дельцов, продолжался и в дальнейшем. В ХХ веке 'одворянились' семьи: И.И.Лемана (1904 г.): Э.Э.Гербста (1906), Крестовниковых, Елисеевых, Якунчикцвых (1910 г.); Башкировых, Прохоровых (1912 г.); П.Ю.Вертгейм (1914 г.); Бардыгиных, Манташевых (1915 г.); Тагиевых (1916 г.) и некоторые другие. Большинство получило новый сословный статус 'высочайшим пожалованием' по представлению министров, главным образом Министра финансов и Министра торговли и промышленности.
Уже само перечисление имен нового дворянства свидетельствует о том, что они были хорошо и широко известны в деловом мире России. Представители данных семей владели крупными промышленными и торговыми предприятиями, входили в правления ведущих коммерческих банков, страховых обществ и прочих компаний; имели крупную недвижимость в городах и земельные владения вне городских поселений. Основная часть их, приобретая права потомственного дворянства, не порывала своих предпринимательских занятий и продолжала сохранять позиции в ведущей группе предпринимателей.
Другие же, но таких было меньшинство, во втором или в третьем поколении полностью отходили от дел и целиком порывали не только сословные, но и профессиональные связи с деловой средой. Конечно, получение потомственного дворянства было лишь одним из факторов, обуславливавших, но отнюдь не определявших подобное развитие(48). Одним из подобных примеров служит история семьи известного железнодорожного подрядчика, крупного капиталиста и землевладельца, тайного советника П.И.Губонина, зачисленного 'высочайшим именным указом' в потомственное дворянство в 1872 году. Два его сына, Николай и Сергей, получившие после смерти отца в 1894 г. многомиллионное наследство, ничем себя в предпринимательской области не зарекомендовали, быстро прожили большую часть наследства и по их делам была учреждена администрация. В начале ХХ века внук П.И.Губонина, потомственный дворянин А.С.Губонин с чином надворного советника занимал должность делопроизводителя в Департаменте полиции(49).
В то же время дети другого 'нового дворянина' Л.С.Полякова, например, продолжали выступать в качестве функционирующих капиталистов вплоть до Октябрьской революции, несмотря на то, что дела отца в начале ХХ века 'пришли в полное расстройство', а сам он умер в январе г. в Париже, имея многомиллионные долги казне. Из шести сыновей Л.С.Полякова – пять самостоятельно действовали в области частного предпринимательства, в тех предприятиях, учреждение и деятельность которых неразрывно была связана с именем их отца.
Важным фактором указанных социальных превращений было установление общности экономических интересов между различными элементами, находившимися наверху 'социальной пирамиды' из числа тех, кому принадлежали или реальные рычаги государственного управления, или основные средства производства. Этот процесс в конце ХIХ – начале ХХ века уже со всей очевидностью проявился.
'Благосклонность' власти к предпринимателю выражалась и в жаловании почетных званий. Эти награды примечательны тем, что они предназначались исключительно для лиц, проявивших себя 'на поприще торговли и промышленности'. Вследствие подобной профессиональной ангажированности, их получали главным образом крупнейшие предприниматели, в отличие от прочих индивидуальных форм поощрения, мотивация которых носила более отвлеченный характер, а контингент получателей был значительно более пестрым по социальному положению.
Всего предпринимательских почетных званий была два: коммерции и мануфактур-советник. Введены они были 'высочайшим указом' 27 марта 1800 г. Распространялись они исключительно на лиц купеческого сословия и обладатели этих званий могли пользоваться общим гражданским титулом 'ваше высокоблагородие', Отличием для купечества эти пожалования оставались до конца самодержавия в России. Согласно Законам о состояниях, регулировавших и статус этих почетных званий, право получения их распространялось не на все купечество, а лишь на лиц, состоявших в первой гильдии не менее 12 лет. Только после этого, 'по уважению особенных заслуг в распространении торговли, засвидетельствованных министром финансов', первогильдейские купцы могли 'удостаиваться звания коммерции-советников', а 'за отличия по мануфактурной промышленности – мануфактур-советников'. Имевших почетные звания приглашали на совещания 'по делам торговли и промышленности, в случае, если признано будет нужным сделать какие-либо перемены или дополнения к улучшению и распространению торговли, равно как и начертанию новых по оной учреждений'. При этом в законе особо оговаривалось, что коммерции и мануфактур-советники' не должны оставлять торговых своих занятий'(50). Это требование отражало представления феодальной эпохи, когда купец выступал главным образом как предприниматель-торговец. Сами звания присваивались лично и пожизненно и носители их могли причисляться к высшему городскому сословному разряду – потомственных почетных граждан. Собственно говоря, этим перечнем и ограничивались нормативные 'привилегии', которые имели их обладатели перед остальными. Министерство торговли и промышленности в особом циркуляре специально подчеркивало, что почетные звания жалуются 'исключительно за выдающиеся заслуги' и не находятся 'в каком-либо соответствии с чинами гражданскими'(51).
Казалось бы, что довольно куцый характер 'прав и преимуществ' владельцев почетных титулов не должен был вызывать особого к ним интереса. Между тем, часто происходило обратное. Сам характер их присвоения, как акт' монаршей милости', способствовал тому, что социальная конъюнктура этих званий была очень высокой. Поражает та настойчивость, с которой отдельные дельцы домогались этих званий. При этом многие из них давно были уже или потомственными почетными гражданами, или даже дворянами и подобное пожалование не сулило им никаких конкретных сословных преимуществ. Их заинтересованность объяснялась классово-престижными соображениями; маркой своеобразной респектабельности, которая исторически закрепилась за данными титулами.
К середине ХIХ в., т.е. за первые полвека существования этих отличий, общее число награжденных коммерции и мануфактур-советников составляло всего 258 человек(52). Немногочисленными оставались пожалования почетных званий и в дальнейшем, хотя число получавших их лиц несколько возросло: с конца ХIХ в. в среднем выдавалось от 15 до 20 подобных свидетельств ежегодно. Это была самая редкая форма наград, за исключением лишь пожалований дворянства и родовых титулов предпринимателям из дворян. Скажем, за десять лет, с 1896 по 1906 гг., было пожаловано более тысячи чинов действительного статского советника, а почетные звание получили лишь около двухсот человек(53).
Присвоение званий коммерции и мануфактур-советников происходило по представлениям министра финансов (после учреждения Министерства Торговли и промышленности и главы этого ведомства). Однако это была лишь конечная фаза довольно продолжительной процедуры, включавшей выяснение политической 'благонадежности' соискателя и его коммерческой респектабельности. В тех случаях, когда деятельность определенного предпринимателя была хорошо известна руководству министерства финансов, процедура значительно упрощалась. Непосредственным поводом для выдвижения какого-либо лица в число претендентов служили ходатайства перед министром финансов. Они носили форму обращений лично к министру и исходили от руководителей различных государственных ведомств и учреждений; общественных и сословных организаций; правлений отдельных компаний и частных лиц. Значительное число ходатайств возбуждало само министерство финансов, как выражение благодарности крупнейшим предпринимателям или за конкретные услуги, или за успешную деятельность в определенных областях народного хозяйства.
За указанные 20 лет, всего получили эти звания 369 человек(54). Из них только 72 лица (около 20%) – мануфактур-советника, а остальные – коммерции-советника. В 1894 г. этими пожалованиями было отмечено 12 человек; в 1895 г. -10; в 1896 г. – 26; в 1897 г. – 12; в 1898 г. – 25 и т.д. как видно, годовой контингент не был точно определен, и количественно представляемых было различным, однако их число в дальнейшем ни разу не превысило показателя 1896 г. Среди награжденных встречаются имена представителей многих крупнейших и известнейших российских предпринимательских кланов: Анатра, Барановы, Башкировы, Боткины, Бродские, Вогау, Джамгаровы, Кениги, Крестовниковы, Найденовы, Рафаловичи, Рябушинские, Стахеевы, Харитоненко и другие. Значительная часть представителей ведущих предпринимательских фамилий получали эти звания по нескольку раз: в первом, во втором и даже в третьем поколении (Морозовы).
Какова же была численность российской буржуазии? Сколько в царстве двуглавого орла было тех, кто относился к лидерам класса из числа первых среди остальных? Вообще-то категория 'крупная буржуазия' – весьма условное понятие и точно установить в социальной иерархии, где начинается она и кончается
