Кое-чего на уровне отработанных до автомата навыков не возникло. Качественно (в том числе вежливо без активации ресурса терпения) коммуницировать со структурами публичного пространства могу только, когда у организации, на которую я работаю, есть дело, у которого есть задача вовремя стать известным и понятным. Просто привлекать внимание к чему-то не вполне конкретному с точки зрения актуальной повестки – повестки сегодняшнего или завтрашнего дня, до сих пор стесняюсь. Вот про наши отраслевые стратегии готов поговорить.
Кстати, не очень понимаю PR-специалистов, занимающих ответственные посты и решающих якобы соответствующие задачи, которые считают, что об их вкладе ничего должно быть известно. По-моему, это уже не PR или еще не PR… Речь идет о людях in house, конечно.
Спасибо, заодно решил порядок в шкафах навести. Первая половина перечня – по мере прочтения, начиная (в первых четырех случаях) с шести-девяти лет.
1. Маршал Жуков. «Воспоминания».
2. Н. Носов. «Собрание сочинений».
3. Д. Дефо. «Робизон Крузо».
4. С. Смирнов. «Брестская крепость».
5. Д. Уиндем. «Отклонение от нормы».
6. М. Булгаков. «Мастер и Маргарита».
7. Акимов & Клименко. «О мальчике, который умел летать, или Путь к свободе» («Студенческий меридиан», конец 1980-х).
8. «Записки экстремиста» (журнал «Знамя», 1990, № 1).
9. С. Платонов. «После коммунизма».
10. С. Кургинян. «Постперестройка».
11. С. Блэк. «PR».
12. М. Мамардашивили. «Как я понимаю философию».
13. Г.П. Щедровицкий – любые доступные работы и рассказы.
14. Ханна Арендт. «Условие человека».
15. Э. Берн. «Игры, в которые играют люди».
16. Б. Пастернак – стихи.
17. И. Бродский – стихи и интервью.
Есть риск превратить ответ на такой вопрос в заочную читательскую конференцию, но отмечу, что призвание специалиста ощущается не тогда, когда ты читаешь чьи-то учебники, а когда начинаешь фантазировать: а как бы ты сам что-то сделал, а как бы ты перевел то, что придумал, на понятный многим язык. Мне помогли стать личностью те книги, которые я прочитал, когда мне было пятнадцать-двадцать лет. Когда я провожу собеседование с претендентами на работу в нашем отделе коммуникативных технологий, я всегда спрашиваю про любимую художественную литературу претендента.
Кстати, добавьте в анкету вопрос про сайты, которые помогают ориентироваться в текущей работе. Не только специализированные ресурсы (типа наших с вами блогов), а с широкой начинкой. Сайты уже важнее (что не отменяет возможности положить туда книги, музыку, живопись и т. п.). От «Эксперт. ру» до «Udaff.com».
Господь миловал, с придурками работать не довелось. Передавали меня из рук руки одни хорошие люди другим хорошим людям. Ну, реально, повезло. Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. Это я про контрагентов.
С подчиненными, вообще, по жизни счастье – я всегда имел возможность набирать свою компактную команду. Ребят, с которыми начинал в 1992 году в Магнитке, – Юру Иринчука, Свету Хорошанскую, Костю Устьянцева, Мишу Чередниченко – до сих пор считаю членами своей команды. При этом всегда старался найти общий язык и убедить в своем проекте тех, кто уже возможно работает в заданном мне направлении. Подчиненные (как идеальная совокупность) должны быть обучаемыми и самостоятельными, неравнодушными, лояльными, настырными и терпеливыми. За что им в перерыве между разбором полетов надо говорить спасибо.
Общая задача должна быть сформулирована еще и как сверхзадача, а не просто как индикативно осязаемый ориентир текущих трех месяцев (прошлый, нынешний, следующий). Только тогда возникнет понимание «почему и зачем». Помимо общей задачи, у каждого, естественно, есть своя личная профессиональная и социальная. Ради бога, решай. Я как минимум ретроспективно всегда свои неявные задачи команде обозначаю и показываю, каким образом мне их удалось или не удалось решить.
И с теми, кого вы называете контрагентами (что не хуже парикмахерского слова клиент), и с подчиненными мы всегда работаем исключительно за идею (см. выше про сверхзадачу), просто в случае успешного решения задач у денег есть такое хорошее свойство – двигаться не только снизу вверх, но и сверху вниз.
Про подрядчиков все гораздо сложнее. В начале взаимодействия они никогда не понимают твои задачи как свои собственные. Они думают, как с помощью ваших денег заткнуть дыры в личных бюджетах. Так происходит вплоть до того момента, пока ты сначала вместо них что-то не сделаешь. Если ты решишь, что можешь решить свою задачу и без подрядчика, делай сам. Если ты умнее и понимаешь, что не все надо делать самому, то первый уровень позитивно заряженного и результативного понимания ваших задач возникает тогда, когда вам вместе удастся адаптировать что-то из того, что они умеют, под ближайшую процедуру отчета перед контрагентом о проделываемой работе. Там же возникнет и первое негативно заряженное понимание того, что заказчик не считает, будто вы все сделали до конца и так, как надо. Те, кто проходит через подобные процедуры раз шесть-семь, становятся поставщиками услуг для двух-трех княжеских замков в окрестностях вашей мельницы, если вы и есть тот самый подрядчик.
У меня мама прочитала и отредактировала мои рукописи кандидатской диссертации и книжки и сказала, что вроде стала немного понимать, чем я занимаюсь. А до этого она две или три кампании записывала для меня разного рода теледебаты в качестве материала для исследований современного политического языка.
Папа помогает мне мониторить публичное пространство, связанное прежде всего с жизнью регионов, а до этого он отстроил мониторинг федерального административного пространства. Я не всегда даже успеваю все вовремя прочитать. Так что, наверняка, он как-то по-своему представляет себе коммуникативную часть моей нынешней работы. Судя по репликам в переписке, ему замыслы ожидаемых результатов в публичном пространстве вполне очевидны.
Недавно объяснил достаточно коротко старшему сыну, что я в своей нынешней должности участвую в подготовке и реализации управленческих проектов, благодаря которым жизнь людей в нашей стране должна становиться лучше. Младший пока хочет быть юристом, как мама.
С бабушками сложнее. Их только одно всякий раз беспокоит: работаю ли я по-прежнему у Христенко. И еще: каковы отношения между двумя министрами в кабинете Владимира Владимировича Путина. Если оба ответа утвердительные, значит у меня все нормально. Дед мною просто тихо гордится. А я им горжусь. Он у нас ветеран Великой Отечественной и заслуженный юрист Российской Федерации. Так что мне как статс- секретарю интересно с ним не только про войну, но и про прокурорские дела побеседовать. На этом фоне пиар-делишки.
Сестра Юля еще со времен нашей студенческой юности уверена, что я вечерами пишу книжку про поход. А ее муж Вадим уже не собирается с помощью связей московского родственника стать миллионером на госзаказах. Без меня и без госзаказа, похоже, справляется.
Остальные родственники (дяди, тети, братья, сестры) честно мне рассказывают, что они думают о
