– Кто это был? – холодно спросил Яша. По его тону можно было понять, что он и так уже догадался. – Муж?
– Он самый.
– Интересное кино.
– Куда уж интереснее, – согласилась я.
– И чего он хочет?
– Хотела бы я знать, – уныло пожала плечами я.
– Слушай, а вы давно в разводе? И просто интересно, сколько вы с ним прожили? Пару лет? У вас нет детей? Ты его любила?
– Сколько вопросов сразу, – вздохнула я. – И так мало ответов. Мы прожили почти десять лет. И все десять лет были просто ужасны.
– Так не бывает.
– Знаешь, бывает. Женись на теткиной девушке, особенно если ты с первого взгляда понял, что у вас все плохо срастается. И поговорим через десять лет.
– Но зачем так долго терпеть? – удивился он.
– А вот это хороший вопрос. Только я боюсь, что сейчас я не в том состоянии, чтобы на него отвечать.
– Так ты с ним встретишься? – спросил он, пристально глядя мне в глаза.
– Если ты хочешь, я сейчас же позвоню и все отменю.
– Правда? – чуть расслабился он. В его глазах отсвечивала хищным блеском ревность. Все мужчины терпеть не могут мыслей о ком-то еще. Даже если эти мысли одна хуже другой.
– Да. Ты хочешь? – всмотрелась в него я. Он помолчал минуту, потом отвернулся.
– Нет, не хочу. Зачем? Ты меня любишь, да? Или вчера это был просто пьяный бред? Ты помнишь, что обещала поехать со мной?
– Самое главное, что ты помнишь, что ты меня звал, – усмехнулась я и притянула его к себе. Я разгладила его темные спутанные волосы, заглянула в его беспокойные черные глаза, острый, как бритва, взгляд скользнул по мне. Яша поцеловал меня в ответ и повалил на кровать.
– Мне надо на работу, – прошептала я, – хотя… все равно. Давай, продолжай.
– Нет уж. Иди, – он рассмеялся и вскочил, набросил на себя одеяло и проскользнул в кухню. Собаки топтались в коридоре, в нетерпении ожидая утренней прогулки.
– Ты погуляешь с собаками? – спросила я, натягивая рабочую блузку. Последняя чистая, надо что-то срочно делать. Яшке вон все равно, он ходит в двух парах джинсов, и ему ничего не надо. А мне, если я в таком виде припрусь на работу, придется долго объясняться.
– Погуляю. А ты уже что, побежала?
– Ага.
– Но ты помнишь, что нам вечером надо серьезно поговорить?
– Конечно, – вздохнула я. Видимо, сегодня такой уж день – день серьезных разговоров. Что ж, у меня и так все равно голова болит. Примем-ка аспирин – и в путь. Надо будет по дороге еще придумать, чего бы на работе соврать. Я побежала на остановку, на ходу набирая номер Зинки.
– Привет, ты на месте? – задыхаясь от бега, спросила я. Зина была томной и неторопливой. А чего, куда спешить? Рабочий день все равно одного и того же размера.
– Да, а вот где ты? Раиска рвет и мечет. Хочет тебя штрафовать нещадно ремнем по заднице. Говорит, что ты и так уже чуть ли не три месяца прогуляла, а теперь что же – опять?
– Блин, – выругалась я, протискиваясь не без помощи мужика, стоящего за мной, в автобус. Мужик подналег и вогнал меня как небесный шаттл в плотный слой атмосферы. Атмосфера была так себе, слишком плотная. Зря я на каблуках.
– Я ей сказала, что ты к врачу пошла.
– Вот спасибо, добрая душа.
– Делать анализы на беременность, – продолжила она.
– Что?
– Шучу. Я сказала, что тебе надо сделать рентген после пневмонии.
– Ага, я поняла, – кивнула я, с трудом просовывая руку между пассажирами. Кстати, мысль о рентгене хорошая, его мне и вправду надо бы сделать. Что-то я про это совсем забыла. Хотя я чувствую себя абсолютно здоровой. Здоровей, чем когда-либо. Если не считать, конечно, похмелья.
– Ага, Дорофеева, ты где была? – еще в коридоре налетела на меня Раиса.
– Я Иващенко.
– Что?
– Иващенко я, – как ни в чем не бывало напомнила я. А что, пусть не путают. А скоро, если так пойдет, стану вообще Ивлевой. Кстати, отличный вариант. Мне Яшкина фамилия с самого начала нравилась. Маргарита Ивлева – это звучит гордо.
– Почему? Ах да, точно, ты ж развелась. Ну и ладно. Так где была? Не врать, в глаза смотреть! – изображала сердитость Раисочка Львовна. Видимо, в настроении была. Тяжело с нами, бестолковыми.
– У врача. На рентгене, – бодро отрапортовала я, вытянувшись перед ней в струнку. Она с недоверием осмотрела меня, выискивая признаки лжи на моем помятом, но все равно красивом лице.
– Глаза твои бесстыжие. Ты на часы смотрела? Уже обеденный перерыв. Значит, на рентгене.
– Так точно, – веселилась я.
– Поклянись, – потребовала она.
– На крови? Я крови боюсь. Но если дадите мне пионерский галстук и бескозырку, я вам еще и честь отдам.
– Ах, дрянь, – довольно усмехнулась Раиса. – Признавайся, проспала? Из-за мужика?
– Ну… допустим. И что? – улыбнулась я.
– Эх, мне бы так, – мечтательно протянула она.
– Так вы же замужем, – удивилась я.
– Вот именно, моя дорогая. Вот именно, – развела руками она.
Я пожала плечами и пошла к рабочему месту, заваленному, как всегда, стопкой бумаг. Есть такой определенный закон, как у Мёрфи, только персонально для бухгалтеров. Если куча бумаги большая, не стоит спешить сильно ее уменьшить. Потому что если ты будешь снимать листы постепенно, не стремясь переделать все на свете, то куча будет примерно оставаться в одном и том же весе. А вот если ты из каких-то нелепых побуждений решишь переделать уже наконец всю свою работу, от начала и до конца, то тут жди беды. Стопка бумаг, которую ты в поте лица почти уничтожишь, наутро возродится вновь, причем возродится втрое. Откуда – а кто же его знает. Только если ты уж начала делать счета-фактуры – не спеши, не хватайся за все сразу, а бери их потихонечку, по пятнадцать-двадцать штук в день, не больше. Тише едешь, меньше новых бумаг принесут. Поэтому я своей горы не испугалась, я к ней была давно привычная. Подумаешь, гора. Что мы, гор не видели? Пусть себе лежит. Я вот лучше кофе попью с девчонками. Покурю, опять же. Потом уже и за дело возьмусь, а там, глядишь, уже и день закончится. Так и перебьемся, пока не зазвонит звонок этот непонятный, от Кешки. А может, он не позвонит? Может, передумает? Но он все-таки позвонил. Причем аккурат без десяти шесть, чтобы я точно с работы сбежать не успела.
– Алло? Маргарита? Ты в офисе? – спросил он все тем же своим сухим деловитым тоном. Как я от этого отвыкла!
– Да. Ты приехал уже? – грустно уточнила я.
– Я у подъезда.
– Сейчас я иду, – вздохнула я. Ну, что тут такого. Всего один разговор. О чем, правда, не пойму. Я еще разок перекурила нервно в коридоре, одна, потому что не хотела сейчас никаких ни советов, ни комментариев. А потом посмотрела на себя в зеркало, увиденным осталась крайне недовольна. В моем возрасте уже, оказывается, не так-то легко скрыть следы бурной бессонной ночи. Чуть-чуть подкрасилась в туалете, разозлилась на себя за то, что хочу выглядеть привлекательно, хотя на самом деле мне плевать, что там Кешка обо мне подумает. Какая цаца, подумать только. Телефон зазвонил снова.
– Ну, ты где? – нетерпеливо спросил он.
– Я вообще-то на работе, – изобразила негодование я.
