себя Бера.
Она быстро вышла из зала, Диллон ушел вместе с ней.
— Видишь, что творится? — сказала Лара Лиаму.
— Утром Кэма не будет здесь, и ты больше не увидишь его, — утешила Носс. — Честно говоря, я рада, что его не будет в деревне. Каждый раз, когда он выходит из дома, у других детей из-за него случаются неприятности. Правда, некоторые из них восхищаются им. Но среди людей всегда найдутся те, что не могут устоять перед обаянием тьмы. Она сначала манит к себе, а потом затягивает в себя.
— Как ты любишь ябедничать! — упрекнула Ануш брата, когда они вместе появились в зале.
— Тебе было сказано: не ходить туда! — напомнил он в ответ.
— Ты не мой хозяин, брат. Я делаю то, что мне нравится! — бросила Ануш.
— Ты еще слишком маленькая и не можешь поступать как тебе нравится! — ответил мальчик.
— Я уже большая, мне шесть лет! — ответила Ануш.
— А, вот вы и вернулись, дети! — сказала Лара, улыбаясь, и подошла к ним. — Тебе, Ануш, по-моему, пора спать. — Она взяла дочь за руку и увела из зала.
Диллон посмотрел им вслед, озорно усмехнулся и сказал:
— Моя мама, несомненно, самая умная женщина из всех, которые сейчас живут.
— А ты слишком мудрый для такого маленького мальчика, — сказала Носс и взъерошила его волосы.
— Милая Носс, по-моему, моя душа стара, как время.
— Тебе будет хорошо с принцами-тенями, — сказала Носс.
— Моя мать говорит, что я еще не готов ехать к ним, — грустно ответил ей мальчик.
— Не переставай верить ей, Диллон, — посоветовала ему Носс. — Она еще ни разу не подвела никого из нас. Если она говорит, что ты должен ждать, прими ее решение и терпи.
— Я буду терпеть, — пообещал Диллон, но по его тону было понятно, что он соглашается неохотно.
— Приведи ко мне моих мальчиков. Им тоже пора спать, — попросила его Носс.
На лице Диллона мелькнула улыбка, и он побежал выполнять ее просьбу.
Носс выглянула во двор. Уже темнело. Теплый летний ветерок легко касался ее щеки и пытался сдуть прядь волос, которая выбилась из прически. Иногда Носс казалось, что лишь вчера она была испуганной девочкой из города, которую собственные родители продали в рабство. Сколько всего случилось за годы, которые прошли с тех пор! Она часто думала о том, живы ли ее родители и что бы они подумали, если бы узнали, сколько счастья подарила ей судьба: чудесного мужа из знатной семьи, троих здоровых сыновей и высокое место в общине, куда она вошла.
И еще один подарок судьбы — Лара. Без Лары она могла бы стать наложницей лесных лордов. И ее убили бы после того, как она родила бы своему господину здорового сына. Носс вздрогнула и прогнала из ума эту мрачную мысль. Она — госпожа Носс, супруга главы клана Фиакр. Ее любят, и она в безопасности. Вокруг мир, и они далеко от Хетара. «А больше мне ничего и не нужно», — подумала Носс, потерла рукой свой округлившийся живот и с наслаждением почувствовала, как внутри ее шевельнулся младенец.
— Я назову тебя Милдри, — тихо шепнула она, не обращаясь к нему, а думая вслух, и улыбнулась.
А потом к ней подбежали ее три сына, и Носс засмеялась от счастья.
Глава 2
Стены этой квадратной комнаты были сложены из черного мрамора с серебристыми прожилками. Ее делили на части ряды высоких серебряных светильников, в которых горели ароматные масла. Их мерцающий огонь отбрасывал тени на стены. Широкие доски пола черного дерева были окантованы по краям полосками чистого серебра. В одном конце комнаты стоял квадратный трон из серого и серебристого мрамора на постаменте из такого же мрамора и под шелковым балдахином, в окраске которого чередовались пурпурные и серебристые полосы. Справа от трона — ряд колонн из блестящего черного мрамора, тоже с прожилками. В просветах виднелись окружавшие дворец горы. Небо над ними было окрашено в тусклые красноватые тона, закат почти угас, наступили сумерки. В стене напротив трона была большая двустворчатая дверь из серебра. В самом центре комнаты на серебряной подставке-треножнике широкая чаша из черного оникса, наполненная чистейшей прозрачной водой.
Колл — Повелитель Сумерек, властелин Темных Земель — лениво провел рукой над чашей. Вода забурлила, через минуту потемнела, потом снова стала прозрачной и чистой. В ней возник образ прекрасной женщины.
— Ах! — вздохнул Колл, не сводя с него глаз. — Скоро ты будешь принадлежать мне, Лара, и я добавлю твою магическую силу к своей. Я завоюю Хетар и Теру и объединю наши миры.
Он улыбнулся ослепительной улыбкой.
Колл был очень высок ростом, со слегка смугловатой кожей, черными, как ночь, волосами и темно- серыми глазами, иногда казавшимися почти черными. Черты его красивого лица были очень мужественными, хотя и отличались почти женским изяществом: высокие скулы, длинный прямой нос, широкий чувственный рот, густые, кустистые брови — темные с серебристыми кончиками.
Он был одет в простой черный халат с круглым вырезом и длинными рукавами. Концы рукавов на уровне запястий были вышиты серебром.
— Скоро ли это случится, мой господин? — спросил стоявший рядом с Коллом гном.
По морщинам на его коричневом лице было видно, что он уже не молод. От прожитых лет его спина немного согнулась, а пальцы скрючились, но взгляд его карих глаз был полон любопытства.
— Скоро, Альфриг, потому что я чувствую, как во мне начинает разгораться мужская страсть, — ответил своему канцлеру Колл. — Книга Правления говорит, что, когда представится счастливый случай, я должен взять в жены эту фею. Ей предназначено родить мне сына.
— Она не пойдет к вам добровольно, у нее уже есть муж, и она любит его. А феи не могут родить ребенка тому, кого не любят, — сказал Альфриг.
— Я вызвал сюда мунинов, — ответил Колл.
— Мунинов? Мой господин, это опасно. Чего вы хотите от них? — Похоже, эта новость обеспокоила Альфрига. — С мунинами трудно иметь дело. Они могут предать, если их подтолкнуть к этому.
— Если я просто украду эту фею из ее мира, она будет мне сопротивляться. Но что будет, если мунины по моему приказу украдут ее память перед тем, как я унесу ее?
— Какой толк от нее без ее магических знаний, мой господин? Она не только женщина, которой суждено родить нового Повелителя Сумерек. Вам нужна также ее магическая сила. Если она не будет помнить, как пользоваться своим магическим даром, то пригодится вам лишь для того, чтобы выносить вашего младенца.
— Мунины положат ее воспоминания в алебастровый кувшин и будут возвращать их ей по моему требованию. Но сначала я должен добиться, чтобы она полностью доверилась мне. И поверила настолько, чтобы, когда я верну ей магический дар, сама была рада помочь мне в моих завоеваниях. Воспоминания о муже и детях я ей не верну. Для Лары ее жизнь начнется с меня — с меня одного.
— Она свет, а вы тьма, мой господин, — напомнил Альфриг.
— Она не будет ничего помнить о свете, — ответил Колл и улыбнулся. — Когда ее страхи рассеются, она поверит всему, что я ей скажу. Я не буду делать ничего такого, что она посчитала бы даже намеком на угрозу себе. Я даже буду ее спасителем. — Он взглянул вниз, в чашу. — Разве она не прекрасна, Альфриг? Разве она не само совершенство?
Гном встал на цыпочки и тоже взглянул в воду.
— Да, мой господин, она великолепный образец женской прелести, — согласился он. — Но после того как вы вернете ей магический дар, она может стать менее послушной. Нельзя позволять женщинам быть магами, они слишком эмоциональны и неуравновешенны.
Повелитель Сумерек рассмеялся и сказал:
