крепости были сложены НЗ всех видов. Подняв на первом же совещании у командира дивизии вопрос об их перемещении, ответа он так и не получил.
Хотя такая скученность настораживала, но командующий округом Д. Павлов, размещая так войска, думал о создании для них наибольших удобств. В ином случае частям пришлось бы ориентироваться на бараки и землянки. Таким образом, хозяйственные соображения побороли у Павлова оперативные. «А мы[264], командование 4А, отнеслись к такому оперативно невыгодному и даже больше того — опасному размещению войск, мягко выражаясь, примиренчески», — позднее самокритично заметит ее бывший начштаба Л. М. Сандалов.
Похоже, что он несколько лукаво посыпает голову пеплом — у командования и округа и армии просто не было выбора: строительство дотов, а не казарм отнимало все мощности, а ночевать две зимы в землянках… С одной стороны — уют огня, бьющегося в тесной печурке, с другой — огромное количество заболевших[265]. Встать на постой в домах? Но это не выход для многомесячного размещения. Тем более — ну кто в 1939–1940 гг. мог угрожать Красной Армии? Что же касается тесноты, то многие из бойцов, вероятно, все же предпочли бы ютиться в казематах Бреста (дети крестьянских изб и заводских коммуналок, они были привычны к тесноте), чем мерзнуть в землянках или палатках.
К тому же подвод всех четырех дивизий 4-й армии к границе диктовался не только наличием помещений, но и стремлением прикрыть все 150 км ее полосы. Таким образом, построение войск 4-й армии не имело ни второго эшелона, ни резервов.
Тем не менее части из крепости то выводились, то вводились вновь. Рев моторов автоколонн и цоканье сотен копыт стали уже привычным фоном для жителей Бреста.
Кто же мог тогда, в сороковом, предполагать, что залихватские «строевые» частей, вводимых в Северные ворота — как стук топоров, под который сооружается хлопнувшая в сорок первом ловушка для 4-й армии?
…Обычно исследователи, говоря о численности частей Красной Армии в Бресте и Брестской крепости[266], опираются на данные, приводимые бывшим начальником штаба 4-й армии Л. М. Сандаловым, или на отчет о действиях 28 ск, поданный 8 июля 1941 г. командиром 28 ск B. C. Поповым[267].
При всей серьезности этих свидетельств они, несомненно, нуждаются в критическом осмыслении.
Во-первых, данные Попова и Сандалова имеют существенные отличия и между собой, и по сравнению с теми сведениями, что предоставили и непосредственные участники боев за Брест.
Во-вторых, оба донесения содержат явные неточности, например, Попов сообщает о размещении на территории крепости 246 ОЗАД, находившегося на самом деле в Северном городке. Или он же, говоря о батальонах связи стрелковых дивизий и самого 28 ск, сначала упоминает о том, что они были выведены в лагерь Бульково (в 8 км северо-восточнее Бреста), затем сообщает о размещении 37 обс[268] в Брестской крепости на 21 июня.
Сандалов, говоря о размещавшихся в крепости частях, под крепостью подразумевает и ее форты.
По позднейшим исследованиям, заметно, что нет даже полной ясности относительно того, какие части располагались в Брестской крепости, не говоря уж об их численности. Это объясняется тем, что не сохранилось каких-либо документов, достаточно бесспорно показывающих расположение и численность частей и подразделений. Картину приходится восстанавливать по воспоминаниям, как уже говорилось, зачастую и противоречащим друг другу, и меняющимся со временем.
Несмотря на это, в данном исследовании за основу взяты прежде всего доступные воспоминания участников событий. Большинство из них достаточно четко помнят последние предвоенные дни.
Помимо численности войск, необходимо рассмотреть степень их готовности к отражению ночного неожиданного нападения.
Что касается матчасти (автотранспорта, артиллерии, танков и бронеавтомобилей[269]), то нужно исходить из нормативов, определенных в плане прикрытия ЗапОВО (для стрелковых частей) — летом 2 часа, зимой 3 часа. О какой-либо подготовке транспорта или матчасти подразделений в Бресте к неожиданному нападению неизвестно — за исключением нескольких орудий 98 ОПАД (прицепленные к тягачам, они находились в готовности к выезду на полигон для смотра техники).
Что же касается личного состава, ночью мирно спящего[270], то для того чтобы начать бой, бойцы должны были мгновенно одеться в аккуратно сложенное у спального места обмундирование, схватив оружие, получить боеприпасы и начать действовать согласно приказу командира подразделения.
Стрелковое и холодное оружие (а также шанцевый инструмент и противогазы) должно было храниться непосредственно в расположении подразделения — в шкафах или пирамидах, запертых на замок[271]. Ключи — у дежурного по роте.
Для сокращения сроков выдачи боеприпасов, продовольствия и фуража, согласно плану прикрытия, все части 4-й армии должны были иметь:
«а) носимый запас винтовочных патронов (90 шт. на винтовку) в опечатанных ящиках под охраной дежурного и дневального в подразделениях… Выдача производится только по тревоге. Возимый запас винтовочных патронов (кроме выдаваемых на руки) разложить по взводам и ротам в опечатанных ящиках, штабелях…
б) на каждый станковый пулемет иметь набитыми и уложенными в коробки по 4 ленты; на ручной пулемет и автомат — по 4 диска. Коробки с набитыми лентами и дисками в опечатанном виде хранить в подразделениях или особых охраняемых помещениях…
в) ручные и ружейные гранаты хранить комплектами в складах части, в специальных ящиках для каждого подразделения.
г) снаряды и мины в количестве 0,25 боекомплекта в окончательно снаряженном виде хранить в опечатанных и закрытых на замок передках и зарядных ящиках в парках частей;
…е) носимый запас продовольствия и личных принадлежностей бойца хранить в подготовленном виде для укладки в вещевые мешки и ранцы;
ж) в складах части хранить для каждого подразделения по одной суточной даче продовольствия и фуража, подготовленной к погрузке в обоз части»[272].
Итак, оружие и боеприпасы подразделения могли получить практически через несколько минут после объявления боевой тревоги — если, конечно, ее сигнал прозвучит и дежурные и дневальные будут на своем месте, целыми и невредимыми.
Это же касается и командиров — имея и оружие и боеприпасы, бойцы, особенно недавно прибывшие в часть, должны были получить и какие-то команды — в противном случае они просто не знали бы что делать.
Хотя многие командиры (как правило, молодые лейтенанты) жили непосредственно в расположении части (в общежитии), а многие — совсем рядом, но тем не менее им надо было быстро добежать до своих бойцов живыми…
Среди личного состава, находящегося в Бресте и крепости, нужно выделить бойцов и командиров дежурных подразделений — по роте (батарее) от части[273], несущих службу суточного наряда. Необходимо отметить, что количество личного состава, привлекаемого к суточному наряду, могло увеличиваться или уменьшаться, однако Устав внутренней службы (УВС-37) требовал максимальной экономии в расходе людей.
Готовность дежурных подразделений к выступлению — 45 минут.
Бойцы дежурных подразделений несли службу суточного наряда — в наряде по кухне, стояли в караулах (склады, гауптвахта, КПП, знамя части и т. д.), в караульных помещениях находилась отдыхающая смена — то есть группа бойцов, имеющих заряженное оружие и боеприпасы.
Обеспеченность бойцов дежурного подразделения боеприпасами — на револьвер системы «Наган» четырнадцать патронов, на винтовку или карабин — 15 (в обоймах), на автоматическую или самозарядную винтовку — три снаряженных магазина[274], на автоматический
