…Я хочу увидеть двор, где я играла с Мишкой Бочкарёвым. Может, и песочница, в которой мы познакомились, – всё на том же месте. Так бывает. Империи рушатся, а старые песочницы стоят на месте.
…Я хочу найти улочку, на которой мы когда-то прощались с отцом…
…Я хочу постоять на лестничной площадке, где мы с Мишкой уютными зимними вечерами играли на большом овчинном тулупе…
Не знаю, зачем мне это нужно. Но мне этого страстно хочется.
…Антон, как только мы начали собираться в путешествие, принёс мне карту Оренбурга. Гавр распечатал из Интернета историю города. И за последние три недели я узнала о своём городе детства в сто раз больше, чем знала о нём тогда, когда здесь жила.
…А тогда я жила здесь и не думала о том, что живу в уникальном месте – на границе двух континентов. Жила здесь и не знала, что Оренбург был построен когда-то – как военная крепость на далёкой окраине Российской империи… Не знала, что в Оренбурге, ещё с царских времён, работало много учёных, которые изучали Азию. Ведь Азия – вот она, рукой подать!…
Одним словом, об уникальности Оренбурга я, в пору своего детства, не догадывалась, и его замечательной историей не гордилась.
Но тогда я тоже о нём знала – не умом, а сердцем. И у меня здесь была СВОЯ история…
Оренбург – потрясающе красивый город! Уникальная лучевая-осевая застройка.
Я смотрю на его план – на этот удивительно гармоничный, музыкальный веер улиц – и наслаждаюсь. Никогда ещё такого со мной не было. Смотрю на план города – и получаю эстетическое наслаждение. Я влюбляюсь в этот город всё больше и больше. Я туда хочу!
…И вот, я туда еду!…
По вагону бегут бесконечной чередой продавцы ВСЕГО – смешных игрушек, печатной продукции, еды разнообразной, электрических чайников и массажёров, посуды всякой – каких-то глиняных горшков и горшочков. Продавец уверяет нас, что набор из шести таких горшков – прекрасный подарок! Любопытно, кто и кому потащит в подарок эти горшки?
Почти ночью наше купе посетил продавец драгоценностей и стал уговаривать меня купить хотя бы что-нибудь. Себе или дочке. Или, опять же, в подарок кому-нибудь. Я вежливо отказывалась. Он сказал:
– Вы всё равно скучаете, так я вам хотя бы расскажу о своём товаре.
Мою задумчивость он принял за скучание. И стал выкладывать из чемоданчика бесконечные коробочки с серёжками, колечками, брошками, кулончиками и прочим… Он буквально завалил меня этими коробочками! Так что я сидела на своей полке, поджав ноги, среди сверкания ненужных мне драгоценностей… Но рассказывал продавец действительно хорошо, красочно. Так что я даже позавидовала ему, как здорово у него подвешен язык. Эх, если бы я могла также талантливо рекламировать в издательствах свои книги!… Но, несмотря на его красноречие, пришлось признаться, что мы с дочкой ничего этого не носим, и даже дырочек в ушах для серёжек у нас нет.
– Ну, так купите в подарок кому-нибудь! – взмолился он.
Но, видя нашу непреклонность, собрал свои коробочки обратно в чемоданчик и, огорчённый, удалился. Эх, столько слов потратил на нас, а результат – ноль рублей, ноль копеек. Но я честно его предупреждала.
Чпок! Выключили свет в вагоне. Нужно делать баиньки. Ксюша на верхней полке настукивает на мобильнике послание (в Москву, друзьям) и слушает плеер – «Властелина колец». А я лежу во тьме и думаю об Оренбурге… Оказывается, это так просто – купить билет, войти в скорый поезд и…
Поезд несётся, как сумасшедший, как будто чувствуя моё нетерпение. Периодически он сильно кренится на бок, и пассажиры вместе с матрацами начинают съезжать со своих полок… Интересно, а мы можем перевернуться?… И я тут же начинаю лихорадочно соображать, как буду спасать Ксюшу…
Ой, что за глупости лезут мне в голову! Антон бы посмеялся надо мной. Но поезд действительно мотает сверх всякой меры…
Одиннадцать вечера. Спать совершенно не хочется. Мы с Ксюшей совы, дома засыпаем в два часа ночи, а то и позже… Лежу и перебираю в уме, как бусинки чёток, драгоценные воспоминания…
…Когда я вспоминаю детство на Философской улице, во мне как будто включается орган…
Да, моя Философская улица – это музыка. Множество мелодий, сплетённых в одно неразрывное звучание – такая могучая полифония… Лица, имена, события, запахи… И при этом всё – в цвете! Цветомузыка!… Почти до пяти лет.
А потом настало моё второе детство. Это уже Оренбург.
Четыре оренбургских года помнятся очень ярко. Но уже не как полифонический поток. Это – отдельные эпизоды. Как будто разноцветные стёклышки в мозаике…
Эта удивительная мозаика так и живёт в моей памяти, не тускнея, вот уже полсотни лет. И ни одно стёклышко за эти годы не выпало, не утратилось. Наоборот! Рисунок на многих стёклышках, на первый взгляд – простенький, бытовой, с годами приобрёл поистине символическое значение.
Я смотрю на эту мозаику… и мне (из моего сегодняшнего дня) начинает казаться, что вся моя взрослая жизнь была зашифрована в этих разноцветных стёклышках. Некоторые эпизоды – как маленькие притчи. Разгадать смысл которых дано только мне одной… Через эти эпизоды мне было показано, что во мне главное. Показано, в чём сильные и слабые стороны моего характера. Показано, к чему надо готовиться, какие свойства в себе оттачивать. Но это сейчас – из сегодняшнего дня – всё так хорошо понимается.
А тогда – я просто ЖИЛА. А судьба и обстоятельства старательно лепили меня…
Когда-то я занималась керамикой, и очень хорошо понимаю, чем одно состояние глины отличается от другого. Точно так же одно состояние души ребёнка отличается от другого.
Каждый новый этап наступает резко. Для самого материала это и радостно, и болезненно. Ещё бы! Сначала Мастер тебя согревает в своих руках, разминает любовно… Никаких резких движений, только нежное, задумчивое разминание, проминание… Насыщение воздухом и влагой, мелодиями, цветом… всякими пахучими, волнующими маслами… Внимательное прислушивание, вглядывание в мягкий, податливый кусок глины – интересно, какой образ зашифрован в нём?…
