После воцарения Федора Алексеевича Симеон еще серьезнее задумывается над вопросом защиты отечества, над проблемой войны и мира. Он не мог влиять на ход внешней политики страны, да и не стремился к этому. Его задача была иной — как проповедник он мог возбудить у слушателей любовь к отечеству. Во всех своих стихотворных приветствиях, обращенных к новому царю, Полоцкий говорит о необходимости защитить Малороссию от «томительства под супостатами». Он подчеркивает, что и турки, и татары на протяжении многих лет разоряли южные окраины Русского государства, угоняли людей в рабство, лили христианскую кровь, словно воду, и то же самое ожидает Россию н сейчас, если русские и украинцы не встанут на защиту своей родной земли. В «Слове к православному воинству» Полоцкий обращается к русским воинам, посылаемым на «супостаты, разорители и мучители», напоминая о том, что их задача — освободить своих братьев, находящихся в плену и терзаемых тяжкой работой. В другом своем «Слове к православному и христоименитому запорожскому воинству, собранному противу нечестивым туркам и татаром» Симеон прославляет запорожских казаков, которые грудью своей «аки необоримою стеною Российскую землю ограждают и от наветов нечестивых бусурман защищают». Он именует их «неусыпными стражами», а «нечестивых татар» — лютыми львами и жестокими медведями, нападающими на стадо и похищающими из него «агнцы и овцы — мужской, глаголю, пол и женский». Полоцкий особо подчеркивает благородный подвиг русских и украинских воинов, спасающих братьев и родственников, друзей и соседей своих от плена, возвращающих им свободу и дарующих своим оружием русскому народу мир и желанную тишину. Именно поэтому, говорит Симеон, царь крепкой десницей берется за меч, данный на отмщение злочестивым, и повелевает то же самое сделать и своим воинам — мужественно идти против супостатов, смирить их гордую силу и попрать победными ногами их непокорные шеи. Полоцкий призывает воинов без страха идти защищать свою родину от злоковарных врагов, подобно тому как Давид шел на сильного Голиафа и победил его. Страстно и убежденно восклицает проповедник: «Да не ослабеет сердце ваше, да не убоитесь и не устрашитесь и не уклонитесь от боя… Будьте мужественны и укрепитесь, не устрашайтесь, не ужасайтесь от вида салтана турецкого и хана перекопского и от всего множества воинов, которые с ними!»
Полоцкий призывает русских и украинских воинов к единению при защите родной земли: «Единым сердцем, единой душой идите на супостатов ваших, ибо воедино совокупленных вражья сила одолеть не возможет». Он вспоминает при этом давнюю притчу: стрелы, связанные в один сноп, никто не сможет переломить, а в отдельности каждую легко переломит и слабосильный.
Но своеобразие общественно-политического мышления Симеона заключается в том, что он не ограничился откликом на конкретно-историческое событие (в данном случае — нашествие татар и турок на южные окраины Руси), а использовал его для развития своих более общих взглядов и суждений на войну и мир, на причину возникновения войн, дал характеристику войны «праведной» и захватнической, «неправедной». Свои взгляды по этому вопросу он изложил не только в специальной работе «Беседа о брани», но и в своих стихотворных сборниках, и в ряде проповедей и поучений.
Причину войн Полоцкий видел в жадности и стяжательстве, в стремлении присвоить себе чужое. «Желание богатств брани возбуждает», — писал он. В предисловии к «Вертограду многоцветному» Симеон говорит, что «различныя земли плоды, роды их, виды и силы, художества же, обилия, богатства, искусства» дарованы «не единому человеку, не единому селу, граду или царству», а различным странам. Однако люди, объятые жадностью, стремятся присвоить себе чужое.
Стоит заменить эти два местоимения на одно — «наше», и войны прекратятся.
Нельзя, конечно, думать, что, стремясь заменить «мое» и «твое» на «наше», Полоцкий проповедовал ликвидацию государственной и частной собственности. Отнюдь нет. В стихотворении «Гражданство» он выступает за такой имущественный ценз, при котором граждане были бы и не очень богаты, и не слишком бедны. Как пастухи стригут со своих овец лишь шерсть, а кожу не трогают, так и начальники должны «праведно» собирать дань со своих подчиненных. Достаточно лишь убедить людей не брать чужого, лишнего. В стихотворении «Труд» Симеон говорит о пчелах, которые все трудятся, а ленивым они обгрызают крылья и извергают их вон из роя. Так и человек должен работать:
Несмотря на всю классовую и историческую ограниченность этой теории происхождения войны, нельзя не отметить и того, что мыслитель сделал шаг вперед по сравнению с официальной церковной точкой зрения, согласно которой война — это «божье попущение», наказание за грехи, содеянные человечеством. Симеон не отвергал, да и не мог отвергать идею «божественного промысла». В некоторых своих стихотворениях он даже склоняется к мысли, что это дьявол («враг мира») разоряет мир ради грехов людских и досаждает людям бранью. Но, не удовлетворенный, видимо, таким толкованием, он склоняется к более реальному и жизненному объяснению причин войны.
Полоцкий не принадлежит к числу тех, кто осуждал любую войну. Нет, говорил он, еретически мыслят те, кто все войны объявляет нечестивым злом.
Еще в период работы над своими пьесами, когда он тесно общался с боярином А. С. Матвеевым, Симеон познакомился в его богатейшей по тем временам библиотеке с книгой Эразма Роттердамского «Разговоры». В 1678 году было отдано распоряжение о передаче книг опального боярина в Посольский приказ. Составили опись его библиотеки — в ней были книги на латинском, немецком, польском, французском, итальянском, голландском и других языках.
Симеон с большим интересом прочитал книгу великого просветителя, постарался достать те его работы, которые случайно оказались в Москве. Они не пользовались большим спросом, так как были написаны по- латыни. Какие-то (мы не знаем их названий) книги Эразма Роттердамского были в библиотеке Полоцкого. От него они перешли к его ученику Медведеву. Крайне интересен тот факт, что некоторые работы Полоцкого как бы перекликаются с произведениями голландца. Заманчиво в этом плане сопоставить взгляды Симеона с учением о войне Эразма Роттердамского, который считал, что Христос запрещал христианам вести какие бы то ни было войны. В ряде своих трактатов — «Памятник воина христианина» (1509), «Война приятна тем, кто ее не испытал» (1515), «Жалоба мира» (1517) — Эразм самым категорическим образом выступал против войн вообще. Он был свидетелем войн в Италии, Англии и Германии. Поэтому не случайно тема мира стала одной из ведущих в его творчестве. Ученый порицает и обличает любую войну как таковую и противопоставляет ее миру, покою, стремясь обратить внимание на
