— Я здесь не для того, чтобы давать вам готовые ответы на все вопросы, а для того, чтобы подталкивать вас к поиску этих ответов.
Джерри стал агрессивным по отношению к доктору, требовал, чтобы Гоулд объяснил, почему он так дорожит встречами с Робином в «Лансере», зная, что потом будет испытывать угрызения совести по отношению к Мэри.
— Это не может так продолжаться, — повторял он. — Я хочу доставить удовольствие жене и в то же время хочу делать то, что мне нравится. Почему я не такой, как Робин? Его не мучает совесть, он свободен.
— Не думаю, что он так уж свободен, как вам кажется, — сказал Гоулд.
— Нет, он хозяин самому себе. Даже Аманда чувствует, что не имеет никакой власти над ним.
И Джерри рассказал доктору историю с полотенцем, которое Аманда целый день таскает в сумочке. Доктор Гоулд покачал головой.
— Еще одна, нуждающаяся в лечении.
— Нет, она просто сентиментальна и любит его! — возразил Джерри. Арчи Гоулд нахмурился.
— Это уже не любовь, а рабство. Представьте, что будет с ней, если он ее оставит? Когда возвращается из Нью-Йорка ваш друг Стоун?
— Завтра. А зачем это вам?
— Если я найду вас в баре, вы сможете представить меня Робину и Аманде? Джерри задумался.
— А как я им вас представлю? Не могу же я сказать: «Да, Робин, мой психиатр хочет некоторое время понаблюдать за тобой!»
Доктор Гоулд рассмеялся.
— Я легко могу сойти за одного из ваших друзей. Мы с вами почти ровесники.
Джерри сильно разнервничался, когда вечером увидел доктора Гоулда в дверях бара. Робин уже пил третий стакан, а Аманда в этот день поздно работала. Она должна была встретиться с Робином в итальянском ресторане.
— Да, Робин, — воскликнул Джерри, когда доктор Гоулд подошел к ним, — я же совсем забыл тебе сказать! Недавно я встретил одного из своих школьных друзей. — Джерри положил руку на плечо доктора. — Арчи, — он еле смог выговорить это короткое имя, — это мой друг Робин Стоун. Робин, позволь представить тебе доктора Арчи Гоулда.
Робин рассеянно глянул на доктора. Сегодня вечером он не был расположен к разговорам. Доктор был тоже немногословен. Его холодные серые глаза изучающе смотрели на Робина. Один Джерри трещал без умолку: нужно же было хоть кому-то поддержать разговор!
Вдруг Робин повернулся к доктору и спросил:
— Вы хирург, Арчи?
— В некоторой степени.
— Он копается в подсознании, — вступил в разговор Джерри, стараясь казаться непринужденным.
— Фрейдист? — спросил Робин, оборвав Джерри. Доктор Гоулд покачал головой.
— Психиатр или психоаналитик?
— И тот, и другой.
— Черт возьми, — проговорил Робин, — слишком долго нужно учиться. А потом еще, наверное, года два анализировать самого себя?
Арчи согласился.
— У вас всегда была склонность к тому, чем вы сейчас занимаетесь? — спросил Робин.
— Более-менее. Вначале я хотел стать нейрохирургом, но в этой области часто встречаются неизлечимые больные, и единственное, что можно для них сделать, это прописать наркотики. Тогда как с помощью психоанализа… — взгляд доктора оживился, — можно вылечить. Ничто не приносит мне большей радости, чем когда я вижу, как пациент приходит в душевное равновесие, начинает нормально работать, используя все свои способности, находит свое место в обществе… Психоанализ позволяет мне все-таки надеяться на лучшее будущее. Я верю в это. Робин улыбнулся.
— Я нашел ваше слабое место, доктор.
— Мое слабое место?
— Вы любите людей. — Он бросил на стойку банковский билет: — Эй, бармен! (Бармен не заставил себя ждать.) Возьмите за все, обслужите моих друзей, остальное оставьте себе. — Он протянул руку доктору Гоулду: — Сожалею, что вынужден вас покинуть. У меня свидание с моей подружкой.
И он вышел из зала.
Джерри пристально смотрел на дверь. Бармен поставил на стойку два стакана.
— За счет мистера Стоуна, — сказал он. — Какой хороший парень, да? Джерри повернулся к доктору.
— Ну что? — спросил он.
— Как сказал бармен, — улыбаясь ответил Арчи, — хороший парень. Джерри не смог скрыть своей гордости.
— А что я вам говорил! Вы ему понравились.
— Конечно, именно этого я и добивался. Я все сделал для этого.
— Вы считаете, что у него есть проблемы или комплексы?
— Пока не могу ничего сказать. Внешне он уверен в себе. И, кажется, искренне любит Аманду.
— Почему вы так думаете? Он ведь не говорил о ней.
— Нет. Уходя, он сказал: «У меня свидание с моей подружкой».
— А как по-вашему, он меня любит?
— Нет.
— Нет? — растерянно воскликнул Джерри. — Значит, я ему не нравлюсь?
— Он даже не замечает вашего присутствия.
В режиссерской было полно народу. Через четверть часа начиналась трансляция «Кристи Лэйн Шоу» в прямом эфире. День был сумасшедшим, и всеобщий ажиотаж сказался даже на Аманде: на последней репетиции она довольно неуверенно держала балл он с лаком, закрыв марку «Алвэйзо». Однако всеобщее возбуждение, казалось, не коснулось Кристи Лэйна и его «клана». Кристи паясничал, кто-то пошел за сэндвичами, и можно было подумать, что лихорадочные приготовления лишь забавляли их.
Публика уже собралась. Джерри устроился в углу. Он не переставал удивляться Робину, который собирался смотреть передачу дома и в общем-то никак не отреагировал на ангажемент Аманды. Появился Дантон Миллер, как всегда безукоризненный в своем черном костюме. Как 'ураган, влетел Харви Филипс, директор агентства. Оставалось чуть больше минуты.
Вдруг в студии воцарилась абсолютная тишина. Заиграл оркестр. Диктор выкрикнул: «Кристи Лэйн Шоу», и передача началась.
Джерри решил покинуть режиссерскую и пойти за кулисы, чтобы быть рядом с Амандой, если вдруг в последнюю минуту ее охватит страх.
Она сидела перед зеркалом в гримерной и поправляла прическу. Ее спокойная улыбка вселила в Джерри уверенность.
— Не волнуйся, Джерри. Я сумею держать баллон так, чтобы была видна этикетка. Сядь и расслабься. Ты похож на встревоженную мать.
Дверь распахнулась, и вошла Этель. Она осмотрела комнату и, видимо, очень удивилась, не найдя в ней никого, кроме Аманды и Джерри. Она улыбнулась и протянула руку Аманде.
— Успеха вам, Аманда.
Аманда, удивившись, вежливо пожала протянутую руку и попыталась вспомнить, где она уже видела эту девушку.
— Я — Этель Эванс. Мы встречались на телестудии в прошлом году. Вы были с Джерри и Робином Стоуном.
— Ах да, припоминаю, — сказала Аманда и, отвернувшись, стала покрывать волосы лаком.
Этель уселась перед зеркалом рядом с Амандой, почти вытеснив ее.
— Вы произведете фурор, Аманда. Они отобьют ладони, аплодируя вам. Да, чуть не забыла! Я пришла сюда для того, чтобы, во-первых, пожелать вам успеха, а во-вторых, попросить вас сфотографироваться с
