я.
– Ого, я уже заинтригован. Тогда предлагаю пообедать. Вы обедаете днем?
– В смысле? – не поняла вопроса я.
– Сегодня днем вы планировали прием пищи?
– Да, – на всякий случай подтвердила я, но на самом деле после наших новогодних безумств мне бы хорошо было не принимать никакой пищи, кроме духовной, до февраля, как минимум.
– Тогда я предлагаю нам встретиться в три-четыре часа дня на Бауманской. Я встречу вас у метро.
– Не надо, вы дайте адрес, куда подъехать. Я сама доеду.
– На личном транспорте? – изумился он.
– Вы знаете, Руслан, уже прошло довольно много времени. Я уже несколько увереннее чувствую себя за рулем, – обиделась я.
– Да бросьте. Если уж на то пошло, я и не против повторить то наше приключение. Но закипать в январе не так приятно, как летом.
– Ага, и несколько сложнее, не правда ли? – огрызнулась я и сама себя одернула. Что ж ты, дурища, делаешь? И ты хочешь после этих препирательств просить у него денег? Ну, не денег ну отсрочки, какая разница?
– Подъезжайте на Спартаковский переулок. Там маленькое кафе в бюргерском стиле. Моя машина будет около него.
– Окей, – сказала я, с трудом удержавшись от того, чтобы добавить «Целую». До Бауманской я добралась за полтора часа, пробуравившись через проспект и Сущевский вал. Можно было и быстрее, но меня запутали кирпичи, натыканные на Бауманской и окрестностях, словно поганки в дождливом болотистом лесу. Я пока еще абсолютно законопослушна, двигаюсь исключительно с разрешенной скоростью. Когда я пыталась увеличить порог личного ограничения скорости, у меня появилось ощущение, что я пилотирую свихнувшийся реактивный самолет, который летит из чистого одолжение, но при этом вес трясется и глючится. Вот-вот рассыпется на части, оставив меня лежать на асфальте и покорно ждать судмедэкспертов. Мертвой, что очевидно. После этого я решила, что восемьдесят километров в час для меня – скорость, применяемая только при доставке какой-нибудь роженицы в роддом. А шестьдесят километров – рабочая скорость, с которой я добираюсь до роддома без роженицы. Помимо скорости, я соблюдаю распоряжения извращенцев, расставлявших дорожные знаки. Я поворачиваю, куда мне не надо, если езда вперед запрещена. Я часами паркуюсь, проезжая мимо указателей «Парковка запрещена» и с тоской смотрю, как более нормальные водители забивают на эти знаки и решают свои проблемы в пять минут. Белый же брикет пломбира на красном фоне я уважаю больше всех, зная по опыту, что за ним прячется волшебник со своей волшебной полосатой палочкой. И всех, кто мелькнет на его пути, от заколдовывает. Они послушно открывают кошельки и отдают злому колдуну деньги, иногда все, что есть. Только бы отпустил. Так что задачу подъезда у переулку, который с трех прилегающих дорог из четырех обложен кирпичами, я решала около тридцати минут. Я опоздала.
– Вы опоздали, – возмутился упакованный в чудную темно-синюю дубленку Руслан.
– Я нечаянно. Я не могла продраться через кирпичи.
– Ничего. – Смягчился Руслан. И, кажется, он вообще не злился.
– Я искуплю.
– Вы уже искупили. Вы так лихо въехали во двор и так вальяжно бросили вашего игривого коня, что я просто залюбовался вами, – надо же, как интересно. Не думала, что произвожу впечатление лихой наездницы.
– Мы прямо здесь поговорим? – я оглядела серый от грязи двор, – все-таки не май месяц.
– Пойдемте обедать. Мы же договорились
– Сюда? – Оглядела я отлично декорированное кафе, которое скорее являлось роскошным рестораном. Нет, на него мне денег точно жаль.
– Да не волнуйтесь вы, я приглашаю, – все-таки наши отношения трудно назвать официально- формальными. Он улыбается, шутит, собирается кормить. Я бы могла допустить, что нравлюсь ему, но почему он тогда не позвонил летом? Мы прошли в ресторанчик, приятно отличавшийся от всех размножавшихся на глазах заведений быстрого кормления типа Макдональдса или Ростикаса, где поток поставлен таким же образом, как у свиней на фермах. Побольше, попроще, пожирнее и чтобы доходы росли и множились. А здесь людей именно кормили. Как кормит любящая жена мужа, пришедшего с тяжелой работы, как заботливая мать, принимающая в гостях своего выросшего сына. Я в таких местах бывала только когда еще Серый был на коне и позволял себе красоваться и петушиться передо мной. Еще до того, как он стал это проделывать перед своей любовницей.
– Оля, о чем вы задумались? Вы так пристально на меня смотрите и молчите. И ничего не едите, почему?
– Не хочется. – Воспоминания о Сергее меня расстроили. Почему я теперь должна просить милости у Руслана, почему я все время должна выглядеть жалко в его глазах? Я чуть не расплакалась.
– О Господи, да что с вами такое? Только не надо плакать? Вы не можете платить? – он подсел ко мне на диванчик, обнял и начал как-то так хорошо успокаивать, что я и в самом деле разрыдалась и принялась комкая и путаясь, излагать ему все мои злоключения.
– И в Инкорсе меня обидели и увалили. В САИНе украли идею и не хотели заплатить. Все только и норовят укусить побольнее. И с Мотькой я разругалась, а ведь мы дружили с третьего класса!
– Ш-ш-ш, – укачивал и баюкал меня Руслан.
– И Вы мне не позвонили. А я ждала, как дура, – брякнула я. Никогда я ничего не могу хорошего сказать о моем языке. Одни от него сплошные подставы.
– Я вам звонил. Не застал. А потом, с весны у меня шел тяжелый развод с женой. И летом, после того, как она отсудила себе мою квартиру, которую я заработал тяжким трудом, мое стремление звонить кому бы то ни было пропало.
– А почему отсудила? Она поймала вас на измене?
– Откуда вы взяли, – засмеялся он. – Это в Америке имеет значение причина развода. У нас достаточно нахождение в зоне законных отношений и все – дели имущество пополам. Мало того, что я десять лет пер ее, оплачивая ее фитнесс-клубы, солярии и массажи. А она за это не удосужилась мне даже ребенка родить. Я ей предложил нормальный вариант, но она затеяла суд, наняла адвокатов и откусила себе все, что только было возможно.
– Да, после такого я бы ограничилась резиновой куклой.
– Вы потрясающая, – расхохотался он. – И вы правда ждали моего звонка?
– Нет, конечно, – улыбнулась я. – Разве может приличная девушка думать о таких глупостях? Тем более, приличная девушка с такими долгами!
– А кстати, что вы от меня хотели. Ведь не только выслушать оду моей хваткой женушке?
– Я хотела просить вас приостановить платежи. На год, хотя бы, а лучше на три.
– Зачем?
– Я открываю фирму. И все имеющиеся у меня деньги, включая те, что идут от аренды, нужны для раскрутки.
– Забавно… А я так понял, что у вас все плохо. Вы же только что рыдали на эту тему.
– Я рыдала на тему «Как неправильно устроен мир». А у меня все неплохо. Я скопила двенадцать тысяч. Вот и решила, что раз уж так получилось, что у меня есть мозги на плечах, то не стоит больше позволять пользоваться этими мозгами кому попало.
– Двенадцать тысяч! Вот это да, – восхищенно присвистнул Руслан. Я покраснела от удовольствия.
– И как вам это удалось?
– Очень просто, – хихикнула я и рассказала, как именно просто. Все-все, и как украла, и как задумала. И почему тоже. С особым удовольствием передала сцену с Молотовой у меня дома.
– Ну вы даете. А говорить, что мир устроен не правильно. На самом деле просто в мире есть совсем немного людей, способных самостоятельно решать, что им принадлежит, а что нет. И похоже, что вы из них.
– Спасибо, конечно, но меня интересует только одно. Вы дадите мне отсрочку? – действительно, мне с его комплиментов не воду пить.
