В отличие от обеда выпивка была более чем достойной, поэтому кружки Элайн и Алистера опустели практически моментально. Причем пока Элайн допивала одну, Алистер успел выпить две. Будь тут Огрен, вероятно бочонок опустел бы сразу. Староста тоже слегка приложилась к своей кружке, не сводя взгляда с королевской четы.
Пока Элайн раздумывала, допрашивать ли ей дальше Ланнат о податях или зачерпнуть еще кружечку, она вдруг почувствовала себя как-то странно. Ее словно обматывали слоями ваты – звуки стали глухими, а окружающий мир становился все более размытым.
«Но я же ничего в эле не почувствовала...» – эта мысль была последней. Она стремительно провалилась в тяжелый темный сон, не сумев ни поднять меч, ни увидеть, как засыпает Алистер.
Глава 18
Веки разлипались с огромным трудом, но Элайн, наконец, смогла открыть глаза. В голове немного звенело, и все виделось сквозь через мутную пелену. Прошло немало времени, прежде чем она смогла прийти в себя и начать четко различать окружающее. Элайн увидела над собой грубый деревянный потолок небольшой комнаты, в которой не было ничего, кроме стен из неотесанных бревен. Узкие окна под самым потолком освещали эту импровизированную камеру.
Прямо напротив нее в стене была врезана низкая дверь. Сама королева лежала прямо на сыром дощатом полу с крепко связанными лодыжками. На это не пожалели широких и толстых кожаных ремней. А ее руки были примотаны толстыми веревками к здоровенным железным крюкам, вбитым в стену над головой. Из всей одежды ей оставили только нижнюю рубашку. Ни доспехов, ни оружия не было видно. Сколько времени она провалялась так – было совершенно непонятно.
«Ого. Вот это, что называется, попалась! Для чего эта Ланнат, интересно, решила нас опоить? И чем? И где Алистер?»
– Эй! Кто-нибудь! – громко позвала Элайн. – Эй, вы! Белые отродья! Кто тут есть?
Никто не отозвался.
Она резко дернула руками – веревки больно впились в ее кожу, но костыли, к которым ее руки были примотаны, незаметно, подались вперед.
«Прекрасно. Просто замечательно!»
Почувствовав слабину, Элайн ухватилась за эти железки покрепче, и начала дергать и дергать за них изо всех сил, не обращая внимания на боль в запястьях.
Видимо, те, кто вбивал эти крюки в стену, не подозревали о реальных способностях Ее Величества. Если бы они видели, как она управляется с тяжеленным двуручным мечом, то вбивали бы их по-другому. К счастью королевы, они этого не видели.
Она поняла, что вбитые крюки постепенно начали ей поддаваться. Правда, следовало ожидать, что кожа на запястьях и ладонях будет содрана до крови, если не хуже – уж очень грубыми и толстыми были веревки, которыми были примотаны ее руки.
Но, сжав зубы, Элайн продолжала сантиметр за сантиметром выдергивать железки из стены. Разве боль от содранных запястий может сравниться с тем шансом на освобождение, который у нее есть?
Дверь, натужно скрипя, начала открываться, и королеве пришлось немедленно прекратить свое занятие.
В комнату, наклонившись, вошла сама Ланнат все в той же белой накидке вместе с каким-то татуированным с ног до головы беловолосым эльфом в кожаных доспехах. Этого эльфа Элайн раньше никогда не видела. За их спиной были видны двое мужчин все в тех же неизменных белых рубашках – видимо, охранники.
Королева с ненавистью посмотрела на самозваную пророчицу.
– Так вот, значит, какова цена твоего вынужденного гостеприимства... Я смотрю, у тебя весьма своеобразные понятия о добре. Впрочем, какая теперь разница! Ты хоть понимаешь, что ты наделала, когда подняла руку на королеву?
Ланнат бросила на нее презрительный взгляд.
– С тобой обошлись справедливо, Элайн Кусланд! Как видишь, мы всего лишь милосердно связали тебя и твоего мужа.
– А могли бы ножиком полоснуть… Добрые какие, надо же. И почему же вы меня так милосердно связали? Из любопытства? Или просто испугались, что придется подати платить?
– Элайн Кусланд! – торжественно произнесла Ланнат. – Тебя будут судить, и ты понесешь достойное наказание за свои преступления перед людьми и эльфами!
Королева аж задохнулась от изумления.
– Кто меня будет судить? По какому праву? За что?
– Тебя будут судить свободные люди! По праву справедливости! – воскликнула Ланнат. – Ты – убийца и должна быть наказана по закону! – И она указала на стоящего рядом с ней эльфа.
– Вот он – Тадриэль, единственный, кто смог убежать от твоей резни в Бресилианском лесу, – свидетель твоих преступлений. Так что суд будет по всем правилам. Ты будешь достойно наказана.
Элайн только скривилась и мельком посмотрела на остроухого спутника Ланнат.
– Так это вы об оборотнях? Поразительная предвзятость. Ты хоть знаешь, что натворил этот подонок Затриан, а? Тебе об его проклятии не рассказывали? Или его бесчинства на протяжении нескольких веков стали вдруг неважны? Зато, я так понимаю, тебе очень важно потешить чью-то ненависть ну и заодно свое чванство. – она почему-то вспомнила Андерса. – Ну, удачи, удачи... – И добавила решительным тоном:
– Где мой муж?
– Его тоже будут судить. Он виноват меньше и вполне возможно, он будет наказан милосерднее.
– Ах, милосерднее... Так значит, ваша благодарность за то, что вы живы, измеряется уровнем вашей подлости? Какая же ты, однако, милосердная тварь. Ну что ж, может, оно и к лучшему.
«Во всяком случае, раздумывать о выборе мне не придется».
– Нам не за что тебя благодарить, Элайн Кусланд.
– Да вы вообще знаете, кто именно спас Ферелден от Мора? То есть вот, всех вас?
– Мы знаем, что вы дрались с порождениями тьмы. Это вас ничуть не оправдывает, – напыщенно ответила Ланнат.
– Кажется, вам что-то не объяснили, – королева все хуже и хуже понимала всю ту бессмыслицу, которую громоздила эта белая носительница доброты. – Ты понимаешь, что Мор нес смерть для всех?
Ланнат сердито нахмурилась и перебила ее:
– Мне ничего не надо объяснять. Ты сама себе скажи, что ты такого сделала людям, чтобы они были тебе благодарны.
Элайн потрясенно замолчала на несколько секунд
– Это же очевидно. Я и Алистер спасли... Ферелден от Мора. Разве этого мало?
Самозваная пророчица подняла свои бесцветные глаза на королеву.
– Ты боролась с Мором не ради людей. Ты боролась с Мором, потому что иначе не могла. Твой бой с Тьмой был предопределен самим Создателем – там, – и она подняла руку к потолку, – в его чертогах. Поэтому никакой заслуги перед людьми у тебя нет.
– Какой, к демонам, Создатель! Я сама решила пойти в Серые Стражи. Сама! И я сама делала выбор – спасать Ферелден или же допустить, чтобы из таких как ты сделали колбасу для Архидемона.
– Не богохульствуй! – строго одернула ее Ланнат. – Свет Создателя не приемлет такого обращения к его справедливой сущности!
От вопиющего идиотизма этого представления Элайн окончательно пришла в ярость.
– Ты знаешь, что-то мне захотелось засунуть твою брюкву, твоего Создателя и твою справедливость туда, откуда у тебя растут твои тощие ноги. И давай, вали вон отсюда, милосердная крыса!
Ланнат никак не отреагировала на оскорбления взбешенной королевы и продолжила, как ни в чем не бывало:
– Суд назначен на завтра. Мы справедливы – тебе дадут слово для защиты. Так что подготовься.
Эльф, до этого молчавший, словно он в рот воды набрал, наконец, подал голос и сказал не без напыщенности:
– Мы все-таки сумели изловить тебя, кровавая Кусланд! Клан Затриана будет отомщен. Справедливость
