Дом у Чертова озера

целым, во всяком случае, на первый взгляд. Значит, все‑таки сон. Но какой реалистичный, господи…

Ворон, рассевшийся на ее кровати, смотрел вопросительно и чуть насмешливо.

– Как ты сюда попал? – Коленки дрожали и подкашивались, но присесть рядом с ним Варя не решалась.

– Через дверь. – Ворон пожал плечами.

– Дверь была заперта.

– Да, пришлось сломать замок.

– Зачем?

– Затем, что ты орала так, точно тебя режут.

Ее и резали, маленькими осколками зеркала, которое на самом деле никакое не зеркало. Варя посмотрела на свои руки в полной уверенности, что найдет на них следы от порезов. Никаких следов не было. Стоп, а зеркало! Она точно помнила, что перевернула его перед тем, как лечь в постель.

– Ты трогал зеркало?

– Знаешь, у меня было занятие поинтереснее. – Ворон криво усмехнулся, сказал уже другим, серьезным, тоном: – Я тебя, спящая красавица, пытался добудиться. Что с вами всеми происходит, черт побери?

– С кем?

– С женщинами. У Дарины в первую же ночь случилась истерика. Сивцова полезла в петлю, а у тебя что – галлюцинации?

– Я не знаю. – Варя приблизилась к зеркалу и испуганно вскрикнула. На дымчатой поверхности были отчетливо видны четыре глубокие царапины, как от когтей…

– Что еще? – Ворон спрыгнул с кровати, подошел к ней.

– Видишь эти царапины? – Может, у нее все еще видения?

– Вижу.

Видит…

– Раньше их не было. И зеркало я повернула к стене.

– Зачем?

Ну как ему объяснить? Это все на уровне инстинктов и ощущений. Не признаваться же, в самом деле, что она боится?

– Оно мне не нравится.

– Не нравится? – Ворон поскреб подбородок. – Так, может, лучше его вообще выбросить?

Да, идея замечательная, утром она так и поступит. Дотянуть бы до утра…

– Ладно, я пошел, – Ворон зевнул, – попытаюсь уснуть.

– Дверь сломана, – сказала Варя обреченно.

– Если не хочешь спать с открытой дверью, можешь забаррикадироваться, – предложил он и вышел из спальни.

Забаррикадироваться… а если вдруг кошмар повторится, как можно будет попасть к ней в комнату? Нет уж, она вообще не станет ложиться, до восхода солнца осталось каких‑то несколько часов. И в этой комнате она не останется. Рассвета можно дождаться и в библиотеке.

В библиотеке было немногим лучше, чем в Вариной спальне: те же зыбкие тени по углам, та же давящая на уши тишина. Зато никаких зеркал. Сейчас главное – не уснуть. Интересно, сколько человек может продержаться без сна? Ей осталось всего четыре ночи. Или целых четыре ночи?..

Бороться со сном помогла музыка, в библиотеке оказалась неплохая подборка компакт‑дисков. Варя выбрала «Времена года» Вивальди, включила музыкальный центр, с ногами забралась на кожаный диван. В меру бодрящая музыка Вивальди усыпила ее на рассвете. Засыпать под нее было приятно и совсем не страшно.

Когда она проснулась, настенные часы показывали полдень. Варя потянулась, в затекшем от лежания в неудобной позе позвоночнике что‑то громко хрустнуло. Вот он – остеохондроз, предвестник грядущей старости. Из распахнутого настежь окна тянуло свежестью и доносился щебет птиц. Варя осмотрелась. Пока она спала, в библиотеке явно кто‑то успел побывать. Этот кто‑то выключил музыку, открыл окно и укрыл ее пледом. Последнее казалось особенно удивительным. Представить, что в этом доме обитает добрая фея, было невозможно. Но вот он, плед, пушистый, в красно‑белую клетку. Интересно, интересно…

Даже при свете дня возвращаться в свою комнату было страшно. Стараясь не смотреть на зеркало, Варя прошмыгнула в ванную, приняла душ, переоделась. Все, теперь она готова к встрече нового дня.

На первом этаже вкусно пахло жареным мясом, у плиты на кухне возился Ворон.

– Как спалось? – спросил он, не оборачиваясь.

– Нормально. – Она присела за стол, подперла кулаком подбородок.

– Кошмары больше не снились? – Ворон сгрузил мясо на тарелку, бухнул тарелку на стол.

– Нет. – Мясо пахло и выглядело очень аппетитно, и Варя уже решила уйти, чтобы не подвергать себя лишнему соблазну, когда Ворон вдруг спросил:

– Позавтракаешь со мной?

Надо было бы отказаться, но неожиданно для самой себя она согласилась.

– Тогда настрогай салат, – сказал он и снова вернулся к плите.

В холодильнике нашлось все необходимое для салата. Варя порезала помидоры и болгарский перец, заправила их оливковым маслом. Вообще‑то сама она предпочитала салат с майонезом, но Ворон любил только с маслом. Странно, ей казалось, что за эти годы из памяти стерлись все воспоминания, с ним связанные, а выходит, что она все помнит.

Они сидели за столом друг напротив друга. Мясо, еще пару минут назад казавшееся упоительно вкусным, не лезло в горло. Лучше бы она позавтракала в одиночестве.

– У тебя изменились гастрономические пристрастия? – спросил Ворон, накладывая себе на тарелку салат.

– Ты о чем?

– Я о салате. Ты же любила с майонезом.

– Майонез слишком калорийный, – соврала она и покраснела.

– Бережешь фигуру, – понимающе улыбнулся он.

– Не до такой степени, как твоя подруга.

– Мы расстались.

– Ясно.

– Что тебе ясно, Варвара?

Странный у них получается разговор, какой‑то