Грустное личико смотрело в окно, и небольшая слёзка набухла под глазом. Потом она стекла по щеке, оставив след на макияже. Мишель подумал, что ещё пару таких слез, и появятся веснушки, которые он запомнил из досье.
Надо было как-то начинать разговор, и отвлечь её, пока она не смыла таким образом весь грим.
- Вас что-то огорчает за окном? Уверяю вас, эти тучки не стоят и половины вашей слезы… Знаете, все мировые религии согласны, что чем выше тем больше позитива.
- Спасибо за сочувствие… — она вытерла слезу. — Иногда мировые религии ошибаются, и мир рушится как карточный домик… в самый неподходящий момент.
- У меня вот тоже, вся жизнь разрушена… И что? Не унываю. Ведь если кто-то дал нам эту жизнь, он как-то о ней позаботится, не так ли? Не дали же её вам так, чтобы однажды, ни за что ни про что, потерять?
- А вы, я смотрю, проповедник, — в её глазах, мелькнуло, что-то вроде интереса. — А почему «тоже» разрушена? Вы думаете у меня разрушена?
- Нет, я так не думаю. Просто, такие мысли приходят, глядя на ваши грустные глаза…
- А у вас что, тоже что-то случилось?
Тут Мишель понял, что за эту ниточку надо хвататься как можно быстрее и сказал:
- Да, у меня случилась беда. Я потерял самого себя… — он постарался изобразить философическое выражение лица. — Если вам интересно, я мог бы рассказать…
- Ну, если мне не наскучит… — и подобие улыбки промелькнуло на её лице.
- Я три года провёл то ли в коме, то ли в летаргическом сне.
- Какой ужас! Как же это вы перенесли? — теперь уже неподдельный интерес блестел в её глазах. — Расскажите, пожалуйста.
- Если бы я помнил как всё это произошло…
И Мишель рассказал ей свою историю, конечно, умолчав о Даре и событиях последнего месяца. Между ними начала возникать какая-то доверительная симпатия. Чем больше он говорил о своих приключениях, тем сильнее они оба понимали, какова была нужда в таком общении. Рената-Фелисия слушала очень внимательно, а когда он закончил вдруг сказала:
- Теперь у вас, наверное, появился какой-нибудь дар, но вы об этом пока не знаете.
- А почему вы так думаете?
- Ну… — она замялась, — так, мне, кажется, бывает. Разве нет?
- Ну ладно, я вам открою один секрет… — он наклонился к ней поближе. — Есть у меня один дар. Вы обещаете никому не говорить?
- Конечно!!! Я вся во внимании… — её красивые глазки заблестели двумя чёрными маслинками.
- Я могу говорить на разных языках. Подозреваю, что раньше не мог… — сказал полушёпотом Мишель, и про себя подумал, что раскрываться полностью рано.
- Тогда и я вам открою кое-что, — её заговорщический шёпот слегка перекрывал авиадвигатели. — Только обещайте мне, что это останется тайной.
- Конечно, я ведь теперь с вами связан… так сказать, своей тайной…
- Да, так вот, — она наклонилась с его уху так, что он почувствовал запах её волос и чего-то ещё, невероятно притягивающего. — Я упала в Великой Пирамиде, и не приходила в себя две недели. Представляете?
- И две недели вы там лежали, и вас никто не нашёл?
- Да нет же, — она засмеялась и хлопнула руками по коленкам, — нет же. Лежала я в госпитале.
- Только не говорите, что вам тоже открылись языки!
- Нет. Ничего подобного. Просто мне стал являться один человек. И я лечу, чтобы найти его.
***
Тут Мишелю пришлось немного напрячься, чтобы сделать серьёзное лицо:
- А как он вам является? Во сне?
- И во сне тоже. Но самое удивительное… — она сделала паузу, как бы размышляя, стоит ли продолжать. — Хотя, впрочем, это не важно.
- Как это не важно? Важна любая мелочь, — он внимательно заглянул ей в глаза, — тем более, я думаю, у вас вовсе не мелочь.
- Хорошо, — она сложила руки на коленях, — так и быть скажу. Не только во сне. Я иногда его просто вижу, и общаюсь с ним.
- И что же он говорит?
- Даёт советы. Участвует в моих делах.
- А сейчас он здесь? — Мишель оставался серьёзен, хотя перестал понимать, где кончается правда и начинается вымысел.
- Вроде нет, но может появиться, — она как-то мечтательно посмотрела в окно. — Я должна найти его. В смысле его физическое воплощение.
- Потрясающе… А где это? В Александрии?
- Нет, в Каире. Он врач. Госпиталь Эль Шиши. Он был одним из тех, кто привёл меня в чувство.
Мишель и не надеялся, что она ему сходу выложит все карты. Но и достигнутый результат был хорош, чего уж говорить. Между ними возникла симпатия и доверие.
Она оказалась совершенно не такой, как он её себе нарисовал, а, что удивительно, намного лучше и естественнее. Главное, чтобы их никто не поджидал после посадки.
- Какое совпадение, и я еду в Каир. Я просто мечтаю попасть на плато в Гизе. Видите ли, хоть память ко мне и вернулась, я что-то не припоминаю, чтобы был там… — он выдержал небольшую паузу, и продолжил, — я понимаю, что это может показаться несколько преждевременным, и может быть даже бестактным… — он замялся.
- Что? Да говорите же… — она улыбнулась. — если это будет слишком бестактным, я вас всё равно прощу, хорошо?
- Хорошо. Ловлю на слове! Я могу составить вам компанию. Я знаю языки, и могу быть вам полезным в поисках этого доктора. Это будет большая честь для меня. С тех пор как выяснилось, что у меня теперь нет семьи и друзей, я путешествую один, — он посмотрел мимо неё в окно и погрузился ненадолго в свои мысли. — Если вы позволите вас немного сопровождать, я бы помог не только с языком. А вы в свою очередь, были бы моим гидом в Каире.
- Вы действительно можете быть моим переводчиком?
- А почему бы и нет? Я относительно свободен, время меня не поджимает…
- А работа?
- Нет у меня никакой работы, живу на скопленные средства, — слукавил Мишель и подумал: «Не рассказывать же ей, как он снимает деньги с банкоматов…»
- А у вас как с учёбой? Вы ведь учитесь?
- Ничего страшного. Школа позади, а университет впереди. Могу позволить себе попутешествовать этот год, — она опять как-то мечтательно посмотрела в окно, и продолжила:
- Хорошо. Я согласна. Но вы же понимаете, что дело необычное, и могут быть самые разные развороты…
- Понимаю. Поскольку вся моя жизнь уже стала приключением, то одним больше, одним меньше…
За обычным трёпом время пролетело незаметно, и они не заметили как оказались в очереди на паспортный контроль. И только тут, в Александрии, ему вдруг пришло в голову, что они не познакомились.
- Я совершенно забыл…раз уж мы путешествуем вместе, я должен представиться, — он смешно сделал важный вид. — Мишель Рено, француз и полиглот.
- А я тогда Фелисия Энелиль, — сказала она по-французски. — И давайте, перейдём на «ты», на английском это будет сделать трудновато…
