускоренной съёмке, слипся в неряшливые сугробы. Ещё минута - и по всей улице от малейшего движения принялись разлетаться сухие мутновато-желтые хлопья.
Гарм повертел косматой башкой, оценивая обстановку, и неторопливо потрусил к нам. И в изумлённой тишине его шелестящий шаг стал единственным упорядоченным звуком. Пока пёс не лёг у ног Дэнила.
Рон опасливо переступил на месте, тревожно присматриваясь к шуршащим завалам под ногами, и взглянул на Дэнила. Точнее - на его плечо. Потом - в глаза.
- Ты Дэнил-убийца.
- Скорее, что-то вроде кинжала милосердия.
- Ты так уверен в себе, что можешь судить, кто достоин жизни, кто - нет? Не боишься ошибиться? Чувствуешь себя Богом?
- Я помню тебя, мальчишка, - высокомерно сказал Дэнил. - Здесь, внизу, понятия Жизни и Смерти смещены. Я не даю милосердия Жизни. Я даю милосердие Смерти. И ни в чём не раскаиваюсь. Я - вижу.
- И… сколько человек ты сейчас видишь достойными милосердия… Смерти?
- Пожалуй, только одного.
- Сегодня ты снисходителен.
- Нет. Повторяю: я - вижу. И я не зря сказал - пожалуй. Ильм ещё держится, несмотря на мутацию, изменившую его лицо. И несмотря на то, что Бездна уже влезла в его мозги.
Он сказал это так безразлично, что Рон тревожно оглянулся на Ильма, над которым хлопотали уже обе женщины.
- И что? Зачем ты пришёл?
Дэнил вынул из кармана пульт и протянул его Рону.
- Держи. Сейчас вы пройдёте эту улицу до конца. Будет тупик. Войдёте во двор. Найдёте лестницу. Она там единственная. Подниметесь по ней. Пультом откроете люк в квартиру. Она однокомнатная. Холодильник полон. Есть аптечка. Есть душ. Если мы не вернёмся через три часа, вас заберёт доктор Арнольд. Всё ясно?
Ошарашенный Рон, глядя на Дэнила вместе с подошедшим к нему Питером (ствол тот держал направленным на Дэнила), вертел в руках пульт.
- То есть… наша служба здесь закончена? Мы можем вернуться к нормальной жизни? Ты это хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что ты должен выполнить только то, что я сказал. Идите. И побыстрее. На следующие три часа вам здесь не место.
- Ты правда никого не убьёшь?
- Правда. Выметайтесь из Подполья как можно быстрее. Мне нужна свобода действий. Здесь сейчас начнётся настоящая свистопляска. Ещё мне не хватало, чтобы кто-то при этом под ногами путался…
Рон крепко сжал пульт и развернулся к своим. Питер остался. Каменное лицо ничуть не изменилось, когда он спросил:
- Ты - видишь. Мы выживем?
- Куда вы денетесь? Вам придётся выжить.
Питер медлительно перевёл взгляд на меня. Кивнул и спокойно сказал:
- Я тебе верю, потому что с тобой рядом Вадим и он верит тебе.
- При чём тут Вадим? - уже раздражённо спросил Дэнил.
- Он - человек. Способен на человеческий поступок. - Питер мешковато развернулся и, по-медвежьи переваливаясь, заторопился за подпольцами.
Дэнил изумлённо посмотрел ему вслед, потом - на меня.
- Что за хрень он нёс? Что он имел в виду?
Я отчаянно покраснел - Дэнил аж присвистнул.
- Ну-ка, ну-ка… Что ты успел натворить?
- Прыгнул в Бездну.
Дэнил покрутил головой. Хмыкнул, глядя на Гарма у ног.
- И поэтому Питер…
- Он имел в виду, что я по-человечески слаб. Эмоциональнее. Наверное.
- А как ты вылез?
- Лэндон вытащил. Прострелил плечо из арбалета.
- Рисковый парень - Лэндон… А ты, брат, авантюрист.
- Не больше твоего, - парировал я смущённо.
Некоторое время мы молчали, наблюдая, как скрывается за углом дома маленькая группа людей. Потом Дэнил сгорбился, упершись локтями в колени.
- Среди них двое не носят отметины Бездны. Пацаны совсем. Кто они?
- Парнишки с Нижнего. Напросились помочь - и остались. Было пятеро.
Мы снова замолчали. Сейчас руководил всем Дэнил, и мне не хотелось лезть вперёд, зная, что он, несмотря на долгое отсутствие, разбирается в обстановке лучше. Поэтому я сидел и мучился любопытством, не решаясь спросить.
- Хватит ёрзать, - хмуро сказал Дэнил и выпрямился. - Спрашивай.
- Это так очевидно? Дэнил, ты так легко… не знаю, в общем, что ты сделал с медузой, но так легко… Почему ты её не убил сразу?
- Я вытянул из неё энергию. Но это легко сделать, потому что она мертва. Сила Бездны, ставшая моей кровью и плотью, не позволила бы это сделать с живой. Потому что она, Бездна во мне, не позволила бы убить её детище.
- Во мне Бездны нет, - задумчиво сказал я. - Я такого не умею?
