правую руку. Зиновий Пешков стал французским гражданином, продолжал служить в армии и дошел до чина полного генерала. От семьи он отрекся полностью. Когда я, приехав во Францию, хотел сообщить ему новости о его двух братьях и сестре, живших в России, он ответил, что это не его семья и что он о них ничего знать не хочет».
Судьба брата Якова Свердлова действительно загадочна. На советскую разведку работали сотни эмигрантов. Знаю, что боевыми орденами СССР отмечена деятельность на этом поприще представителей известнейших княжеских фамилий, крупнейших дворянских гнезд. Сотрудничали они с нами отнюдь не за деньги, принципиально отказываясь от любого вознаграждения. Ими двигали совершенно иные мотивы. Я, например, не знаю ни одной страны, ни одной разведгруппы, где бы не работали бывшие наши соотечественники, волею судьбы оказавшиеся вне пределов Отечества.
Всегда помнил о Родине и Зиновий Пешков. Мне не раз приходилось слышать это имя. И отец, и люди, близкие к нему, отзывались о Пешкове как об очень умном и способном человеке. Тогда же я и узнал, что Зиновий Пешков, брат Якова Свердлова, глава французской разведки…
В свое время я слышал, что Зиновий участвовал в какой-то степени в революционном движении, был связан с Алексеем Максимовичем Горьким — тот был его крестным отцом в православии. Брат первого Председателя ВЦИК — крещеный еврей.
Я читал его воспоминания, но там, разумеется, даже намека нет на связь Пешкова с советской разведкой. Ни слова и о том, что полный французский генерал руководил когда-либо разведывательной службой. И это тоже понятно. Он и умер, не признав свою связь с советской разведкой. Но для меня нет никаких сомнений по поводу того, как относился генерал к своей Родине. Конечно же с симпатией. Думаю, не совсем безразличен он все же был и к идеям коммунизма.
Вообще, очень много граждан Франции, в том числе русских, грузин, евреев, людей других национальностей, работали на советскую разведку. Так было и до назначения моего отца на должность наркома внутренних дел, и позднее — в военные и послевоенные годы. А сколько было французов, которые не являлись советскими агентами, но сочувствовали Советскому Союзу, идеям социализма и коммунизма. Можно, безусловно, объяснить это обстоятельство в какой-то мере тем, что Запад не имел полной информации о том, что происходит внутри СССР. Пусть так, но факт остается фактом: сторонников Советский Союз имел очень много и во Франции, и в других европейских странах. Я, скажем, абсолютно уверен, что Жолио-Кюри, например, не только не препятствовал передаче совершенно секретной информации, связанной с ядерным проектом, советской разведке, но, скорее всего, и в значительной степени содействовал этому…
Прочные связи с французской интеллигенцией и грузинской эмиграцией во Франции отец имел еще с двадцатых годов. Все началось, насколько знаю, с его прихода в советские спецслужбы, а точнее, в контрразведку 11-й армии. Среди людей, направивших отца на эту работу, были Киров и видные грузинские большевики — братья Стуруа и Джапаридзе. Примерно тогда же стали налаживаться первые контакты с грузинскими меньшевиками, многие из которых оказались во Франции. Так что сильные корни у советской разведки появились во Франции задолго до войны с Германией. А надо учесть, что тамошние резидентуры поставляли в Центр информацию не только о Франции, но и о вероятном противнике — нацистской Германии. Сама французская разведслужба, впрочем, как и английская, полностью была под нашим контролем в течение многих лет.
Непосредственно был связан с моим отцом и один из руководителей английской разведки, легендарный советский разведчик Ким Филби. Родился, он в 1912 году в семье чиновника английской колониальной администрации в Индии. После окончания Кембриджского университета сделал карьеру в правительственном аппарате. Выдавая себя за сторонника сближения между Англией и Германией, вступил в англо-германское общество, неоднократно выезжал в Берлин как корреспондент одной из ведущих английских газет. В британскую секретную службу он поступил еще до войны и в 1944 году даже возглавил центральный отдел по борьбе с СССР и международным коммунистическим движением. Позднее работал в Вашингтоне, на Ближнем Востоке. По оценке ряда специалистов, в перспективе вполне мог стать руководителем Интеллидженс Сервис, но, опасаясь провала, вынужден был бежать в Советский Союз. Кстати, именно Филби перед войной информировал Центр о подробностях бесед офицеров английской разведки с Рудольфом Гессом…
Рудольф Гесс. Родился в 1894 году. В годы Первой мировой войны — летчик. Был осужден за участие в путче 1923 года в Мюнхене. Тюремное наказание отбывал вместе с Гитлером, помогал ему в написании книги «Майн кампф». С 1925 года — личный секретарь Гитлера, обергруппенфюрер СС. В сентябре 1939 года Гитлер назначил его своим преемником (после Геринга).
Член фашистской партии с 1920 года. Активно участвовал в подготовке и развязывании Второй мировой войны.
В мае 1941 года Гесс совершил полет в Великобританию с целью заключить соглашение о перемирии и склонить политических деятелей страны к совместной борьбе против СССР, потерпел неудачу в своей миссии и был интернирован как военнопленный. Нюрнбергским трибуналом приговорен к пожизненному заключению. Содержался в тюрьме Шпандау. В августе 1987 года совершил самоубийство. До сих пор не ясен ряд вопросов, связанных с миссией Гесса. Материалы английских архивов, касающиеся Гесса, будут рассекречены лишь в 2002 году.
«Я счел, что это фантастика. Однако сообщение оказалось верным. Ночью поступили дополнительные сообщения, подтверждающие это известие. Не подлежало сомнению, что Гесс, заместитель фюрера, рейхсминистр без портфеля, член министерского совета обороны Германской империи, член тайного германского совета кабинета министров и лидер нацистской партии, приземлился один на парашюте близ поместья герцога Гамильтонского на западе Шотландии. Управляя своим самолетом, он, в форме капитана германской авиации, вылетел из Аугсбурга и выбросился с парашютом. Вначале он назвался Хорном, и лишь в военном госпитале около Глазго, куда его доставили по поводу легких ранений, полученных им при приземлении, было установлено, кто он такой. Вскоре его перевезли сначала в Тауэр, а затем в другие места заключения в Англии, где он оставался до 6 октября 1945 года, когда присоединился в Нюрнбергской тюрьме к своим уцелевшим коллегам, представшим перед судом победителей.
Я никогда не придавал сколько-нибудь серьезного значения этой проделке Гесса. Я знал, что она не имеет никакого отношения к ходу событий… Советское правительство было чрезвычайно заинтриговано эпизодом с Гессом, и оно создало вокруг него много неправильных версий. Три года спустя, когда я вторично приехал в Москву, я убедился, насколько Сталин интересовался этим вопросом. За обедом он спросил меня, что скрывалось за миссией Гесса. Я кратко сообщил ему то, что изложил здесь. У меня создалось впечатление, что, по его мнению, здесь имели место какие-то тайные переговоры или заговор о совместных действиях Англии и Германии при вторжении в Россию, которые закончились провалом. Зная, какой он умный человек, я был поражен его неразумностью в этом вопросе. Когда переводчик дал мне понять, что Сталин не верит моим объяснениям, я ответил через своего переводчика: «Когда я излагаю известные мне факты, то ожидаю, что мне поверят». Сталин ответил на мои резковатые слова добродушной улыбкой: «Даже у нас, в России, случается многое, о чем наша разведка не считает необходимым сообщать мне». Я не стал продолжать этот разговор».
В Советском Союзе благодаря разведке было совершенно точно известно, что Гесс прибыл в Англию с прямыми предложениями о заключении мира на определенных условиях, приемлемых для Англии. Если бы не долговременные интересы, которые все же взяли верх, английская правящая верхушка вполне готова была пойти на союз с Германией. Иными словами, полет этот не был спонтанным, остальное — не больше чем инсценировка, которая призвана была ввести в заблуждение мировое сообщество. Нисколько не сомневаюсь, что и сама смерть Гесса отнюдь не случайна. Для меня абсолютно ясно, что видного в прошлом нациста просто убрали. Он ведь был в том возрасте, что уже мог не бояться за свое будущее и заговорить о том, что и в наши дни нанесло бы серьезный ущерб Западу…
