Переходя к человеческому обществу, мы обнаруживаем совершенно иную природу брачных уз. Половой акт, во-первых, не влечет за собой создание семьи. Требуется особая церемониальная санкция, и это социальное действие отличается от тех табу и стимулов, которые мы обсуждали в предыдущей главе. Здесь речь идет об особом, творческом и культурном акте, санкции, печати, удостоверяющей новые отношения между двумя людьми. Эти отношения — результат общественного давления, а не действия инстинктов. Это связь особого рода, она не совпадает с биологическими узами. До тех пор пока этот творческий акт не совершен, до тех пор пока брак не принимает свою культурную форму, мужчина и женщина могут совокупляться и жить вместе так часто и так долго, как им вздумается, и их отношения остаются чем-то принципиально отличным от общественно одобренного брака. Их связь — поскольку человек не имеет врожденных матримониальных установок — никак не защищена в биологическом смысле. Также, пока обратное не закреплено официально, она не обеспечена культурной санкцией. Фактически в каждом человеческом обществе мужчина и женщина, пытающиеся вести себя так, как если бы они были женаты без получения соответствующей социальной санкции, подвергаются более или менее суровым взысканиям.
Таким образом, в действие вступает новая сила, новый элемент, дополняющий типичное для животных инстинктивное регулирование: вмешательство общества. И вряд ли нужно добавлять, что как только эта санкция получена, как только два человека женятся, они берут на себя многочисленные обязательства, предполагаемые этими отношениями, — физиологические, экономические, религиозные и семейные. Как мы уже видели, заключение брака у людей является следствием не инстинктивного побуждения, а комплекса культурных стимулов. Но после того как брак социологически закреплен и узаконен, мужчина и женщина оказываются перед лицом взаимных обязательств, поддерживаемых правовыми, религиозными и моральными санкциями. В человеческом обществе такие отношения обычно можно расторгнуть и вновь заключить с другим партнером, но это трудный процесс, и в некоторых культурах цена развода такова, что делает его почти невозможным.
Здесь мы ясно видим разницу между инстинктивным регулированием, с одной стороны, и культурным детерминизмом, с другой. В то время как у животных брак предваряется избирательным ухаживанием, завершающимся актом оплодотворения, и поддерживается врожденной привязанностью к партнеру, у людей брак предваряется рядом культурных факторов, закрепляется санкцией общества и поддерживается различными системами социального давления. Однако нетрудно заметить, что культурный аппарат работает в том же самом направлении, что и природные инстинкты, и что он имеет те же цели, хотя при этом действует совершенно иной механизм. Для высших животных брак необходим, поскольку чем дольше длится беременность, тем беспомощнее беременная самка и новорожденный детеныш и тем больше они нуждаются в защите самца. Определяемая врожденными факторами привязанность, которой самец реагирует на беременность своей избранницы, удовлетворяет эту потребность вида и, в сущности, является необходимой для его выживания.
У людей сохраняется эта потребность в любящем и заинтересованном защитнике беременной женщины. То, что врожденный механизм исчез, следует из того факта, что в большинстве обществ, как при низком, так и при высоком уровне культуры, мужчина отказывается принимать на себя ответственность за ребенка, пока его не принудит к этому общество, требующее заключения брачного договора. Но каждая культура предлагает определенные рычаги и средства, выполняющие ту же функцию, что и инстинктивные стимулы у животных. Институт брака в своих основополагающих нравственных, правовых и религиозных аспектах должен рассматриваться, таким образом, как прямое следствие матримониальной тенденции животных, но в качестве ее культурного субститута. Этот институт обязывает мужчину и женщину к такому поведению, которое настолько же соответствует потребностям человеческого вида, насколько врожденные тенденции у животных соответствуют их потребностям.
Как мы увидим далее, самый действенный способ, с помощью которого культура привязывает мужа и жену друг к другу, состоит в организации их эмоций и формировании их личных установок. У нас будет возможность изучить этот процесс более полно, и он покажет нам принципиальную разницу между связями у людей и у животных. Если у животных мы находим цепочку взаимосвязанных инстинктов, последовательно сменяющих друг друга, то человеческое поведение определяется полностью организованной эмоциональной установкой, или
Во всем этом мы наблюдаем ту же пластичность инстинктов, которую уже отметили на предыдущих этапах, и видим, что, хотя культурные механизмы значительно отличаются от физиологических, общая форма, в которую общество облекает человеческие брачные отношения, четко соответствует направлению, диктуемому естественным отбором у животных.
5. Родительская любовь
Ухаживание, спаривание и беременность как в случае с животным, так и в случае с человеком ведут к одному результату — рождению детеныша. На это событие как животные, так и люди реагируют, с психологической точки зрения, схожим образом. На первый взгляд, акт рождения может быть назван единственным органическим явлением, полностью совпадающим у человека и у животного. Материнство обычно действительно рассматривается как единственный тип отношений, оставшийся неизменным при переходе из статуса обезьяны в статус человека и определяющийся биологическими, а не культурными факторами. Однако этот взгляд неверен. Материнство у людей — это тип отношений, определяемых в значительной степени культурными факторами. Отцовство, вместе с тем, хотя и кажется поначалу лишенным всякого биологического основания, глубоко коренится в естественных склонностях и органических потребностях. Таким образом, в этом отношении мы вновь должны провести тщательный сравнительный анализ семьи животных и семьи людей и установить как сходства, так и отличия.
У животных рождение детеныша изменяет отношения между двумя партнерами. В семье появляется новый член. Мать мгновенно реагирует на это. Она облизывает детеныша, постоянно за ним присматривает, греет его своим телом и кормит грудью. В первое время материнская забота подразумевает определенные анатомические особенности, такие как карманы у сумчатых и молочные железы у млекопитающих. Мать отзывается на появление детеныша. Детеныш тоже отзывается на нее — это, пожалуй, наиболее безусловная инстинктивная реакция.
Мать в человеческом обществе обладает сходным анатомическим строением, и в результате зачатия, беременности и рождения ребенка в ее организме происходят те же изменения, что и в организме любой самки млекопитающих при гестации. После рождения ребенка тело женщины реагирует на материнство так же, как и тело самки животных. Ее набухшие молочные железы вызывают у ребенка естественный сосательный импульс, столь же непреодолимый, что и чувство голода и жажды. Потребность ребенка в тепле, уюте и безопасности вызывает у матери очень сильное, страстное желание его обнять. Нуждам ребенка отвечает материнская нежная забота о его благополучии.
Однако ни в одном человеческом обществе, каким бы ни был его уровень культуры, материнство не
