Часть пятая
Преображение
Конец дня
21 декабря
Воздушное пространство над Нью-Джерси и Нью-Йорком
Три вертолета «ЭмЭйч-53Джей Пейвлоу-3» летели на восток, огибая Джерси-сити, в направлении Манхэттена. Больших и неповоротливых «веселых зеленых гигантов» использовали главным образом при спасении упавших в воду пилотов и при операциях войск специального назначения. Эти вертолеты способны летать даже при очень плохой погоде. К тому же «ЭмЭйч-53Джей Пейвлоу-3» оснащен задней аппарелью, что позволяет сбрасывать «особый груз».
Первую нейтронную бомбу создали в 1958 году, но президент Кеннеди был против проекта, а Джимми Картер отложил его осуществление. В 1981 году при содействии Рональда Рейгана ускоренными темпами началось массовое производство нейтронного оружия. Нейтронная бомба — тактическое оружие, ее задача состоит в том, чтобы поразить живую силу противника без нанесения непоправимого ущерба в зоне поражения. В отличие от стандартного ядерного оружия, заражающего все вокруг радиацией, три нейтронные бомбы на борту «ЭмЭйч-53Джей Пейвлоу-3» были зарядами химического сжигания, предназначенными для поражения подземных бункеров. Пламя образуется при контакте с молекулами кислорода и не угасает, пока не сгорит весь кислород в зоне поражения.
В 8:03 трем вертолетам надлежало сбросить свой груз в точно обозначенных местах над облаком из углекислого газа, что висело теперь над Манхэттеном. Пролетев сквозь «изолирующий потолок» нейтронные бомбы взорвутся, сжигая в зоне поражения всю биологическую субстанцию — живую или мертвую.
Бэттери-парк
Холодный ветер носился над темными водами Нью-Йоркской гавани. Вода пенилась и бурлила у берегов. Вдалеке виднелся остров Свободы. Над ним вздымалась статуя Свободы.
Люди собрались на бетонной аппарели для спуска катеров, у самой воды. Семья Пателей и семья Минос. Дэвид Кантор и его дочь. Тощий тибетский монах, которого, кажется, ничто не волновало, и женщина-убийца, которая ненавидела весь мир. Школьники и освобожденные секс-рабыни грелись в автобусе.
Франческа Минос укутала новорожденного сына в полу своего пальто, желая согреть его теплом собственного тела.
— И что же нам делать?
Паоло заслонил жену и сына от ветра.
— Нам надо найти другой катер.
— Нет больше катеров, — закричал Дэвид Кантор. — С острова вплавь не выбраться. Без водолазного костюма мы не продержимся в воде и пару минут.
Дон Пател сидела на скамейке рядом с матерью. Девочка внимательно рассматривала протез Патрика Шеперда.
— Мама! Странно! Посмотри! Еврейские буквы расположены по три.
— Можно посмотреть? — с обезоруживающей улыбкой попросил тибетский монах.
Подошел Панкай. Он глянул через плечо Старейшины на выгравированные по металлу буквы.
— Удивительно! — воскликнул тибетский монах. — Это не на иврите, а на арамейском.
— Какая разница? — хмыкнула Маниша. — Панкай! Иди и сядь рядом.
— Минуточку… Старейшина! — обратился индус к азиату.
— Арамейский — это метафизический язык Творца. Это единственный язык, который не может понять Сатана.
— Этих букв прежде здесь не было, — заметил Панкай.
— Вы уверены?
— Я помогал нести Патрика от Бельведерского замка после того, как он спас мою семью. Выгравированных букв на протезе не было. Я абсолютно в этом уверен. Вы можете прочитать послание?
— Это не послание, Панкай. Эти слова нельзя перевести на другой язык. Тут начертаны семьдесят два имени Бога.
— Что вы сказали? Дайте мне взглянуть!
Паоло оставил жену и присоединился к мужчинам.
— Откуда вы знаете, что это семьдесят два имени Бога? — спросил он.
— Я смотрю на эти имена каждый день, — начал объяснять тибетский монах. — Эти буквы можно найти в зашифрованном виде в трех стихах четырнадцатой главы Книги Исхода… Стихи от девятнадцатого по двадцать первый включительно. Там описывается, как Моисей раздвинул воды Красного моря.
Паоло взял стальной протез у тибетца.
— Это был не Моисей. Вирджил сказал, что другой человек глубокой веры совершил это чудо.
— Вы правы. Истинная история бегства евреев из рабства не имеет никакого отношения к подлинному рабству. Они бежали от хаоса, боли и страданий. То, что воды Красного моря расступились, не имеет никакого отношения к чуду. Просто знание семидесяти двух имен Бога, вырезанных на посохе Моисея, дало тому человеку возможность контролировать материю с помощью разума.
— Старейшина! Вы думаете, что Патрик — праведник, избранный Богом для спасения человечества?
К мужчинам подошли Дэвид и Гави.
— О чем это вы говорите?
— Причастность вашего друга к концу дней, возможно, служит высшей цели, — объяснил Панкай.
— Послушайте, ребята. Я ничего не знаю о конце дней, но я давно знаю Патрика Шеперда и, поверьте мне на слово, он — далеко не праведник.
Паоло, не отрываясь, смотрел на стальную руку. Его тело сотрясала нервная дрожь. В мозгу проносился вихрь мыслей.
К ним подошла Франческа с ребенком на руках.
— Паоло! В чем дело?
— Жди меня здесь.
Сжав металлический протез, итальянец направился к воде.
— Паоло! Что ты делаешь? Не сходи с ума!
Выжившие окружили Паоло. Итальянец поднял протез высоко вверх, к небу. Секунду поколебавшись, он решительно шагнул с аппарели для спуска катеров в воду.
Вода была обжигающе холодной, близкой к температуре замерзания. Она словно пронзила его сильным разрядом электрического тока. Паоло почувствовал, что ему не хватает воздуха. Его руки и ноги онемели. Побарахтавшись несколько секунд по пояс в воде, мужчина сделал еще шаг и, сорвавшись с аппарели, погрузился под воду.
Франческа пронзительно закричала.
Голова ее мужа появилась на поверхности. Почти парализованный леденящим холодом, он вдохнул воздух и поплыл обратно к аппарели. Дэвид и Панкай, подбежав к краю, втащили набожного человека на причал.