потупив глаза. Что он должен был сказать? Что захотел посмотреть, какое действие оказывает лириум на жидкое стекло, загадочно булькающее в тигле?
– Для чего ты высыпал туда ВЕСЬ лириум, нажье дерьмо?
Перрин молчал. Стоило ли говорить Давину, что непереносимый жар не дал никакой возможности точно отмерить порцию? Если уж говорить совсем честно, то он просто-напросто уронил в расплав всю мензурку с порошком.
Скорее всего, мастер его выпорет. Или выгонит. Эх!
– Дуболом! Выгнать тебя наверх, да оставить навсегда в наземниках! Безрукий олух!
И Давин осторожно заглянул в тигель, прикрыв глаза ладонью. На первый взгляд расплав не изменился – ярко-желтая масса жидкого стекла все так же медленно пускала пузыри и неторопливо колыхалась, ожидая, когда ее выльют в приготовленную форму. Но наметанный глаз опытного мастера заметил, что к желтизне примешался красноватый оттенок, а пузырьки на поверхности отчетливо искрились.
– Если зеркало получится негодным, я опозорю тебя на весь Орзаммар, бронтовское отродье! – сказал он, вытирая вспотевшие руки об кожаный фартук. – Готовь форму, да смотри мне, поаккуратней! Сейчас мы посмотрим, что ты натворил.
Наблюдая за тем, как горячая масса медового цвета неторопливо заполняет плоский железный противень, Давин пробурчал:
– Прокатывать этот лист я буду сам – сегодня к стеклу ты больше не притронешься. Иди, займись полировкой золотой рамы. Той самой, которую я недавно купил у старого Тубура.
* * *
Королева с сомнением разглядывала разложенные на кровати новые наряды. Тина стояла рядом, терпеливо ожидая, когда ее хозяйка сделает свой выбор.
Взяв в руки темно-синее платье, Элайн задумчиво осмотрела его с разных сторон.
– Хм, я даже не знаю. Фасон конечно, очень приятный. Но как оно будет на мне сидеть? С каждым днем я становлюсь все толще и толще... Вот что, возьми-ка вот это розовое. И зеленое.
Элайн повернулась к зеркалу и приложила платье к груди, после чего немного повертелась из стороны в сторону.
– Ну как? Стоит мне его примерять?
Горничная сначала посмотрела на королеву, а потом на ее отражение. Вместо одобрительного ответа она лишь всплеснула руками:
– Ваше Величество, я давно Вам говорила, что это зеркало надо менять! Ведь оно окончательно помутнело и обсыпалось. Там же ничего не видно!
– Хорошее зеркало сейчас – редкость, – печально вздохнула королева. – Особенно если искать зеркало во весь рост. Эти гномы со своими големами в Амгарраке не могут разобраться, куда уж им до новых зеркал... Но ты права – это зеркало никуда не годится. Завтра же прикажу сенешалю, чтобы он этим занялся.
И она снова взглянула в мутное стекло.
– Нет, не завтра. Позови-ка Ользена прямо сейчас. Немедленно.
* * *
Король сидел за своим столом, отложив начатое письмо. Винн уже вторую неделю ждала известий о его решении, а он все никак не мог написать ей. Никакого «его решения» не было. Опять решение принял не он, а королева.
Впрочем, Алистер уже давно привык к тому, что в их паре командиром была она. Это очень удобно – когда все решает тот, кого ты любишь и кому доверяешь. Но иногда такое подчиненное положение его все- таки беспокоило. Особенно когда речь шла о риске для жизни Элайн.
Не то чтобы у него не было сил настоять на своем. Скорее у него не было желания. Он просто не мог спорить со своей женой. Она была такая... такая... Решительная. Может быть, он просто завидовал ее напористости и упрямству?
Его размышления прервал стук в дверь.
– Разрешите войти, Ваше Величество? – рослая фигура сенешаля на несколько секунд застыла в дверях.
– Да, конечно, Ользен. Заходите. – И король с облегчением отодвинул перо в сторону. – Что там у Вас?
– Ее Величество распорядилась заменить большое зеркало в ее спальне. Старое зеркало помутнело и осыпалось в нескольких местах.
– А при чем тут я? – изумился Алистер. – Раз моя жена распорядилась заменить зеркало, значит его надо заменить. Я что, должен давать разрешение на каждый чих во дворце?
– Дело в том, что во дворце больше нет таких зеркал. Такое зеркало надо покупать.
Его Величество с еще большим удивлением посмотрел на Ользена.
– Так купите, черт возьми. Я никак не могу взять в толк, почему Вы пришли ко мне с этим вопросом.
– Во всем Денериме нет таких больших зеркал. Но Горим, гномский купец, утверждает, что в Орзаммаре недавно сделали именно такое зеркало. И что он готов доставить его во дворец в самом скором времени.
– Так пусть этот Горим и доставит сюда это зеркало! Ользен, я так и не понял, зачем Вы мне все это говорите?
Сенешаль немного помолчал и несколько напряженно ответил:
– Три тысячи золотых, Ваше Величество. Вот поэтому я и пришел к Вам. Такие суммы без высочайшего одобрения я тратить не волен.
– Сколько??? Я не ослышался?
– Три тысячи золотых, – повторил сенешаль. - По словам Горима, это зеркало поистине уникально. Как он утверждает, это зеркало не бьется и, кроме того, его рама сделана из чистого золота и сама по себе является драгоценностью.
– Эти гномы всегда умели заломить цену, – проворчал Алистер и встал со стула.
– Так какое же будет решение Вашего Величества? Покупать сейчас или ждать, пока не подвернется что-нибудь подешевле?
Король вздрогнул. Его снова просят принять решение. Прямо сейчас.
Он уже собрался открыть рот, чтобы сказать «пусть Ее Величество и решит», но остановился.
Резко повернувшись к сенешалю, Алистер громко сказал:
– Покупайте. Я сегодня же подпишу приказ для казначея. Как только зеркало доставят во дворец, прежде всего сообщите мне. Если оно действительно настолько великолепно, как Вы утверждаете, я сам сообщу об этом моей супруге.
Ользен поклонился королю.
– Я все понял, Ваше Величество.
– И не забудьте приготовить боевой молот. Я лично проверю утверждение Горима о том, что оно не бьется.
* * *
Пламя толстых свечей в массивных подсвечниках нещадно трещало в пыльном и спертом воздухе темного подвала. Два увесистых канделябра, вделанных в склизкие каменные стены, с трудом освещали просторное подземное помещение. Сырость и промозглость подвала были просто омерзительны.
Феррен так и сказал:
- Омерзительно. Просто омерзительно!
Он повернулся к Джарвису и неодобрительно нахмурил кустистые брови:
– Ты почему не протопил эту комнату, а?
