пьяно кричал Славику:
– Сына, покажи тетям стриптиз! – От такого позора я решила предоставить вечеринке течь самой по себе и ушла к своему сыну трезветь. Я смотрела на его ангельское личико, радуясь, что ему пока не придет в голову показывать кому-то стриптиз. Не помню, сколько прошло времени, когда дверь детской приоткрылась и ко мне вошел помятый и взлохмаченный Дементьев.
– Ты здесь?
– Я почти сплю, – заплетающимся языком пояснила я.
– Я тоже. Пойдем спать вместе? – предложил он.
– Пойдем, – сверх меры размахнувшись головой кивнула я.
– Дай-ка я поцелую сына, – он пьяно наклонился и чмокнул Максимку в щечку.
– Сына? – замерла я.
– А что ж? Зря, что ли, ему Бог дал мое отчество? – повернулся он ко мне.
– Это вообще-то я ему его дала, – возмутилась я.
– Вот и хорошо. А теперь пошли баиньки. Топ-топ. Топ-топ.
– Я умею ходить. Просто как-то пол у тебя неровный, – обратила вдруг внимание я.
Наутро хорошей новостью была только одна. На работу в воскресенье можно было не идти. Все остальное было плохо и болело. Головы требовали аспирина, зубы пасты, легкие воздуха, а душа – отдыха от отдыха.
– Слава Богу, что день рожденья бывает только раз в году, – простонал Максим, когда мы с ним, матерясь, пытались добраться до кухни. Там, как ни в чем не бывало, сидел Николай, похожий на свеженький огурчик и с удовольствием рассматривал нас.
– Плохо?
– Хорошо, – нагрубила я и попыталась вспомнить, где у нас аптечка.
– Максим, где ты взял такую прекрасную женщину? – вдруг спросил Николай.
– А тебе зачем? – хмуро огрызнулся Макс. – Где взял, там больше нет.
– Ну, а все-таки?
– У стен одного иностранного посольства. Только можешь не искать. Таких больше нет.
– А ты – наш человек, – радостно добавил Николай, взглянув на меня, и пошел, насвистывая, в сад. Я огляделась. Надо же, еще три года назад я квасила в том же обществе подруг и мечтала о том, чтобы встретить прекрасного принца. Какой же сложной тропой привела меня судьба в этот дом, к этому мужчине и к этому счастью. И совершенно неизвестно, куда моя тропа поведет меня дальше. Но сейчас, здесь, по широкой дубовой лесенке спрыгивает на одной ножке вниз мой сын Максим, а его подхватывает на руки другой мой Максим и говорит ему «Доброе утро, сынок». А тот хохочет от удовольствия и просит еще и еще подбросить его до потолка, доверяя крепким и надежным мужским рукам, также как им готова доверять и я.
Конец
Лето 2005 года
