l:href='#n_293' type='note'>[293], чтобы провести там месяцы своей необычной беременности.
И вот наступило время схваток. И возлег он как роженица, завопив что было мочи. Не хотели сыновья покидать чрево его. И пришли ему на помощь четыре великих бога, среди них Ану, презревший свою обиду, Мардук и владыка мудрости Эа[294]. Владели искусством магии боги, и стали они взывать к чреву, прося выпустить находящихся внутри сыновей, торопить и самих их выйти наружу.
— Выйди наружу из его тела через череп его, или же выйди наружу через рот[295], или же через положенное место! — обратился один из них[296] к тому, кого хотели увидеть первым.
Не внял словам этим ни один из богов, находившихся в чреве Кумарби, не поторопился выйти наружу.
Хеттский царь
И тогда начал вещать Мардук. Говорил он, обращаясь к Кумарби, но на самом деле речь была к чреву его, и пользовался он словами бога Грозы, что был внутри, словно сам бог Грозы пророчествовал о своем будущем:
— Привет тебе, владыка источника мудрости! Земля мне даст свою силу, небо мне даст свою доблесть, Ану мне даст свое мужество, Кумарби мне даст свою мудрость, Энлиль мне даст свою мощь[297].
Но и магические слова Мардука не ускорили рождения ни одного из богов.
И стали повторять их поочередно Ану и Эа, соблюдая положенный магическим словам ритм:
— Выйди наружу! Выйди наружу!
Львы, когтящие зебу, и маски. Оттиск печати из храма Иштар-Шавуки Нузийской
Заколебался было владыка мудрости Эа, дал выход мыслям своим и сомнениям, но все же не переставал повторять:
— Выйди наружу! Выйди наружу!
Ану же стал искать другие слова убеждения:
— О выйди, выйди! Он подобен женщине. О выйди же наружу! О, бог Грозы великого города, выйди через рот, а если не хочешь — через положенное место.
И добавил Эа, как это сделал до него Мардук, слова от имени еще не родившегося бога:
— Если я выйду через ухо, это осквернит меня. А если я выйду через положенное место, будут ли у него боли, как у женщины?
Пока раздумывал бог Грозы внутри Кумарби, ища выход, другой бог отыскал место для выхода — он пробил череп Кумарби, расколол его, как раскалывают камень, и через него выбрался наружу[298]. Это был Кацал, царь и герой[299]. И едва поднявшись на ноги, предстал он перед Эа. Кумарби же согнулся и упал на землю, потеряв сознание. А придя в себя, стал призывать богиню Намше, свою союзницу, и требовать, обращаясь к Эа:
— Дай мне рожденного мною, чтобы я мог его сожрать[300] .
Не стал спорить Эа, но вместо ребенка вручил камень Кумарби[301]. И стал вгрызаться Кумарби в то, что считал своим сыном. Но крепок был диорит[302], и он лишь обломил об него зубы. И с воплем от боли выплюнул Кумарби камень.
Священным стал этот камень, побывавший в устах великого бога[303]. Эа установил его почитание, определив жертвоприношения, которые должны совершать люди в соответствии со своими возможностями: люди богатые — приводить быков и овец, бедные — приносить ту пищу, которую едят сами.
И люди сразу же стали нести жертвы, и это помогло выйти наружу богу Грозы. Не пошел он вслед за своим братом, а вышел великий герой положенным путем. И не почувствовал боли Кумарби.
Дав жизнь богу Грозы, двинулся Кумарби к горе Ганцура [304] и там в присутствии Ану вышел из тела Кумарби бог Шувалиаши[305], вышел он положенным путем, как и бог Грозы.
А затем породил Кумарби еще двух богов, двух ужасных богов породил он, как предрекал ему Ану после его победы[306].
Первым из рожденных Кумарби богов возвысил свой голос бог Грозы. Он возвестил богам, что убьет Кумарби, его породившего, и займет его место на небесном троне [307].
И тут взял слово Ану:
— Молод ты и непочтителен. Замолчи!
Опасался Ану, что после убийства Кумарби на очищенное богом Грозы место воссядет кто-то иной, а не победитель Кумарби[308].
Ярость вызывает у бога Грозы совет Ану. Проклинает он богов, препятствующих ему осуществить свой замысел, и обращается к Шерри, одному из двух быков, влекущих его колесницу.
Но и Шерри начинает призывать бога Грозы к умеренности, просит он не проклинать богов, не поддерживающих его замысла, ведь среди этих богов и мудрый Эа.
Услышал Эа слова проклятия, направленные на него, и гнев против бога Грозы охватил его сердце, и возвысил он голос, обратившись к богу Грозы:
— Как смеешь ты произносить слова проклятия против меня?! Я ведь слышал, как проклинал ты меня и продолжаешь проклинать! Если возжечь огонь под котлом с пивом, закипит его содержимое.
А тем временем пополнялась семья богов. Породила земля двух сыновей от небесной Колесницы. Ждал появления сынов Земли Эа и считал месяцы, потому что союз Колесницы и Земли совершился в его городе Абцуве[309], и возрадовался, когда получил он известие о появлении на свет новых богов[310].
Песнь об Улликумме[311]
Лишившись власти, стал размышлять Кумарби, как покарать бога Грозы, стал он замышлять против него измену. Когда же вся душа его, как драгоценный камень, была обрамлена мудростью, он покинул свой трон, взял в руку жезл, обул ноги в буйные ветры, как в сапоги, и отправился из города Уркисы[312], в котором жил, к Холодному озеру. Кружась над ним, он увидел большую скалу, и сердце его возликовало. Спустился он на эту скалу и оставил на ней свое семя.
Прошло положенное время, и разродилась скала Холодного озера крепеньким малышом. Богини Судьбы и богини Защитницы взяли его и отнесли к Кумарби, положив на колени. Возрадовался Кумарби, начал убаюкивать младенца и выбирать ему имя поласковее. Не было у него лучшей советчицы, чем душа, и вступил он с нею в беседу:
— Как мне сына назвать, которого мне принесли? Назову я его Улликумме
