приносят несчастье. Он сказал, что феи, наоборот, приносят удачу.
Илона рассмеялась:
– Значит, мой внук считает, что в нас есть только добро? Что ж, почему бы и нет. Со временем он поймет, что и у фей есть по крайней мере две стороны, как и у смертных. – Илона посерьезнела. – Сколько еще ты здесь пробудешь? – спросила она.
– Пару-тройку недель, – ответила Лара. – Носс скоро родит, и я хочу быть рядом, чтобы помочь ей на первых порах.
– У нее разве нет слуг? – поинтересовалась Илона.
– Конечно есть, но подруга гораздо лучше служанки. Кроме того, это позволит мне еще побыть с детьми. Я даже не знаю, увижу ли я их еще когда-нибудь после своего отъезда. Мне уже сейчас больно при мысли, что мы расстанемся. – Лара тяжело вздохнула.
– Ну, твои дети, по крайней мере, будут знать, что ты их любишь и не хотела уезжать от них, – горько проговорила Илона. – А мне пришлось тебя оставить и подчиниться диктату мира фей. Твоя бабушка- смертная была жестокой женщиной. Она ревновала, не желая, чтобы я хоть как-то на тебя влияла.
– Бабушка не знала, что у меня есть судьба. Она готовила меня к жизни в мире смертных, поскольку сама иного не знала. Она по-своему любила меня, но, как и ты, я жалею, что мы столько лет были врозь. Сейчас мы есть друг у друга, и я этому очень рада. – Лара помогла матери встать и поцеловала ее. – Я очень люблю тебя.
– Ты унаследовала мастерство, присущее смертным: взять кусочек зла и обратить его в кусочек добра, – чуть улыбнулась Илона. – Наверное, они тоже владеют какой- то своей магией. – Она прижалась губами к руке Лары. – Ни одна мать не пожелает лучшей дочери.
Носс родила рано утром в один из последних дней лета. Мальчик родился здоровым и громким ревом заявил о своем присутствии. Его головку украшала целая шапка рыжих, как у Лиама, волос. Его назвали Элроем. Носс чуть не потеряла сознание, увидев, какой он большой, а роды были очень быстрыми. Элрой родился настоящим богатырем с потрясающим аппетитом, что доказал, когда спустя несколько часов его приложили к материнской груди. Его маленькие ручки с толстенькими пальчиками стискивали грудь Носс, нетерпеливо требуя пищи. Очарованная Носс прямо-таки преисполнилась гордости.
Всех детей в семье привели посмотреть на новорожденного.
– У него волосы, как у па, – заметил Чарлах.
– Большой, – мудро заметила Ануш.
– Он будет великим воином, – сказал Диллон.
Все с любопытством посмотрели на него.
– Я вижу это, – добавил мальчик. – Ничего не могу с этим поделать. Я просто вижу.
– Полезное умение, – улыбнулась Лара.
– Это в нем говорит кровь феи, – проговорила Эста, мать Лиама.
– Именно так! – подтвердила Лара. – Правда, замечательно? Я уже рассказала об этом матери. Она проследит, чтобы он научился пользоваться своим даром. Мой сын станет ценным пополнением клана.
– Безусловно, – согласился Лиам. – Но ему нельзя взрослеть слишком быстро, иначе его дар пострадает.
Лара с благодарностью посмотрела на него. Теперь она точно знала, что с Лиамом ее дети будут в безопасности.
Дни становились все короче. Лара понимала, что уже не может больше задерживаться. Каждую ночь, лежа в постели, она слышала голос своего оберега, убеждавшего ее отправляться в путь. День проходил за днем, и она поняла, что легче уже не станет. Приближалось Собирание дальноземских кланов, а она ведь пообещала себе, что к этому времени ее уже не будет в Дальноземье. Носс уже оправилась после родов и сама теперь занималась домашними делами, привязав к себе новорожденного сына. Очарованная Ануш ходила за ней по пятам. Ларе теперь казалось, что она стала лишней в доме, который совсем недавно принадлежал им с Вартаном.
– Ты уезжаешь, да? – спросил Диллон однажды вечером, когда Лара укладывала его спать.
– Когда ты завтра проснешься, меня уже не будет, – услышала она свой собственный голос. – Не забывай меня, не забывай, как сильно я тебя люблю. И не позволяй Ануш меня забыть. Или засомневаться, что я люблю и ее тоже. Я уезжаю, потому что так велит мне моя судьба. Ты меня понимаешь?
– И да и нет, мамочка, – ответил мальчик.
Она кивнула.
– Я бы тоже хотела, чтобы все было иначе, сынок. Я думала, что к этому моменту с нами еще будет твой отец. Но у меня нет выбора, я должна уехать.
– Мы еще когда-нибудь тебя увидим?
– Конечно, – заверила она. – Только я не знаю когда.
– Не забывай нас, мамочка, – попросил Диллон.
– Никогда! – поклялась Лара. – Ты мой сын, в твоих жилах течет моя кровь.
Диллон потянулся и коснулся ее щеки маленькими пальчиками.
– Ты вернешься, и это будет еще до того, как мы вырастем, – уверенно произнес он и закрыл глаза. Лара сидела с ним, пока его ровное дыхание не подсказало, что он заснул.
Она встала и подошла к люльке, где спала дочка. Ануш унаследовала ее изящество, но цветом кожи, как и старший брат, пошла в Вартана. «Однажды она превратится в красавицу», – подумала Лара. Она нагнулась, поцеловала дочь в нежный лобик и вышла из комнаты. Затем отправилась в главный дом, где теперь жили Лиам и Носс.
– Мне пора уезжать, – сообщила она.
– Подожди до утра, – стала упрашивать ее Носс.
– Если я сейчас не уеду, то, наверное, не уеду вовсе, – сказала Лара. – Даграс теперь принадлежит моему сыну. Я уже говорила с ним. Научи Диллона на нем ездить, и как можно скорее, – попросила она Лиама. – И помни свое обещание. Роан не должен получить Даграса, что бы он ни сулил за него.
– А ты сможешь как-нибудь с нами общаться? – спросил Лиам.
– Я постараюсь найти способ, – пообещала Лара. Она подошла к Носс и расцеловала ее в обе щеки. – Я доверяю тебе, дорогая. Не позволяй моим детям забыть обо мне.
– Клянусь, ты не пожалеешь, что оставила их на меня, – твердо сказала Носс.
Лара вышла из дома во тьму ночи. Небо над Дальноземьем переливалось мириадами звезд.
– Арал, изменись! – произнесла она и, превратившись в сову, взмыла в воздух. Описав круг над Камдином, ночная птица взмахнула крыльями и полетела в сторону побережья.
Глава 3
Сова уверенно летела в ночном небе. Внизу, вместо пасущихся коров, стали проплывать отары овец. И вот уже пересечена невидимая граница между землями Фиакра и Филана. Сова продолжала путь, пока не увидела внизу деревню Адри, где жил Рендор, лорд Филана. В нескольких милях по другую сторону катило свои воды великое море Сагитта. Ночная птица испытала искушение сразу полететь вдоль берега к Прибрежной провинции, но она чувствовала усталость. Шумно хлопая крыльями, сова спланировала на землю. И едва когтистые лапы коснулись земли, Лара скомандовала: «Арал, изменись!» – и тут же приняла свой обычный человеческий облик.
– А я думал, ты прибудешь только сегодня вечером, – послышался сквозь открытую дверь голос Рендора. – Добро пожаловать в Адри, Лара. Входи!
– Как ты догадался, что это я? – с улыбкой спросила она, позволяя провести себя в дом.
Теплый смех Рендора, казалось, грел душу. Он показал на высокий стол, где лежали ее меч и посох – Андрасте и Верика.
– Я же знаю: раз ты послала их вперед, значит, и сама скоро будешь, – засмеялся лорд.
Лара тоже засмеялась.
– Я могла прибыть и завтра, – сказала она.
