Исходя из уставных требований, согласно которым пехотный батальон с примкнутыми флангами наступает на фронте от 400 до 1000 м[205], можно считать, что с этой стороны состав ударных группировок I.R.135 отвечал задаче.
Неизвестны были силы обороняющихся. С целью нейтрализовать возможные неожиданности в распоряжении командира полка имелся значительный резерв. Судя по тому, что он был создан из состава сил 3-го батальона, неожиданности предполагались именно в его полосе.
В то же время выделение дополнительных сил Ельце свидетельствовало о том, что 1-му батальону придается решающее значение — быстрым охватом крепости воспрепятствовать отходу из нее частей русских и вывозу ими матчасти и запасов.
Русских загоняли в угол — с востока их отход перекрывает Ельце, с запада — давит Пракса. Учитывая, что группировка противника в крепости была неизвестна, это было достаточно рискованным решением. Решающими факторами успеха планировалось сделать огневое превосходство и неожиданность удара.
О плане атаки I.R.130 известно меньше — судя по документам, относящимся уже к 22 июня, полк наступал двумя эшелонами. Первый — два батальона: слева — I/I.R.130 (оберст-лейтенант Набер), берет первые два моста на Мухавце, справа — II/I.R.130 (майор Гартнак) — следующие два моста. За ними второй эшелон — III/I.R. 130 (майора Ульриха). Ульрих, похоже, имел в своем распоряжении только две роты — 9 и 12-ю (320 человек). Ими он и должен был захватить Южный остров.
14-я рота была, вероятно, придана повзводно батальонам.
Переправу поддерживал огонь пулеметов 4/I.R.133, задействовалось и саперное отделение А.А.45.
Серьезной проблемой для I.R.130 оставалась возможность подрыва русскими мостов на Мухавце. Это сразу резко затормозило бы наступление всего правого фланга дивизии и корпуса. Поэтому помимо того, что именно на это направление был нацелен главный удар и 45 и 34-й дивизий, было решено (на основе предложения Масуха) провести и специальную операцию, используя 9 штурмовых лодок. Командование поручено лейтенанту Кремеру (комвзвода в 3/Pi.81). Задача: после окончания огневой подготовки у Буга (около 3.20[206]), двигаясь вверх по южному рукаву Мухавца, с налета взять в свои руки 4 моста на Мухавце.
Десантные группы для 7 лодок (без штурманов) выделил 1/130, для двух оставшихся, а также всех штурманов — 2/Pi.81. Подразделениям 3-й роты I.R.130 поручили доставку лодок в полосу наступления 1/130 к берегу Буга, откуда они должны были стартовать в приказанное время.
Задачей полка было не только взять, но и удержать мосты — это лишило бы возможности отхода русскую танковую дивизию, что вкупе с артподготовкой сразу же направило бы ситуацию в нужное русло.
Оценивая план нападения, можно сделать вывод, что перед дивизией Шлипера стояла задача преодолеть, с одной стороны, сопротивление врага, численно превышающего ее атакующие подразделения (например, I.R.130 должен был отразить удар как танковой дивизии[207] , прорывающейся к мостам, так и возможные контратаки с востока), а с другой — сделать это в минимальные сроки, необходимые для успешного развития наступления корпуса.
Нужно сказать и о командном составе дивизии, призванном решать эти задачи. Как уже упоминалось, полковник Гельмут Гипп был наиболее опытным из командиров полков «сорок пятой», более того — единственным, кто водил свой полк в бой в составе верхнеавстрийской дивизии. Ему-то и была поручена главная задача — захват мостов Мухавца и блокирование Бреста.
Командиры батальонов I.R.130 не уступали Гиппу — майор Гартнак командовал «вторым» еще в польскую кампанию, Набер — прошел со своим «третьим» всю Францию. Ульрих был помоложе — вот и был выведен во второй эшелон. Гипп был практически уверен, что тот справится, — захват Южного — это же не противостояние с танковой дивизией.
I.R.135: Йон, не имевший опыта командования полком в бою (да и вообще опыта какого-либо боя во Второй мировой), мог опираться на командиров батальонов — майоров Ельце и Парака (второй батальон), прошедших французскую кампанию. Пракса, командир «третьего», был еще гауптманом — его биография неизвестна, но, похоже, батальоном он стал командовать совсем недавно.
Судя по боевому расписанию дивизии, ее первостепенной задачей должно было стать захват и удержание мостов на Мухавце, второе — устранение каких-либо помех, что обеспечивалось наличием в резерве достаточно мощных и опытных сил (батальон Паракса, а в перспективе — полк Кюлвайна), и, наконец, третье — блокирование с востока крепости Брест-Литовска. Похоже, что четвертое — вариант захвата крепости с налета либо рассматривался как сомнительный, либо учитывался как «дополнительная возможность», либо налицо грубый просчет в оценке противника и как следствие — неверное выделение на эту задачу как сил, так и средств.
…В штабе XII А.К.: между XII А.К. и XXXIV танковым корпусом устанавливается новая разграничительная линия, из-за чего полоса правой дивизии (34 I.D.) теряет населенный пункт Полоски.
По мнению штаба корпуса, его (соответствующего проведенному размещению) переуступка нецелесообразна, о чем сообщается в танковую группу.
Так как за последнее время в пограничном районе участились случаи шпионажа и акты саботажа и диверсий, Шрот счел необходимым создание «пограничного района» шириной 10–20 км по эту сторону границы интересов, ограничив в нем свободу перемещения польского и еврейского населения: с 12.00 16.6. для них вступает в силу комендантский час (с 21.00 до 5.00). Еще одна причина для создания пограничного района — привлечение в погранзону новых подразделений, что привело к опасности пограничных инцидентов. Например, при расследовании претензии русского пограничного посредника о том, что немецкие солдаты фотографировали русский пограничный пост, выяснилось, что несколько военнослужащих в их свободное время осматривали границу и при этом сделали запрещенную фотосъемку. Учреждение запретной зоны предотвратило дальнейшие инциденты.
Однако предложение о привлечении мужчин непосредственно пограничной черты к особому виду работ отклонено. Указано, что если жителей подозревают в шпионаже, то к их аресту привлекается местная полиция и таможенная охрана границ.
Снят запрет на необходимую для пограничной охраны эвакуацию (во взаимодействии с местными органами гражданской власти) отдельных пограничных усадеб.
Предотвращая шпионаж во время транзитного сообщения на вокзале Тересполя, штабом корпуса предлагается:
1) Занятие выезжающих из России поездов (самое позднее на железнодорожном мосту к северу от Тересполя) таможенниками или служащими железнодорожной полиции для предотвращения недозволенного перехода границы русскими. Перехват агентов!
2) Постоянный надзор за русским железнодорожным персоналом во время перегрузки и их пребывания в немецкой области. Последнее ограничивать железнодорожным полотном.
3) Для предотвращения наблюдения русской разведкой пребывание русского железнодорожного персонала и выполнение таможенных и транзитных мероприятий со стороны русской группы сопровождения должно происходить не в Тересполе (в доме на главной улице), а в доме на железнодорожном полотне.
4) Армейские транспорты, особенно в течение дня, не подводить до вокзала Тересполя.
Отмечено, что все вышеизложенное диктует усиление таможенных и дорожных полицейских чиновников.
11.6.41
Шлипер проверяет подготовку в районе Тересполя, посещает I/A.R.98 и командиров I.R.130 и I.R.135
Дивизии представляются командиры бронепоездов № 27 (обер-лейтенант Рудольф Опитц) и № 28 (обер-лейтенант Эдвард Сееле) и сообщают о боевом расписании, оборудовании и возможном использовании. Выявляется, что бронепоезда не вполне боеспособны (не хватает большей части оборудования и полностью — необходимого французского боеприпаса [208]), есть недостача в личном составе.
