было не в его силах) защитить ее от ФБР, ссылаясь на каждую поправку и закон, которые, по его мнению, могли гарантировать ей право на то, чтобы ее оставили в покое.
Нет, сегодня она не будет хлопать дверьми. Неважно, как сильно он ее рассердил, Софи будет относиться к мистеру Биттерману с заслуженным уважением. Она осторожно закрыла дверь, обошла ящик с рутбиром и стала ждать, когда он оторвет взгляд от стопки бумаг, над которыми сейчас склонился.
— Сэр, вы должны прекратить называть меня Блондиночкой. Это звучит по-сексистски, грубо и унизительно. Я работаю здесь достаточно долго, чтобы вы запомнили мое имя, но только ради шутки напомню его еще раз. Софи Саммерфилд Роуз. Вот. Не так уж трудно запомнить, правда?
— Нет, не трудно, — согласился он. — Ты используешь девичью фамилию матери в своих статьях. Саммерфилд, правильно?
Учитывая, что она только что напомнила ему свое полное имя, Софи не посчитала нужным ответить.
Биттерман не мог не заметить, что она все еще хмурилась.
— Ладно. Больше никакой Блондиночки. Обещаю.
— Спасибо.
Он около минуты рассматривал ее, а затем сказал:
— Софи, все в Чикаго знают, кто ты. Ты дочь Бобби Роуза.
— Да, я его дочь, — согласилась она. — Но, не думаю, что
Он попытался откинуться на спинку стула, но помешали ящики с рутбиром.
Не желая продолжать разговор об отце, она поспешно добавила:
— Я закончила статью о нашествии термитов, которую вы просили. Получилось интересно. Я послала ее вам минуту назад по электронке. У вас есть для меня еще что-то отвратительное, что нужно изучить и написать статью? Нечистоты? Паразиты? Брачные игры жуков?
Он засмеялся.
— А что, Софи Роуз, ты меня поддразниваешь? Думаю, так и есть. Я же не глухой. Мне достаточно поддразниваний от моих восьми внучек. Я не обязан выслушивать их от своих служащих, даже от самой любимой.
Она улыбнулась.
— Сэр, у вас четыре внучки, а не восемь.
Он протянул руку за своим рутбиром.
— Когда все они начинают со мной болтать, кажется, что восемь. И да, у меня действительно есть кое-что для тебя. Позвонил мужчина по имени Уильям Харрингтон и предложил идею для статьи. Ты когда-нибудь бегала пять километров?
Он объяснил ей суть этой душещипательной истории, поделился мыслью о том, когда текст статьи должен быть у него, вручил ей свои записи и сказал:
— Позвони ему и договорись о встрече перед забегом. Может, сделаешь пару его фотографий. Да, сделай несколько фото перед и после его победы. Знаешь, сделай одну, когда он будет на старте, и еще одну, когда пересечет финишную черту. Харрингтон поклялся мне, что он фотогеничен. Кажется, он считает, что быть красивым очень важно.
— Почему бы не попросить Мэтта сделать фото? Он всегда всем говорит, что он официальный фотограф «Кроникл»; не хотелось бы его расстраивать. Вы же знаете, каким он может быть. — И хотя она подумала о слове «невротик», вслух его не произнесла. — Чем больше он психует, тем выше становится его голос. Если постарается, то и стаканы полопаются. А со всеми этими бутылками рутбира это будет настоящая катастрофа.
Биттерман кивнул.
— Ты права. Мэтт сделает фотографии… если все еще будет тут работать. Он увольняется. Уведомил меня вчера вечером и сказал, что не хочет слоняться поблизости с этой свалкой — его слова, не мои — еще две недели. Он сказал, это пустая трата его драгоценного времени. Да-да…
Софи плохо знала Мэтта. Она работала с ним только над парой статей, и оба раза он закатывал истерики.
— Если быть честным, он все равно был паршивым фотографом, — сказал Биттермен. — Всегда обрезал верхушки голов людей, а кроме того, у тебя камера лучше, чем та древняя, которой владеет «Кроникл». Думаю, Джимми Олсен использовал такую же в фильме про Супермена. А фотографии кухонного интерьера, которые ты сделала в прошлом месяце, были классные, очень классные.
— Я приложу все усилия, — сказала Софи. Она просмотрела записи, пытаясь расшифровать его куриный почерк. — Сэр, что-то я не могу… а когда забег?
— В субботу. — Он поднял руку, предупреждая все ее аргументы. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Это краткий очерк.
Она засмеялась.
— Краткий очерк? Суббота уже завтра.
Он пожал плечами.
— Что я могу тебе сказать? Очевидно, что мы не первый выбор Харрингтона… и, думаю, не второй, и не третий. Парень только что позвонил.
— Я не успею навести справки.
— Мы уже закончили воскресный выпуск, поэтому не будем запускать статью до следующего воскресенья, и если Харрингтон окажется психом, это может сделать статью еще интереснее. Ты тут не на Пулитцеровскую [16]идешь. Сделай то, что сможешь, и если не сработает, если парень действительно пустышка, то напишем что-нибудь еще. Время идет. Давай действуй.
Она уже закрывала за собой дверь, когда он сказал:
— Ты знаешь правила. Встреться с ним в общественном месте, а еще лучше возьми с собой друга. Безопасность не помешает.
Он всегда говорил ей именно эти слова, когда она шла на задание. Безопасность не помешает. Этот ритуал действительно подбадривал. У Биттермана, решила она, конфликт индивидуальностей. Вот он выкрикивает приказы, лая, как сумасшедший доберман, а в следующий момент играет роль сверх заботливой мамаши-наседки. По крайней мере, ей казалось, что именно так поступала бы мать. У нее не было большого опыта, чтобы знать наверняка.
Вернувшись в кабинку, Софи набрала в поисковике 'Уильям Харрингтон', и уже через секунду на экран выскочила вся информации о нем. У этого человека были собственный веб-сайт, блог и, согласно его записям, скоро будет собственное видео на MySpace [17], YouTube [18] и Facebook [19]. Он написал длинное эссе о своем детстве, о годах, проведенных в Европе (что, видимо, должно было быть интересным, но не было таковым), и о своей фитнесс кампании.
Софи узнала бы Харрингтона без проблем. На его веб-сайте было множество его фотографий.
Сделав несколько заметок о других его победах в пятикилометровых забегах, она позвонила ему. Наверное, он ждал известий, потому что ответил после первого же звонка. Софи думала, что потратит всего несколько минут, чтобы назначить время и место встречи, но Харрингтон оказался болтуном и продержал ее на линии добрых пятнадцать минут, прежде чем наконец-то внес в свое расписание время для проведения интервью.
— Конечно, вам известно, что забег уже завтра, поэтому мы должны будем встретиться сегодня вечером. Надеюсь, вы ранняя пташка, потому что пятикилометровый забег начинается рано, а вы должны будете там присутствовать, верно? С фотографом, — быстро добавил он. — Забег будет проходить в Линкольн-Парке, может, сегодня вечером встретимся где-нибудь недалеко от него?
— Как насчет паба «У Космо»? — спросила она и дала ему адрес.
