— Две подачи все же отбили, — уточнил Патрик.
— Потом ты уделал «Окленд атлетикс».
— Нет. «Торонто».
— Да. Точно. «Торонто». Я смотрел матч в спортцентре. Те добавочные иннинги… Тебя незаконно удалили с поля…
Ардженти возбужденно вскочил с места, потрясая сжатой в кулак рукой перед лицом де Борна.
— Я тридцать лет хожу на бейсбол. Я знаю эту игру как свои пять пальцев. Поверьте мне, этот парень был настоящим зверем. Классная скорость прямого… прекрасно срезал, а «грязная двойка» — вообще на грани фантастики.
Де Борн нахмурился.
— «Грязная двойка»? — не понял он.
— Ну… знаете… «грязный желтый молоток»… «болтушка»… «враг общества номер два»… крученая подача, Берт! Его крученая подача почище гаубицы. Он сводил бэттеров с ума.
Священник оперся о стол доктора Нельсон и взирал на Патрика с обожанием бейсбольного фана.
— Ты был просто чудо, парень. Жаль, что это длилось только три месяца. Что с тобой стряслось? Ты как в воду канул.
— Я пошел в армию, сэр.
— Да… Хорошо. Интересы страны, конечно, прежде всего, но все же жалко, что ты потерял руку. Как это произошло?
— Я не помню. Врачи называют это травматической ампутацией. Мой приятель, военврач Дэвид Кантор, нашел меня истекающим кровью и спас мне жизнь. Ди Кей говорит, что я, должно быть, нашел самодельную бомбу, замаскированную под детскую игрушку, подобрал ее, а она взорвалась в моих руках. Я очнулся в госпитале спустя шесть недель после взрыва и ничего не помнил. Так даже лучше.
— Думаешь вернуться в бейсбол? — ободряюще улыбнулся Ардженти. — Питчер Джефф Эббот и с одной рукой неплохо справлялся.
— Джефф Эббот… У него не было запястья правой руки, а у меня левая рука отрезана по бицепс…
— Хватит бейсбола, падре, — де Борн жестом приказал Ардженти вернуться на место. — Сержант! У меня для вас новое задание. Выполняя его, вы поможете Америке победить наших врагов за океаном и сохранить мир и спокойствие в стране. Вашей задачей будет помощь в рекрутировании нового поколения солдат. Это большая честь. Вы будете путешествовать по стране, посещать школы…
— Нет.
Лицо министра обороны побагровело.
— Что вы сказали?
— Я не буду этим заниматься. Моя жена была настроена решительно против войны. Я не могу еще раз расстраивать ее, сэр.
— Где сейчас ваша жена? — спросил де Борн. — Я хотел бы с ней переговорить.
— Она не хочет со мной разговаривать. Она меня бросила. Забрала дочь и… ушла…
— Тогда почему вас это так заботит?
— Она в Нью-Йорке.
Глаза всех собравшихся уставились на Ли Нельсон, а та зажмурилась, пожалев о своей несдержанности.
Патрик побледнел.
— Док! Что вы говорите? Что вам сказала Би?
— Я еще не связывалась с ней, — объяснила Ли. — Я получила ее адрес по электронной почте сегодня утром. Возможно, это лишь совпадение, но данные полностью совпадают с информацией, которая у нас есть о вашей жене.
Шеп откинулся на спинку стула. Его тело била едва заметная дрожь.
— У меня есть ее телефонный номер. Мы позвоним и убедимся, что… Шеп! Шеп! Что с вами?!
Его накрыло, словно волной прибоя. Внезапно ему стало нечем дышать. Белые мухи замелькали у Патрика перед глазами, на лбу выступил холодный пот. Его тело забилось в судорогах, и он сполз со стула на пол.
Доктор Нельсон распахнула дверь и закричала:
— Медсестру и санитара — ко мне!
Опустившись на колени возле больного, она пощупала его пульс. Слабый и быстрый.
— Ты перенервничал, Шеп! Лежи спокойно и дыши глубже. Все будет нормально.
Де Борн посмотрел на Шеридан Эрнстмайер. Женщина пожала плечами.
— Перенервничал… Вы хотите сказать, что он запаниковал? Боже правый! Сержант, поднимайтесь! И это морской пехотинец армии Соединенных Штатов?!
Вбежала медсестра. За ней интерн вкатил кресло-каталку.
Доктор Нельсон помогла Шепу сесть в кресло.
— Поднимите ему ноги повыше, поставьте холодный компресс на шею и дайте ксанакс.
Интерн увез Патрика из кабинета.
Седоволосый министр обороны хмуро смотрел сверху вниз на Ли Нельсон, надеясь таким образом напугать женщину.
— Где живет его жена? — спросил он.
— Я уже говорила. В Нью-Йорке.
— Дайте мне адрес, доктор Нельсон.
— Господин министр! Так не годится. Психическое состояние Шепа нельзя назвать стабильным. Его воспоминания — фрагментарны, а мозг не оправился от последствий взрыва. Мы постоянно имеем дело с подобного рода ситуациями. Посылая солдата три-четыре раза на войну, почти невозможно не разрушить его брак. Некоторые женщины находят себе других мужчин, другие разводятся. Армия больше не занимается полноценной адаптацией участников боевых действий. Через неделю, прямо из боя, они возвращаются на гражданку. Некоторые солдаты не могут войти в собственный дом, предварительно не проверив, не заминирована ли дверь. Они спят с заряженным оружием под подушкой. Я из собственного опыта знаю случаи, когда вернувшиеся с войны солдаты под действием ночных кошмаров закалывали своих жен или стреляли в них. Не думаю, что подобный срыв благотворно отразится на рекламной кампании по набору рекрутов.
— Я не просил вас, доктор, читать мне лекцию на тему ведения современной войны. Дайте мне адрес его жены.
Ли не знала, что ей делать.
— В условиях экономического кризиса, — сказал де Борн, — высокооплачиваемая работа на федеральное правительство — это то, что нужно. За вашу зарплату мы могли бы нанять двоих человек.
Ли вся напряглась.
— Вы угрожаете мне, мистер де Борн?
— Мисс Эрнстмайер! Свяжитесь с Пентагоном. Нам нужен адрес семьи сержанта.
— Подождите.
Сунув руку в карман халата, Ли Нельсон достала распечатку с адресом и неохотно протянула ее министру обороны.
Опустив глаза, де Борн прочитал вслух:
— Беатриса Шеперд. Бэттери-парк, Манхэттен.
— Это рядом, — сказала Шеридан. — Как для простого совпадения, слишком маловероятно. Может, она здесь из-за него?
— Выясни, — распорядился министр обороны.
— Минуточку, — рассердилась Ли. — Шеперд — мой пациент. Если кто и должен переговорить с его женой, так это я.
— Вы слишком близко к сердцу принимаете сложившуюся ситуацию, — не согласился с ней де Борн. — Жены, которые чувствуют себя обиженными армией, требуют особого подхода. Из слов сержанта
