История Греко-восточной церкви под властью турок

это внимания, а по окончании курса немедленно бросают священное одеяние (очевидно, заметим мы, воспитанники Ризариевской школы, подобно ученикам Халкинского училища, носят подрясники и полуряски) и надевают светское и выбирают другой род жизни, следуя примеру прежних, старших по курсу учения, сотоварищей».²⁴¹

Статистические данные, относящиеся к изучаемой нами школе и охватывающие 1844–1877 гг. ее существования (34 года), однако, показывают, что избегают священства не все воспитанники Ризариевской семинарии, а собственно (хотя это?то особенно и странно) так называемые пансионеры, т. е. казеннокоштные. Всего пансионеров в этой школе в 1844–1877 гг. было 389 человек, да, кроме того, экстернов (т. е. своекоштных, приходящих) около 200. Из турецких провинций было 35 человек. Священниками из 389 человек сделались только 38 человек (по одному на год существования школы). Но вот что интересно, почти все 200 экстернов приняли священный сан.²⁴² Такое различие экстернов от пансионеров, как нам кажется, объясняется тем, что экстерны посылаются в школу откуда?нибудь из далеких провинций и содержатся в ней с непременным условием впоследствии принять священство; а пансионеры берут на себя, по–видимому, лишь нравственное обязательство посвятить себя служению Церкви²⁴³ и не исполняют этого обязательства. Что касается 35 воспитанников Ризариевской школы, прибывших из турецких провинций, то, без сомнения, они принадлежат к экстернам и, следовательно, почти все они сделались впоследствии священниками на родине, вероятнее всего в обширном Константинопольском патриархате. Не принявшие же на себя священства пансионеры этой школы делались учителями (преимущественно на турецком Востоке), медиками, коммерсантами.²⁴⁴ Таким образом, Ризариевская школа оказывала некоторую помощь Греческой церкви в турецких областях.

В последнее время, можно сказать — на днях, совершилось некоторое изменение к лучшему в положении как богословского факультета в Афинах, так и Ризариевской семинарии. Этим богословская наука обязана покойному Афинскому митрополиту Прокопию (воспитаннику Московской Духовной академии). Он обратился с энергичным ходатайством к правительству об улучшении вышеназванных школ; и в результате получилось следующее: на богословском факультете вновь открыты еще три богословских кафедры, которые и замещены уже достойными профессорами, а в Ризариевской школе прибавлен еще класс (низший) и расширено преподавание богословских наук.²⁴⁵ Этим благоприятным результатом Греческая церковь обязана, между прочим, последней постыдной войне греков с турками: греки понесли полное поражение, обнаружив изумительное отсутствие мужества, и правительство королевства убедилось, что без религии (о которой в Греции, по отделении здешней Церкви от Константинопольского патриархата, совсем забыли)  и воевать невозможно (известно, что никто так не боится смерти, как люди, лишенные утешений религии), а потому решились снова поставить христианскую Церковь на подобающую ей высоту в Греческом королевстве. Гром ударил. Грек перекрестился. Впрочем, что на самом деле выйдет из тех улучшений, каких достигли в настоящее время богословский Афинский факультет и Ризариевская школа, гадать еще рано…²⁴⁶

В заключение нашего очерка церковных или духовных школ Константинопольского патриархата и таких же школ Греческого королевства, которые тоже могли бы служить добрую службу образовательным интересам сейчас упомянутого патриархата, если бы они хоть сколько?нибудь отвечали своему назначению, мы должны в нескольких словах разрешить естественный вопрос: в каком положении находится духовное просвещение пастырей так называемой «Великой Церкви», лучше ли оно стало теперь (приблизительно после 40–х гг. XIX в., когда появилась Халкинская богословская школа), чем каково оно было раньше, то есть до появления духовных школ как здесь, так и в Греческом королевстве? После того что мы говорили выше о духовных школах, имеющих своим назначением подготовлять образованных пастырей для Константинопольского патриархата, читатели, конечно, не ждут от нас утвердительного ответа на этот вопрос, и они имеют на то полное право. Вот какие вести приходится читать за последнее время. Теперешний Константинопольский патриарх Константин V, стремясь улучшить состав приходских священников в патриархате, в 1897 г. повелел особой комиссии (эпитропии) ознакомиться с их познаниями посредством особого экзамена и предписать всем священнослужителям его патриархата явиться в течение трех месяцев в патриархию для сдачи испытаний по катехизису, священной истории и литургике; этот экзамен должен показать, насколько каждый из священников заботится о своем самообразовании.²⁴⁷ Нужно сказать, что по малочисленности воспитанников духовно– учебных заведений в Константинопольской архиепископии, в священники здесь поступают и лица, не подготовленные к этому званию, как это было и прежде, в старину, а именно учившиеся лишь в начальных школах или же гимназиях.²⁴⁸ Как происходил вышеуказанный удивительный экзамен, какие результаты он дал, даже происходил ли он на самом деле, мы не знаем. Для нас важен сам факт требования подобного экзамена. Этот факт показывает, что священники патриархата далеко не все знают то, что обязан ведать каждый прошедший школу христианин–мирянин. А вот другое известие. В 1898 г. в Константинопольской газете «????????????? '???????» (№ 42) опубликовано окружное послание святейшего синода Константинопольской церкви, из которого узнаем, что иерархи патриархата «рукополагают в сан священника лиц, работавших недавно заступом или пилой, не развитых умственно и не укрепленных нравственно и вообще без всякой подготовки и обучения, необходимых для прохождения священнической должности».²⁴⁹ Надеемся, что читатели после этого не потребуют от нас еще других фактов для подтверждения печального положения рассматриваемого дела.

Закончим наш очерк о школах Константинопольского патриархата теми же словами, которыми заканчивает свою статью на эту же тему греческий ученый нашего времени Хазиотис: «Надеемся, что уже приближается тот счастливый день, когда народное воспитание (и прибавим: священнослужительское) у греков покажет себя достойным как великих педагогических преданий их предков, так и той эпохи, в какую мы живем».²⁵⁰ Ну что же? Еще подождем.

Греческая церковь и римский католицизм

(Из истории Греко–Восточной церкви от падения Константинополя, в 1453 г., до настоящего времени)

Лучше видеть турецкую чалму в Константинополе, чем папскую тиару.

Народная греческая поговорка I

— Странная попытка папы Пия II обратить султана Магомета II в католицизм;

— нерасположение турок к римо–католицизму и нациям, принадлежащим к этому вероисповеданию,

— по причинам политическим;

— другие причины того же нерасположения: заговоры против жизни султанов и вообще против благосостояния Турецкой империи со стороны римско–католических держав, и прежде всего со стороны Венецианской республики;

— особенности общественного устройства латинской райи в Турции.

— Предпочтение турками Греческой церкви перед Римско–католической;

— в чем это выражалось, прежде всего, на почве международных отношений? Далее: явное стремление турок сдерживать и препятствовать успехам Римско–католической церкви на Востоке;

— борьба турецкого правительства с латинскими миссионерами, и в частности с иезуитами,

— отдельные случаи этой борьбы (в Константинополе, Сирии и пр.);

— содействие грекам со стороны турок к обладанию св. местами в Палестине, в ущерб для римо–католиков;

— другие факты, свидетельствующие о том, как энергично турки брали сторону греков