вкусным, к тому же в нем плавали довольно крупные кусочки баранины. Желудок Джесси откликнулся благодарным урчанием.
Какое-то мгновение мистер Рэмзи наблюдал, как она ест. Его занимали ее грубоватые, неуклюжие манеры. Возможно, она казалась ему простой и недалекой девицей, которая нуждалась в жалости и заботе. Он упоминал какое-то обучение. Это вызвало у Джесси раздражение. Соблазнению мужчин ее не требовалось учить. Впрочем, она полагала, что если он собирался оплачивать время пребывания с ним, то она просто поправит или остановит его в нужный момент.
Он сосредоточился на кипе бумаг, что держал в руках. Джесси же, пользуясь возможностью, разглядывала его из-под опущенных ресниц. Нахмурившись и сдвинув брови, он выглядел еще более мрачно и угрожающе, чем прежде, а шрам, что тянулся от скулы до самого рта, казался пугающим в утреннем освещении. Это была ужасная, безобразная рана. Ей было интересно, где он получил ее. И что стало с человеком, нанесшим ее?
Она знала своего покровителя еще не слишком хорошо, но готова была поспорить, что тот человек дорого заплатил за этот шрам. Возможно даже, собственной жизнью.
— Мне уже гораздо лучше, сэр, — сказала она, завершая трапезу, — ведь теперь я ваша кузина.
— Ты бы предпочла, чтобы я рассказал, что ты шлюха, которая находится в розыске по обвинению в колдовстве? — Он смерил ее пренебрежительным, осуждающим взглядом. — Уверен, она бы приняла тебя с распростертыми объятиями, если бы я рассказал ей всю правду.
Джесси пожала плечами. Его замечание обидело ее, но исключительно потому, что он так откровенно не хотел говорить с ней. Все остальное было чистой правдой, и у нее не было причины обижаться.
— Постояльцы, приводящие в свои номера шлюх, — не такая уж редкость, поверьте мне. — Джесси невесело усмехнулась. — Если только хозяин гостиницы не настолько набожен, что отбирает постояльцев по принципу их высокой нравственности, чего, судя по всему, эта женщина позволить себе не может.
— Это было сказано для моей, так же как, впрочем, и твоей безопасности. Мое дело должно остаться в тайне. — Рэмзи сложил бумаги на столе. Он говорил угрюмо и неприветливо, а то, как смотрел на нее, свидетельствовало о том, что он отнюдь не рад ее присутствию и даже голосу.
Это ужасно раздражало ее, особенно после того, как он сам заставил ее приехать сюда. Она отодвинула чашку и посмотрела на него испепеляющим взглядом.
— Как долго мне придется оставаться с вами? Я далеко не в восторге оттого, что вы утащили меня из Данди.
Чем дольше ее сбережения оставались у Рональда, тем больше оснований появлялось у него, чтобы присвоить их. Джесси слишком хорошо знала его. Если она не вернется в ближайшее время, он скажет, что не имеет об этих деньгах никакого понятия.
Мистер Рэмзи взглянул на нее со знанием дела.
— Тебя обвинили в том, что ты ведьма. И если ты еще не поняла, это означает верную смерть.
Джесси вздрогнула, услышав его слова, и постаралась как можно скорее прогнать страшные воспоминания.
— Единственным выходом для тебя было бежать оттуда.
Она закусила губу, но он хотел услышать ответ и смотрел на нее, выжидающе приподняв брови.
— Да, я бы непременно бежала, — проговорила она, — но только после того, как забрала бы свои сбережения. А вы не дали мне такой возможности.
— А я должен был? Тебя могли поймать, а я не для этого спасал тебя. — Зрачки его сузились. — Большинство женщин были бы благодарны, если бы я пришел за ними в подобных обстоятельствах.
Этот человек не нуждался в чьем-либо разрешении и не терпел отказов. Его взгляд обжигал кожу Джесси. В глазах его горело необузданное желание и в то же время ощущалось негодование, словно он сожалел о том, что привез ее сюда. Тот факт, что он испытывал и то и другое чувство, отнюдь не утешал ее.
— Возможно, это так, — резко бросила она. — Но это не оправдывает того, что вы обманом заставили меня заключить с вами договор, хотя я до сих пор практически ничего не знаю о его условиях.
Джесси отодвинула стул, но, стоило ей встать, он схватил ее за запястье и прижал руку к столу. Хватка его была безжалостной, он вложил в нее всю силу, словно хотел продемонстрировать всю серьезность своих намерений.
Она пристально и так красноречиво смотрела на него. Его настроение, которое в лучшем случае можно было назвать беспокойным, а в худшем — гневным и раздраженным, в очередной раз изменилось. Во взгляде его чувствовалась надвигающаяся гроза.
— Ты невыносимая, строптивая женщина, но кое-что разумное ты все-таки сделала — ты приняла условия моего договора. Так что теперь, будь добра, избавь меня от своих бесконечных жалоб.
Предмет договора даже не обсуждался. Он привык, чтобы ему беспрекословно подчинялись. Она попыталась вырваться, но он держал ее очень крепко, а в его выражении лица были одновременно заинтересованность и предостережение.
У Джесси не оставалось выбора, она должна была рассказать ему об истинных причинах своего беспокойства.
— Если я не вернусь в Данди, Рональд, мой хозяин, заберет себе все мои сбережения. — Она ненавидела признаваться в своей затруднительной ситуации, но на этот раз ей пришлось сделать это. — Я не намерена терять все, что заработала тяжким трудом за целый год… — Она сделала глубокий вдох. — Я просто не могу позволить себе этого.
— Я компенсирую тебе эти деньги, дополнительно к твоему вознаграждению. — Тон его стал ровнее, спокойнее, но он по-прежнему удерживал ее и твердой рукой, и взглядом.
Джесси сглотнула. У нее было странное ощущение, что она предается воле собственной судьбы, несмотря на то что в данный момент полностью зависела от него. И снова глаза его загорелись похотью, и от этого животного блеска ей захотелось, чтобы он в это самое мгновение оттолкнул стол и прямо на нем овладел ею. Ее кровь быстрее побежала по венам, дыхание стало сбиваться. Этот взгляд, адресованный ей, был таким жадным, таким всепоглощающим, что у нее нестерпимо заныло внизу живота от желания ощутить его горячее проникновение.
Прежде чем она успела ответить, послышался стук в дверь, и двое слуг — худощавый юноша, который смотрел на них, не скрывая своего изумления, и упитанная молодая девица в фартуке, лишь украдкой бросившая взгляд, проходя мимо, — заносили большую лохань в комнату, где Джесси проснулась. Когда они поставили емкость, прежде чем выйти из комнаты, девушка присела в реверансе:
— Я принесу еще горячей воды.
Она улыбнулась, осознав настоящее положение Джесси — та была в исподнем, а ее предполагаемый кузен и опекун весьма двусмысленно прижимал ее руку к столу, — и поспешно выбежала вслед за юношей. Уже через секунду было слышно, как парочка хихикала за дверью.
Должно быть, фиктивность их родственных отношений была очевидна.
Мистер Рэмзи освободил руку Джесси.
Смех за дверью стих, и вскоре служанка вернулась и принесла еще одну емкость, поменьше, полную воды, от которой шел пар. Мистер Рэмзи не обращал внимания на эту суету. Он не отрываясь смотрел на Джесси, откровенно оценивая ее. Лишь почувствовав этот взгляд, Джесси вдруг поняла, что тонкая ткань ее сорочки была практически прозрачной, особенно теперь, когда она сто яла в лучах света, проникавшего из окна, а он разглядывал ее, словно определяя возможности в постели его врага.
Он действительно хотел использовать ее, чтобы отомстить другому мужчине, с ней никогда не случалось ничего подобного. Впрочем, такое положение дел обеспечивало ей определенную степень безопасности. Однако она этим не пользовалась. Что-то в его взгляде вызывало у нее вопрос, не сомневается ли он в том, что она способна соблазнить этого другого мужчину. Какая наглость! Казалось, у нее было все, чтобы он мог быть в этом уверен.
Джесси сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и подняла на него глаза, желая возобновить их незаконченный разговор.
— Итак, я согласна помочь вам за двойную плату, которую вы пообещали мне, сэр. Я не принимаю необдуманных решений, и можете быть уверены, я отлично справлюсь с заданием, о котором вы
