Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

Теперь мы можем точнее определить, какую задачу Маркс преследует на второй ступени исследования, в общей теории денег. Он не только дает схему постепенного исторического развития денег параллельно с развитием самого обмена. Основная задача его не исторического, а теоретического характера. Недостаточно проследить происхождение и развитие денег. Следует еще вскрыть закономерность, делающую деньги необходимым следствием и спутником развитого товарного хозяйства. Необходимо показать внутреннюю связь между ними. Анализ товарного хозяйства должен показать нам, что всесторонний обмен товаров невозможен без посредства денег. Такова тема, разрабатываемая Марксом в общей теории денег.

Постановка вопроса о необходимости денег, которая может объяснить нам мощное, повсеместное, неудержимое распространение денег по мере развития товарного обмена, составляет характерную особенность Марксовой теории, отличающую ее от многих других. Последователи классической школы большею частью объясняли возникновение денег удобствами их для обмена, большею легкостью денежного обмена по сравнению с натуральным. Но можно ли одними только удобствами объяснять стихийное, повсеместное распространение денег? Величайшие трудности представляет объяснение денег для теорий, построенных не на анализе объективной структуры товарного хозяйства, а на описании субъективных мотивов хозяйствующего человека, взятого вне конкретной социальной и исторической среды. Австрийская школа обнаружила в теории денег полную беспомощность. По замечанию одного автора, видные представители субъективной теории ценности [Е.] Филиппович и К. Менгер выводят стоимость денег из объективных, природных свойств золота.[780] Субъективный психологизм дополняется объективным натурализмом. Другие авторы ясно сознают несовместимость субъективной теории ценности с фактом объективной расценки товаров в деньгах. «Субъективная ценность благ, как субъективно-психический факт, не может быть согласована с объективно-количественным выражением» их в деньгах; возникновение такого денежного выражения представляет собою «проблему, недоступную человеческому пониманию» (!).[781] Это признание равносильно полному банкротству психологического метода в объяснении денег, одного из основных явлений современного хозяйства. Явление это может быть понято только на основе социологического метода, исходящего из анализа социальной структуры товарного хозяйства.

[III.] Деньги как результат противоречия между потребительной и меновой стоимостью товара

Как известно, Маркс вывел необходимость денег из противоречия между потребительною и меновою стоимостью товара. Эта часть Марксова учения часто вызывала обвинения в «метафизике» и диалектической игре абстрактными понятиями. В ней усматривали отвлеченное, схоластическое умозрение, ничего общего не имеющее с реальною жизнью.

Действительно, на первый взгляд эта часть теории, в которой Маркс в наибольшей мере «кокетничает гегельянством», может вызвать подобное представление. Изложение все время ведется на основе его анализа отвлеченных понятий, противопоставлении их, констатировании противоречий и их диалектическом примирении. С наибольшей яркостью проявляется этот характер изложения в «Критике политической экономии». Однако наша оценка общего учения о деньгах, изложенного в «Критике» и «Капитале», изменится, если мы вспомним, что под каждою вещною категорией в Марксовой экономической системе скрывается определенный тип производственных отношений между людьми. Под отвлеченною метафизическою оболочкою мы вскроем глубокое социологическое ядро. Марксово общее учение о деньгах окажется продолжением того анализа производственных отношений товарного хозяйства, который начат Марксом в его теории стоимости.

Раздел[ение] труда. <Запись на полях.> Основное противоречие товарного хозяйства заключается в том, что, с одной стороны, оно состоит из множества отдельных, друг от друга формально независимых частных хозяйств, а с другой стороны, последние материально связаны между собою и взаимно друг друга дополняют. Благодаря разделению труда и обмену «частные работы производителей действительно получают двойственный общественный характер. С одной стороны, как определенные полезные работы они должны удовлетворять определенной общественной потребности и таким образом должны оправдать свое назначение в качестве подразделений совокупного труда, естественно выросшего в систему общественного разделения труда. С другой стороны, они удовлетворяют лишь разнообразные потребности своих собственных производителей, поскольку каждый особенный вид полезного частного труда может быть обменен на всякий иной особенный вид полезной частной работы и, следовательно, равнозначен последнему» (К[апитал] I, с. 41).[782] Сама система общественного разделения труда в товарном хозяйстве может быть рассматриваема с двух сторон: технической и социальной. С одной стороны, она представляет собою совокупность дополняющих друг друга разнородных конкретных видов труда, выражающих «качественное различие между отдельными полезными работами» (К[апитал] I, с. 9);[783] с другой стороны, она представляет собою совокупность разных видов труда, уравненных и находящихся в равновесии друг с другом, или – что является результатом этого процесса уравнения труда – совокупность однородного общественного труда, распределенного между разными отраслями производства.[784] Поэтому, как указано выше, частный труд каждого отдельного товаропроизводителя должен приобрести общественный характер в двойном смысле: материально-техническом и формально-социальном. С одной стороны, он должен удовлетворять определенной общественной потребности, с другой – быть равнозначным любому другому виду труда.

Труд отдельного лица мог бы приобрести непосредственно общественный характер лишь при том условии, если бы он был организован в общественном масштабе общественным органом, который заранее принимал бы во внимание определенное техническое содержание труда отдельных лиц, и включением его в общий план хозяйства, т. е. установлением производственных отношений между данным лицом и другими членами общества, санкционировал бы его социальный характер. Этим труду отдельных членов общества была бы дана гарантия его материальной полезности и одновременно санкция его социальной равнозначности с любым другим видом труда. Но в таком случае мы имели бы перед собою хозяйство социалистическое, а не товарное, непосредственно общественный, а не частный труд. Товарное же хозяйство характеризуется анархиею производства, отсутствием непосредственно общественной организации труда. Частный труд отдельного товаропроизводителя в процессе производства еще не обладает общественным характером в указанном двойном смысле: он не имеет ни гарантии материальной полезности (ибо данный продукт может оказаться вообще ненужным или произведенным в чрезмерном количестве), ни санкции социальной равнозначности (ибо в результате перепроизводства или применения данным производителем отсталых способов производства продукт его труда может быть на рынке приравнен продукту меньшего количества другого труда). Даже по окончании процесса производства ни один общественный орган не проверяет и не санкционирует post factum затраченного отдельными товаропроизводителями труда. Такая проверка и санкция, так сказать «последующий контроль», осуществляются не сознательно действующим общественным органом, а бессознательно действующим механизмом рынка, т. е. столкновением действий отдельных товаропроизводителей, из которых каждый сознательно преследует только цель наиболее выгодного обмена продуктов своего труда и взаимодействие которых имеет своим бессознательным, объективным общественным результатом как бы проверку и санкцию трудовых затрат, произведенных отдельными товаропроизводителями. Мы говорим «как бы», ибо в применении к гетерогенному, бессознательному результату взаимодействия множества людей о «проверке» и «санкции» можно говорить только в условном, переносном смысле. Точнее было бы сказать, что здесь происходят следующие процессы. Или данный продукт труда находит потребителя и одновременно дает своему производителю возможность получить за него в обмен продукт такого же количества труда других производителей, – и в таком случае объективным результатом обмена является тенденция к сохранению и продолжению данного труда в дальнейшем процессе воспроизводства. Иначе говоря, данная трудовая затрата оказывается включенною в систему общественного разделения труда и с материально-технической и с социальной стороны, т. е. как полезная затрата конкретного труда и как равнозначная (уравненная) с другими доля совокупного общественного труда. Или же в случае перепроизводства или применения отсталых орудий труда обмен складывается невыгодно для данного