— Нет, леди Кира. Мы его в отчете упомянем вскользь.
Ага. Три трупа с длинными стрелами в горле, это так, вскользь. Типа пострадавший сам упал на нож двадцать раз, потом застегнул себя в сумку и сбросился с моста.
— Серьезно, Рэт. Парню и так по жизни досталось.
— Серьёзно, Кира. Я не позволю его тронуть.
Пока стража паковала трупы и оставшихся в живых агрессоров, я тихо курила, сидя на ступеньках лавки.
'Все страньше и страньше'. Кто же может быть моим таинственным 'хозяином'? И чем он так мешает, что подковерная борьба уже вышла на трупы?
Нет, прямо сейчас иду в Храм, и буду мучить доброго 'таджикского Санту' до тех пор, пока картинка не сложится.
Глава 11
Я опять перенесла все на удивление спокойно. Легкое чувство тошноты, сопровождавшее вкус сигареты, можно не засчитывать.
Дэймор робко присел рядом. Потянул носом воздух и сморщился.
— Что это?
— Это табак. Его курят, — слегка улыбаюсь я.
— А что такое табак? — наморщив лоб, парень с недоумением рассматривает тлеющий кончик моей сигареты.
Абзац. В смысле приплыли.
— А что, у вас никто не курит? Трубки, сигары, сигареты? Нет? Может быть кальяны? — я смотрю на Дэя так же очумело, как и он на меня.
— А…. А вот то, что вы сейчас сказали… Это что?
Нет. Это не абзац. Это писец.
— Дэй, табак, это такое растение, листья которого сушат, измельчают и курят потом. Понял?
— Не совсем. Курят, это значит вот так, как вы делаете? Горящая палочка во рту? И дым, — парень с интересом разглядывал мою сигарету.
— Попробовать не дам. Даже не проси. Это дурная привычка. Вызывает привыкание. А ты сам сказал, у вас здесь табак взять негде.
Нет, я и сама собиралась со временем бросить, но не вот так, насильственно. Я заранее представляю себе эти корчи моего организма. Жесть.
Со вздохом затягиваюсь последний раз и щелчком отправляю окурок в канаву.
— Дэй, поможешь мне гвортов от крови отмыть? Мне в Храм зайти надо, не хотелось бы их в таком виде с собой волочь.
Дэймор с готовностью поднимается и уже через пару минут притаскивает котелок с теплой водой и тряпки. Сам стоит почтительно рядом, шагах в двух от нашей импровизированной помывочной. Вот ведь. Не далее, чем полчаса назад бился с ними плечом к плечу, а сейчас и подойти боится.
Пока я оттирала особо угваздавшегося Ветра, к нам подошел капитан.
— Кира?
— Да, Рэт?
— Так ты все-таки послушаешь меня и пойдешь сейчас домой, или продолжишь гулять по улицам дальше?
— Рэт, мне назначена встреча в Храме. И я не могу ее пропустить.
— Да, я понял. Ты же в поиске. По этому делу туда идешь?
— Ага. Но потом — сразу на постоялый двор. Клянусь.
Эс Мульги вздыхает.
— Я оставлю с тобой пару своих ребят. Для своего спокойствия, ладно?
— Все как скажешь, капитан, — я оглядываюсь на его озабоченное лицо и улыбаюсь.
Он опять тяжело вздыхает.
— Завтра рано утром мы проведем проверочный рейд. Я тебя очень прошу, до обеда на улице чтобы тебя не было видно. И тварей твоих тоже.
— Ну, Рэт… Они не твари. Хочешь, они тебя поцелуют? — я уже хихикаю в голос.
— Не надо. На это у меня жена есть, — бурчит эс Мульги — Ты поняла по поводу завтра?
— Да не вздыхай ты так! Все исполню, не волнуйся!
По ходу несчастный капитан решил меня усыновить. В смысле удочерить. Надеюсь, мы с гвортами больше не заставим его волноваться.
Путь до Храма мы преодолевали большой компанией. Впереди я, за мной Ветер и Рой. В метре от меня Дэймор, проникшийся беспокойством капитана и вечерней стычкой. Еще чуть позади него двое угрюмых солдат. Красота.
— Иди домой, Дэй. Все будет в порядке, я обещаю.
— Я зайду завтра на постоялый двор. Утром.
— Иди, я передам Глейди, что ты придешь, — меня эта нежная забота со стороны Дэймора слегка улыбает. Как и длинный лук на его плече, который он упорно потащил с собой. Воин. По моему восприятию — он сам еще дите. Лет двадцать, не больше.
Я с нетерпением киваю своим провожающим и ныряю в Храм. Если информация попрет косяком, то и ночевать здесь буду.
Брат Каэт ждал меня в саду. И рядом с ним лежала стопка книжек. Ну, что сказать? Все закономерно. Помолодела — кыш опять за парту. Надеюсь, я все освою быстро.
Буквы сочетались со звуками нелегко. Единственное, что облегчало мой труд — шапочное знакомство с японским языком. Была тут некая аналогия в начертании. Через пару часов я уже читала легкие предложения по слогам. Да, водя пальцами по строчкам, потея и морща лоб, но читала.
Когда я поняла, что на сегодня эту пытку иероглифами больше не выдержу, я отложила учебник и выжидательно посмотрела на священника.
Настоятель, все это время терпеливо повторявший мне одно и то же, сидел на скамейке, прикрыв глаза. Его я походу так же заморила, как и себя.
— Брат Каэт.
— Да, леди Кира, — он ответил мне, все еще не открывая глаз.
— Если вы еще не очень устали, то не могли бы рассказать мне про нашу Империю?
— А что вы помните? — острый взгляд из-под ресниц был совсем не сонным.
— Я же вам уже говорила. Ничего.
Священник посмотрел на спящих под деревом щенков. Потом перевел взгляд на меня.
— Я хотел бы задать вам встречный вопрос. И если вы сможете на него ответить, то я был бы просто счастлив.
Я понимала, что старик не так прост, как кажется, но вопросов в лоб, если честно, не ожидала.
— Что вы хотите узнать? Постараюсь ответить на любой ваш вопрос.
— Я, конечно не специалист. Но герб ваш узнал. Последний раз его видели в Империи почти двести лет назад. В конце 2-й Большой войны. Вы уверены в том, что это ваш перстень?
Я молчу. Блин. Да у меня даже слов нет. Одни слюни и эмоции. Но ответить что-то надо. Молча свинчиваю печатку с пальца. И протягиваю руку священнику. Ярко видимый след от нее на загорелой руке — это не отпечаток двухнедельной давности. Я реально эту печатку за всю жизнь снимала раза два от силы, не больше. Священник сосредоточенно кивает. Он все понимает. И мы дружно молчим, переваривая каждый свое.
