– Ну да.
– Ничего себе! Хорошие у вас друзья.
– Так вы знаете, где оно находится?
– Как-то проезжала мимо. Кругом одни замки. Езды отсюда минут двадцать.
Лэнгдон нахмурился:
– Так далеко?
– Ничего. Зато вы успеете рассказать мне,
– Расскажу у Тибинга, – ответил после паузы Лэнгдон. – Просто мы с ним специализировались в разных областях, так что если соединить наши рассказы, получите полное представление о легенде. – Лэнгдон улыбнулся. – Кроме того, Грааль был смыслом жизни Тибинга. И услышать историю о чаше Грааля из уст Лью Тибинга – это все равно что услышать теорию относительности от самого Эйнштейна.
– Остается надеяться, что этот ваш Лью не против столь поздних гостей.
– Во-первых, он не просто Лью, а сэр Лью. – Лэнгдон и сам допустил как-то ту же ошибку. – Сэр Тибинг – человек не простой. Был посвящен в рыцари самой королевой за особые заслуги перед двором. Он составил наиболее полное описание дома Йорков.
– Вы шутите? – воскликнула Софи. – Так мы едем в гости к рыцарю?
Лэнгдон улыбнулся краешками губ:
Мы едем расследовать историю с Граалем, Софи. Кто в этом деле поможет лучше рыцаря?
Глава 52
Раскинувшееся на площади в 185 акров имение Шато Виллет находилось в двадцати пяти минутах езды к северо-западу от Парижа, в окрестностях Версаля. Спроектированное Франсуа Мансаром в 1668 году для графа Офлея, оно являлось одной из основных исторических достопримечательностей парижских пригородов. Само шато в окружении двух прямоугольных искусственных прудов и садов, созданных по проекту Ленотра, являлось скорее средних размеров замком, а не особняком. Французы любовно называли это имение «la Petite Versailles» – «маленьким Версалем».
Лэнгдон остановил бронированный фургон у ворот, за которыми открывалась аллея протяженностью не меньше мили, ведущая к замку. За внушительных размеров изгородью виднелась вдали и сама резиденция сэра Лью Тибинга. Табличка на воротах гласила: ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПОСТОРОННИМ ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН
Похоже, Тибинг вознамерился превратить свое обиталище в эдакий островок Англии. О том свидетельствовала не только табличка, написанная по- английски, но и радиопереговорное устройство у ворот, размещенное по
Софи удивилась:
– А если кто-то приедет один, без пассажира?
– Ой, не спрашивайте. – Лэнгдон уже был знаком с причудами Тибинга. – Он предпочитает, чтоб все было как у него на родине.
Софи опустила стекло.
– Знаете, Роберт, лучше вы сами с ним поговорите.
Лэнгдон придвинулся к Софи и, перегнувшись через нее, надавил на кнопку домофона. В ноздри ему ударил терпкий аромат духов Софи, только тут он осознал, что находится слишком близко. Он ждал, из маленького микрофона доносились звонки. Наконец там послышался щелчок, и раздраженный голос произнес по-английски с сильным французским акцентом:
– Шато Виллет. Кто там?
– Роберт Лэнгдон, – ответил Лэнгдон. Теперь он почти лежал у Софи на коленях. – Я друг сэра Лью Тибинга. Мне нужна его помощь.
– Хозяин спит. Я тоже спал. А что у вас за дело?
– Сугубо личное. Но оно его очень заинтересует.
– Тогда уверен, он будет счастлив принять вас прямо с утра.
– Но это крайне важно, – продолжал настаивать Лэнгдон.
– Сон для сэра Лью тоже важен. Если вы его друг, то должны знать: здоровье у него слабое.
В детстве сэр Лью Тибинг переболел полиомиелитом, а теперь носил на ногах специальные скобы и передвигался на костылях. Но во время последней встречи он произвел на Лэнгдона впечатление такого живого и яркого человека, что тот почти не заметил этого его увечья.
– Будьте так добры, передайте ему, что я нашел новую информацию о Граале. Информацию настолько важную, что до утра никак нельзя ждать.
В микрофоне надолго воцарилась тишина.
Лэнгдон с Софи ждали, мотор фургона работал вхолостую.
И вот наконец прорезался голос:
– Должен вам заметить, любезный, вы, очевидно, и здесь живете по гарвардскому времени.
Лэнгдон расплылся в улыбке, он узнал характерный британский акцент. Голос бодрый, жизнерадостный.
– Лью, ради Бога, простите за то, что беспокою вас в столь неподходящий час.
– Слуга сообщил мне, что вы хотите поговорить о Граале.
– Подумал, что только это поможет поднять вас с постели.
– И оказались правы.
– Есть шанс, что откроете ворота старому доброму другу?
– Тот, кто пребывает в поисках истины, больше чем просто друг. Это брат.
Лэнгдон выразительно покосился на Софи. Тибинг обожал высказывания в духе античного театра.
– Ворота-то я открою, – провозгласил Тибинг, – но прежде должен убедиться, что вы пришли ко мне с чистым сердцем и лучшими намерениями. Это испытание. Вы должны ответить на три вопроса.
Лэнгдон тихонько застонал, потом шепнул Софи:
– Видите, я говорил. Тот еще типчик. – Вопрос первый, – торжественно начал Тибинг. – Что вам подать: кофе или чай?
Лэнгдон знал, как относится Тибинг к чисто американской манере без конца пить кофе.
– Чай, – ответил он. – «Эрл Грей».
– Отлично! Второй вопрос. С молоком или сахаром? Лэнгдон колебался.
– С молоком, – шепнула Софи ему на ухо. – Я знаю, англичане предпочитают с молоком.
– С молоком, – ответил Лэнгдон. Пауза.
– И сахаром? Тибинг не ответил.
– Лимон! – воскликнул он. – Чай «Эрл Грей» с
Лэнгдон понятия не имел, но понимал, что и этот вопрос с подвохом.
– Да ни в каком, потому что таких состязаний не было вовсе. Щелкнул замок, ворота отворились.
– Вы чисты сердцем, мой друг. Можете пройти.
Глава 53
– Месье Берне! – В голосе ночного дежурного Депозитарного банка Цюриха явственно чувствовалось облегчение. Он сразу узнал голос президента по телефону. – Куда вы пропали, сэр? Полиция еще здесь, все ждут только вас! – У меня небольшие проблемы, – ответил президент банка расстроенным тоном. – Нужна ваша помощь, немедленно!
У
– Чем могу помочь, сэр?
– Бронированная машина номер три. Мне необходимо срочно найти ее.
Дежурный растерялся и взглянул на расписание доставок.
– Она здесь, сэр. Внизу, в погрузочном отсеке гаража.
– Ничего подобного! Фургон угнали двое типов, которых как раз и разыскивает полиция.
– Что? Но как им удалось выехать?
– Не хочу вдаваться в подробности по телефону, но складывается ситуация, которая может нанести огромный ущерб нашему банку.
– Что я должен делать, сэр?
– Я бы хотел, чтобы вы задействовали сигнальное поисковое устройство фургона.