– Не могли бы вы уделить мне одну минуту?
Слегка оторопевший от такого обращения боцмана Маренич кивнул.
– Я хотел спросить… Крыса… Нет! Ну… – принялся заикаться боцман, и Маренич дипломатично подсказал:
– Королева Чуча.
– Да! Именно это я и хотел сказать! – И с некоторым трудом боцман выдавил из себя: – Королева Чуча… Ее можно чем-нибудь побаловать? Ну, там, конфетка или сыр?
– Нет, – Маренич улыбнулся. – Это ей не требуется.
Но заметив, как откровенно расстроился боцман, добавил:
– Просто к ней надо относиться по-человечески.
Вернувшись на корабль, боцман первым делом вытащил из кармана комбинезона чистую ветошь и, тщательно протерев поверхность контейнера, усмехнулся:
– Ишь ты! Королева Чуча…
Сразу после этого в каюте боцмана резко возросло количество «крыс».
Радий Радутный
Принцесса стоит погони
Жаль, что Гомер уже давно умер. Жаль также, что своей смертью. Уж я бы его… А то развел сирен, понимаешь. Сладкозвучных.
Что, не одобряете? Варварство, говорите? А сладкозвучная сирена никогда не выла вам в ухо, да посреди ночи, да в крохотной комнатке, да… как бы это поделикатнее выразиться… в позиции «мужчина сверху на очаровательном рыжеволосом создании»? Женского полу, разумеется – не подумайте обо мне плохо.
Очаровательное создание мигом прекратило стонать и закатывать глазки, схватило трубку и бодро отрапортовало:
– Центр связи!
Трубка взорвалась.
– …спите там! – кое-как вычленил я из потока генеральского возмущения. – Десять минут как тревога!
На всякий случай я взглянул на часы. Не десять минут, а две с половиной секунды. Нет, уже три.
– Никак нет, товарищ генерал! – бодро отрапортовало создание. – Бдительно несем службу!
– Всем пилотам – сбор! Связи – готовность! Стервятника – в ангар восемнадцать! В каюте он, сволочь, отсутствует! Две минуты! Разыскать! Доложить!
– Так точно, господин генерал!
Создание прижало палец к губам. Взглянуло на таймер.
Из отведенного срока прошла минута.
Снова активировало микрофон и так же бодро и ответственно доложило:
– Товарищ генерал! Ваше приказание выполнено! Стервятник на связи!
Ай да молодец!
Ну-ка, ну-ка…
– Почему так медленно! – рыкнуло из динамика.
Пришла моя очередь.
– В сортире сидел, товарищ генерал!
Почему-то сортирный аргумент действует на них расслабляюще.
– Молодец!
Я? За что?
– Бегом в ангар восемнадцать! Все процедуры на ходу. Готовься…
Он что-то буркнул в сторону от микрофона, но я расслышал.
– …к двадцати «же».
Зато стало ясно насчет сортира. Действительно, на двадцатикратную перегрузку лучше идти, так сказать, пустым. Жаль, что я действительно не сидел все это время в сортире.
Одевался я на ходу, причем в коридоре. Зрелище сонного полуодетого пилота в туннеле привычно и не впечатляет. Смешит разве что. А еще больше веселит семенящая рядом девица из юротдела с пакетом бумажек в планшетке.
– Инструкция по технике безопасности, пожалуйста…
Если я разобью лоб о комингс, мой непосредственный начальник скажет «я ни при чем, вот его подпись!» – и будет прав.
– Декларация о непредъявлении претензий…
А теперь, если вдруг окажется, что доблестный космофлот распустил технарей до такой степени, что моя тачка сразу после запуска двигателей накроется – мои наследники не смогут подать в суд на уважаемого товарища президента.
– Расписка в получении НАЗа…
В неприкосновенном запасе спрятано много всякого интересного. Подразумевается, что в случае непредвиденной посадки (например, с парашютом) я скажу подбежавшему аборигену:
– Эй, камрад, тут у меня триста грамм золота! Спрячь меня и сообщи моему командованию, получишь еще столько же!
Или, если абориген выглядит как китаец, ткну пальцем в надпись на его языке. Надписей девятнадцать, и подразумевается, что уж один-то из девятнадцати языков он знает.
Все пилоты, вернувшиеся таким образом, бодро рапортовали о том, что золото израсходовано по назначению, однако от второй части абориген отказался и своего адреса не оставил. Впрочем, некоторые, говорят, и пистолет умудрялись продать.
– Подписка…
Стоп!
Все-таки сволочи эти юристы, пусть даже военные. Так и норовят подсунуть всякую подозрительную бумажку понезаметнее. «Подмахните, pleeeeeeease…», а потом оказывается, что это было согласие на самоубийство в случае аварийного завершения миссии. И прямо сейчас технари срочно меняют в катапульте пороховой заряд на тротиловый. И в случае его применения пилот летит не вверх, а в стороны. В разные. По частям.
– Подписка о неразглашении…
Тю. Да на мне их штук десять висит!
– А такой еще нет…
БОЖЕ! Куда меня посылают! И ведь попробуй не подпиши.
Ангар. Комбез. Руки в стороны. Технари – и-раз! и-два! Затянули. Пряжки. Кто так пряжку фиксирует! Лопухи! На двадцати «же» она меня насквозь пройдет и в кресло упрется!
Парашют. НАЗ. Шлем. Проверка связи. Готов, товарищ полковник. Сходил, товарищ полковник. Есть пассажир, товарищ полко… кааакой еще пассажир?
Понял, товарищ полковник! ТАКТОЧНОТОВАРИЩПОЛКОВНИК!
